Олег Лекманов, Михаил Свердлов, Илья Симановский. «Венедикт Ерофеев: посторонний»
М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018
Кажется каким-то недоразумением, что из четырёх фамилий, стоящих на обложке, одна взята в кавычки. Потому что биография писателя - это всегда в большой степени автобиография, насыщенная его собственными текстами, включая такие, которые для печати не предназначались. Тем не менее в этой «расстановке знаков препинания» есть смысл. Не только потому, что жизненный путь Венедикта Ерофеева закончился 28 лет назад. Но в первую очередь потому, что три скрупулезных филолога пишут биографию человека с феноменальным языковым чутьем, но быть филологом отказавшегося категорически. И вообще - категорически, наотмашь отказывавшегося от всего, что можно было счесть «нормальным»: карьера, комфорт, любовь, в конце концов. Почему?! Как золотой медалист, сдавший первую сессию на филфаке МГУ на одни пятерки, стал бродягой и чуть ли не юродивым?
Именно в этом ученые мужи, люди совершенно другого склада, но полные уважения (не только академического) к своему герою, и пытаются разобраться, вооружившись научным аппаратом. То есть восстанавливая биографию Венедикта Ерофеева на основании многочисленных уже опубликованных интервью с близкими ему людьми и собственных бесед с ними. И параллельно - анализируя "Москву - Петушки" и соотнося каждый этап биографии Венедикта с путем Венички. Прием, спорный в научной работе, но беспроигрышный в художественной биографии. Особенно в такой биографии. Веничке, как мы помним, в конце пути ангелы втыкают шило в горло. Венедикт умирает от рака горла в неполные 52 года. И на этом их жизни наконец сливаются.
Ольга Брейнингер. “Visitation”
https://1993.takiedela.ru
Чисто онлайновые публикации обычно не входят в число книг, упоминаемых в недельных обзорах, но это тот случай, когда явно устаревшую традицию стоит не то чтобы сломать, но расширить. Потому что случай действительно беспрецедентный: хорошо известный онлайновый публицистически-социальный журнал совместно с не менее известной коммерческой онлайновой библиотекой Bookmate.com заказывает одному из самых оригинальных тридцатилетних писателей нашего времени произведение, долженствующее как-то отрефлексировать весомый четвертьвековой юбилей трагического события российской истории: вооружённого противостояния двух ветвей российской власти в октябре 1993 года.
И Брейнингер действительно отражает ее так, как созвучно ее поколению. Для нее и ее сверстников, создателей сайта (платформы? проекта?) «Такие дела», расстрел Белого дома и штурм «Останкино» - это не более (и не менее!) чем коллективная память. С ней-то и работают герои небольшой повести, нарратолог Елена Сотникова и ее коллеги по закрытому «мозговому центру» “Visitation”, созданному в рамках государственной программы общероссийской реабилитации после того, как к власти в России пришла некая загадочная «Партия памяти»…
Грандиозный проект восстановления и коррекции национальной памяти оказывается в повести выхолощен и закрыт; хочется надеяться, однако, что беспрецедентный случай заказа онлайновым СМИ действующему писателю оригинального произведения на значимую общественно-политическую тему создаст прецедент. И в каком-то смысле даже, возможно, альтернативу закрывшемуся «Журнальному залу».
Камила Шамси. «Домашний огонь»
— Перевод с англ. Л. Сумм
М.: Фантом Пресс, 2018
Прекрасный образец современной глобализированной англоязычной прозы, которую так же нелепо называть «ближневосточной» или «североамериканской», как называть «итальянской» международную империю Giorgio Armani. Главная героиня относительно компактного, 320-страничного романа Исма - персонаж до некоторой степени автобиографический. Она тоже, как и сама Камила, выросла в пакистанском Карачи и уехала учиться гуманитарным наукам в американский Массачусетс. Но - и здесь начинается не личная, а романная история - у Исмы после смерти всех старших родственников остались на попечении младшие сиблинги (рискнем контрабандой протащить это слово) - 12-летние близнецы Аника и Парвиз. На момент начала романа они наконец достигли совершеннолетия, и старшая сестра может вернуться наконец к отложенной академической карьере в одном из самых комфортных и благополучных уголков мира.
Но, как водится, жизнь оказывается сложнее: Аника - просто молодая красотка в отнюдь не толерантном к раскрепощенным девушкам Карачи, а Паривиз - еще хуже, он связался с радикальными ближневосточными террористами. И как быть Исме?
Вопрос этот - как совместить заботу о семье в родной дыре с блестящей карьерой в одной из мировых столиц - отнюдь не праздный не только для молодых пакистанцев. Аналогии слишком очевидны.
"Маруся отравилась: секс и смерть в 1920-е"
— Редактор-составитель: Дмитрий Быков
М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018
Редакция Елены Шубиной продолжает свои антологические эксперименты. После успешных собраний рассказов и фрагментов, посвященных Москве и Петербургу, футболу и даже такой неуловимой материи, как счастье, новым объектом каталогизации с подачи неутомимого затейника-словесника (в прямом смысле: учителя литературы) Дмитрия Быкова стала любовь в 20-х.
Если вынести за скобки политические лозунги, в этой области до нас с того времени дошли три мема: теория "стакана воды", хлесткий слоган "долой стыд!" и этот самый мещанский романc про несчастную Марусю, показывающий, что от стыда-то избавиться, пожалуй, можно (особенно в условиях всё, в том числе и это, портящего квартирного вопроса), а вот от любви, ревности и тому подобных "буржуазных пережитков и предрассудков" - практически невозможно.
Почему и как - раскрывается в классических рассказах Алексея Толстого, Евгения Замятина и Андрея Платонова (ранний рассказ которого, словно предвосхищая Генри Миллера, носит название "Антисексус"), подзабытых текстах Пантелеймона Романова, Леонида Добычина и Осипа Брика (уж ему-то было что поведать о "новых отношениях"!) и впервые извлекаемых из периодики 20-х рассказах целой группы авторов. В их числе, между прочим, Николай Вигилянский - отец о. Владимира Вигилянского, бывшего руководителя пресс-службы Патриарха Московского и нынешнего настоятеля храма Св. Татьяны при МГУ. Такие вот "вопросы крови".
Анна Старобинец. «Зверский детектив»
М.: Абрибкобукс, 2018
Анна Старобинец известна в двух ипостасях: как автор, работающий в жанре хоррора, и как автор шокирующе-откровенного нон-фикшна. И тот и другой вызывают яростные споры и полный спектр мнений, от восторгов до полного неприятия. При этом третья ее ипостась, самая важная в финансовом плане, ипостась телесценариста, обычно остаётся за кадром. Но в этой внушительной по размеру книге она выходит на передний план. Здесь собраны под одной обложкой четыре ловко закрученные детективные истории о Старшем Барсуке полиции Дальнего леса и его молодом напарнике по имени Барсукот (вообще-то он кот, но в силу ряда причин имеет самоидентификацию Барсука), сочинявшиеся Старобинец по мере взросления ее старшей дочери и поэтому - все более и более сложные психологически. Здесь есть и слабое беззащитное существо, умело манипулирующее своей беззащитностью, и свирепый охранник с явно тоталитарными замашками, имеющий, однако, свой кодекс чести, и современный художник Скунс, которого косные обыватели считают просто вонючкой, и т. д. Да и сам их Дальний лес остроумно сочетает антураж «Сказок дядюшки Римуса» и, скажем, искандеровских "Кроликов и Удавов" с реалиями современного города и нравами его обитателей.
ГодЛитературы.РФ уже писал о начале «Зверского детектива» - выходе первой повести цикла. Теперь мы рады сообщить не о завершении, а о выходе этой истории на новый уровень.
