Текст и фото: Михаил Визель/ГодЛитературы.РФ
В полдень на Красной площади зазвучала английская речь. Причём не односложные восклицания туристов, а сложная и богатая поэзия. Поэзия Пушкина. Это в шатре «Художественная литература» началась презентация двуязычной книги стихотворений Пушкина «Мой талисман! / Мy talisman!», переведённой и составленной американцем Джулианом Генри Лоуэнфельдом и выпущенной московским издательством «Москвоведение», чей генеральный директор Юрий Курнешов также принял участие во встрече.
Лоуэнфельд - человек яркий и на изумление разнообразный. Юрист, защищавший, в частности, в США интересы правообладателей Чебурашки; оригинальный поэт и драматург; академический композитор - автор сочинения по «Пиру во время чумы»; и, конечно, переводчик Пушкина, передающий его поэзию в размер и в рифму и знающий его наизусть не хуже образованного русского человека.
При этом, по признанию Лоуэнфельда, русским языком он заинтересовался уже юношей, услышав на втором курсе Гарвардского университета песню Окуджавы «Молитва Франсуа Вийона». Хотя нельзя сказать, что его семья вообще не имеет никакого отношения к русской литературе. Прадед Лоуэнфельда, будучи корреспондентом немецкой газеты в России, познакомился со Львом Толстым и стал «авторизованным» самим автором переводчиком его сочинений на немецкий язык, а вернувшись в Берлин, поставил запрещённую в то время в России пьесу Толстого«Власть тьмы». После революции же у него в доме снимала этаж семья Набоковых.
Впрочем, эти биографические подробности выступали лишь фоном для главного - для чтения стихов.
Джулиан Генри, прекрасно говорящий по-русски, предложил собравшимся почитать стихи - по-русски и по-английски. Звучал грозный «Пророк» и нежное «Я вас любил», ликующее «Мороз и солнце, день чудесный» и мрачные «Бесы», «Не дай мне Бог сойти с ума…», «Вблизи тех мест, где царствует Венеция златая…» и, наконец, «Из Пиндемонти» («Не дорого ценю я громкие права…») - причем Лоуэнфельд пояснил, что это «комментарий Пушкина» к терзающей его самого предвыборной борьбе в США.
Под конец прозвучало по-русски и по-английски «Храни меня, мой талисман…» - любимое стихотворение переводчика, давшее название и его толстой книге, причем рефрен этого стихотворения он передал как “Deliver me, my Talisman”.
Coвременное значение английского глагола to deliver не совсем соответствует русскому «хранить» - но зато именно это слово употребляется в английском варианте молитвы «Отче наш»: «And lead us not into temptation, but deliver us from evil». И эта деталь - ключ к творческому методу Лоуэнфельда-переводчика.
«У Пушкина вся правда в парадоксе, - объяснял Джулиан Генри. - Это он и есть “гений - парадоксов друг”».
