Текст: Руслан Манеев
В дискуссии приняли участие: донецкий поэт Светлана Розналевич, шеф-редактор «Литературной газеты» Максим Замшев, писатель-фантаст Эльберд Гаглоев и писатель Виктория Балашова.
Модерировал встречу президент клуба «Настоящий писатель» Артём Кузнецов.
Виктория Балашева, автор разножанровой прозы, поделилась последними новостями из издательского мира: 90% нон-фикшн прозы, которую обрабатывают редакторы крупных изданий, заказано у ИИ.
Кстати, предлагаем списки нехудожественной и художественной литературы, в которых нет ни одного «репликанта», все книги «настоящие» и - интересные.
Виктория напомнила всем пишущим людям: «Нейросеть прекрасно пишет аннотации, рекламные слоганы. Но если говорить о художественной прозе, мы должны помнить, что нейросеть - это прежде всего инструмент».
Да, ИИ ускоряет процесс исследования, сбор данных, даже участвует в построении сюжета, - это помогает оставаться авторам на плаву, обеспечивать стабильный заработок. Однако Виктория замечает, что роль редактора в связи с инновациями в творческом процессе стала ещё более необходимой.
Её прогнозы: «Будут два потока. Будут писатели классического формата и те, что на конвейере. Аналогично с художниками. Тех из них, которые пользуются нейронкой, называют «артеры». У нас будут «райтеры».
Светлана Розналевич разделила скептический взгляд на ИИ на способность написать оригинальную историю. Нейросеть может заменить ряд шаблонных детективов, где меняются только имена героя-убийцы. В то же время «до сих пор ни одна нейронка не понимает, что такое эмоция. Она может выдать нечто похожее, но концепта – лучше-хуже – не понимает. Как это можно сопоставить с искусством? Никак».
Максим Замшев считает, что искусство делают те, кто бросает вызов, выходит за пределы сложившихся концепцией. То есть, строго говоря, творец - это тот, кому есть что предложить. Другое дело - искусственный интеллект: он только подражает тем, кто бросает вызов. Главред "Литературки" делится своими предчувствиями: "Мы платим улыбками - это удобно... но у меня есть ощущение, что все это плохо закончится и придется начинать с чистого листа".
Артём Кузнецов назвал главное отличие творческой деятельности человека от генерации машины. Проблема сложнее представлений об одушевленности человека и индивидуальности его переживаний. Художнику свойственен детерминизм. Детерминизм в искусстве - это произвольное побуждение к творчеству. Такой способностью к спонтанному отклику на действительность ИИ не обладает: "ИИ выполняет только то, что в него поставили. Да, он будет имитировать... Но только запрограммированную информацию".
Уверенный тон Артёма передаёт ощущение непоколебимого превосходства человека над машиной в искусстве слова:
"Плохого копирайтера нейронка заменяет вот так: "щелкает пальцем". Но может ли нейронка написать крутую статью, которая будет нести художественную ценность и доносить какие-то месседжи – можно не париться насчет этого".
Эльберд Гаглоев предлагает задуматься писателям о том, как поддерживать свою профпригодность. Боязнь дефицита сюжетов, посредственность слога, скучное повествование – все спикеры единодушно согласились, что машина способна захватить определённую нишу на книжном рынке и заменить плохого копирайтера. Но никто не стал спорить, что нейросеть в литературе только появляется, и если человек продолжает развиваться, то он останется незаменимым в своём призвании творить.
Словами Артёма, ИИ, это «один из инструментов, который изменит мир в будущем, но это как переход от печатной машинки к компьютеру. Это действительно высокий технический скачок, но заменить писателя он не может».
Освоение роботехнологиями творческих возможностей человека продолжаются. Надежда Бабкина уже спела дуэтом с роботом, а механическая рука написала портрет Путина, - но в суете открытий и достижений в области нейросетевых технологий звучит главный вопрос: мечтают ли андроиды об электроовцах? Ответ после дискуссии: навряд ли.
