Текст: Андрей Васянин/РГ
Фото: Михаил Синицын/РГ
Вечером под шатер «Детская литература» пришел Норштейн. У него не вышло новых книг, он не снял новых фильмов. Но его позвали как человека с именем в нашем искусстве, способного не только показать, но и — сказать о нем. И мы сочли необходимым дать здесь просто прямую речь художника об искусстве, чтоб читатель вместе с нами услышал его мысли. Юрий Борисович под сенью «Художественной литературы» только отвечал на вопросы из зала. Первый вопрос был, конечно, - о "Шинели".
ОТКУДА ЭТИ ДЕНЬГИ?
... Я могу описать ситуацию с фильмом по Маяковскому: «Мы идем сквозь револьверный лай, чтобы умирая воплотиться...» Я не пишу заявки на деньги. Хочу сохранить себя, не хочу, чтоб под нами писали — спонсировал этот или тот... А откуда эти деньги? Не из наших ли карманов, из 90-х? Надо оставаться собой, не идти на поклоны в одном месте, в другом месте с кем-то поласковее поговорить... И так до бесконечности.
Да, нам помогали. Ролан Быков когда-то помог с помещением. Меня приглашали на лекции за рубеж, я все заработанное — а его бывало немало! — привозил в студию, мы жили на эти деньги. Потом один банк дал нам сумму на «Шинель». Но я, знаете что? — я вернул эти деньги обратно. Я возьму деньги только от меценатов, только предоставленные безо всяких условий. Ничьих дочек я рекомендовать в кабинетах не хочу.
Да, можно спросить — а что тебе важнее: твоя позиция или все-таки делать кино? Так вот — делать искусство без позиции, как тряпка — нельзя по определению. Творчество — таинственная часть жизни и на вербальном уровне его не объяснить, оно не осознается и не должно осознаваться. Это особо тонкая материя. В студии у меня висит фраза Ландау, ее смысл — мы можем вычислить то, что уже не поддается нашему воображению. То есть наука уже попадает в то состояние, которое логикой уже не объяснить, там правят какие-то уже высшие силы, из таких же высших сфер и искусство.
ЖИВОПИСЬ ПРОРОСЛА В МЕНЯ
Любой автор должен вообще иметь некоторое количество названий, работая над чем-то одним. У меня так всегда. Вот только что мы с Франей Ярбусовой сделали «Лису и Зайца», а я уже думал о следующем. Вклинилась потом сказка Козлова, пока делал ее, во мне росла, звучала гулом «Сказка сказок». Когда пошла «Шинель» — я уже думал про кино по «Книге Иова», не предполагая, что история с «Шинелью» так затянется... А «Сказка…», куда попали даже мои детские этюды, — это мое откровение. Я о нем всю жизнь думал, задолго до работы в режиссуре, с тех пор, когда я думал только о живописи, — вокруг было столько мастеров в СССР, что я чувствовал себя в мультипликации случайным человеком... В живописи я в итоге не оказался, но живопись проросла в меня.
ТВОРЧЕСТВО ВЫШЕ МЫСЛИ
Вот Ницше однажды сказал «Искусство дано нам с одной целью — чтоб не умереть от истины», и это потрясающе многоплановая, сложная, многоликая фраза. Искусство не открывает истину, оно — вечное стремление к ней. Я в своей книге написал — «Творчество выше мысли», и когда его пространство пытаются вогнать туда, где все можно объяснить, пересчитать — все, в этот момент оно заканчивается.
В искусстве есть что-то неподвластное разуму, что может повернуть все иначе. Начав «Шинель», я, скажем, не знал, что мы на крупном плане Акакия Акакиевича будем играть большой 15-минутный кусок. Это открылась в процессе работы. Акакий как персонаж открывался сам, он открывал себя мне постепенно. Я никогда не мог себе дать ясный ответ — о чем же фильм. Я вот никогда не мог дать ответ — о чем фильм? Во мне что-то происходило, и я говорил — кино об этом, нет — не об этом, и еще и об этом. Новые изобразительные решения, тянули за собой следующие, и я понимал, что мультипликация гораздо богаче моего о ней представления.
ПРИНОСИТЬ ДОХОД — НЕ ДЕЛО КУЛЬТУРЫ
Художник в эпоху скоростей должен думать медленно — это не я, это Юрий Олеша говорил. Мультипликация — в особой степени, это искусство рукотворное, связанное с пальцами, а вовсе не с компьютером. Это другое мышление. В этом смысле вокруг очень мало фильмов, о которых можно говорить как о событиях.
А почему? Звоню тут выдающемуся мультипликатору Александру Петрову из Ярославля, мы созваниваемся иногда, встречаемся так, поговорить о выпивке и лыжах, и разговоры выходят горькие. Как дела, спрашиваю. — Да, никак, зарабатываю деньги. Господа, но так не должно быть! Немедленно надо открыть шлюзы для культуры, если мы не хотим строить тюрьмы! Деньги спонсор должен просто давать, не говоря о том, что он спонсирует что-то! Да, культура затратное дело, она не материальный доход приносит, это не ее дело — она приносит доход в виде развитого общества, в виде людей, умеющих сочувствовать. Уровень страны определяется уровнем сочувствия.
ВЫЙТИ В ДРУГОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Ты должен с каждым фильмом повышать уровень вопроса к себе. Иначе окажешься в зоне вялого мышления. И задача себе должна ставиться на грань выполнения, тогда ты по-иному начинаешь мыслить. Это тяжелое состояние, равносильное катастрофе, но только преодолев его, ты окажешься вдруг — в открытии! Я бился об стену головой физически во время «Сказки...», когда я попадал в ситуации, из которых, казалось бы, нет выхода. Но я знал, что он есть, просто нужно было общее умственное и душевное очень сильное усилие — и все начинало открываться так, что ты думал: "Идиот, как же ты этого не знал!" Но для этого нужно было очень высокого уровня напряжение!
Вот в следующем году будем отмечать 100-летие Хитрука Федор Савельича. Это была совершенно необыкновенная личность, самый большой ум в нашей мультипликации. А какой он был психолог, а остроумец! Мне рассказывал мой друг Эдик Назаров: «Стоим с Савелычем курим. Посмотрел тот на сигарету, сморщился и вдруг говорит: «Черт, то ли сигареты стали хуже, то ли я лучше?»
Я видел, как Хитрук работает, проработав месяц на «Каникулах Бонифация». Когда он думал — у него все лицо ходило ходуном, это было состояние невероятного мучения. Я смотрел на это и вспоминал как Мопассан наблюдал Флобера, писавшего «Мадам Бовари». Флобер дал себе слово не повторять слова на странице — и как же он рычал от натуги над рукописью в поиске нужного слова!
Творчество очень тяжелое дело, но когда появляется результат — нет упоительнее состояния! Ты прошел, вышел и открылся в другом, необъяснимом пространстве. Ради этого надо работать. А если совпадет потом с состоянием зрителя — ты счастлив.
Ссылки по теме:
