САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

«Капитан повесился!»: железное алиби и безнравственный наследник

Что такое творчество в рамках канона? Наглядный ответ на этот вопрос дает роман Генри Уэйда (1887—1969)

Что такое творчество в рамках канона? Наглядный ответ на этот вопрос дает роман Генри Уэйда (1887 — 1969) «Капитан повесился» (1932).
Что такое творчество в рамках канона? Наглядный ответ на этот вопрос дает роман Генри Уэйда (1887 — 1969) «Капитан повесился» (1932).

Текст: Петр Моисеев

Обложка взята с сайта издательства

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

Петр-Моисеев

Генри Уэйд. Капитан повесился! Предполагаемый наследник. — М.: АСТ, 2019

Пер. с англ.: Н. Рейн, А. Выр

Рассказать об этом романе можно минимум двумя способами. В первом случае ключевыми словами будут «загородное поместье, убийство хозяина, множество мотивов и подозреваемых» - и тогда лишь большой ценитель детектива заподозрит, что за этими традиционными топосами может скрываться оригинальность. Так что попробуем иначе: убит английский джентльмен. Расследование ведут два сыщика — провинциальный полицейский суперинтендант Даули и детектив-инспектор Лотт из Скотленд-Ярда. У каждого есть свой основной подозреваемый. Ни один из этих двух героев, вопреки шаблону, не оказывается «Лестрейдом» - оба они умницы, так что за соревнованием следишь с подлинным интересом — ну-ка, ну-ка, кто же из них разгадает загадку? При этом сначала у каждого из сыщиков накапливается все больше улик против своего «клиента» (слишком много подозреваемых), а потом, напротив, у обоих фигурантов оказывается железное алиби (слишком мало подозреваемых). Разрешается эта ситуация просто и изящно — не припомню с ходу, где бы еще использовался такой способ создания «железного алиби».

Что такое творчество в рамках канона? Наглядный ответ на этот вопрос дает роман Генри Уэйда (1887 — 1969) «Капитан повесился» (1932).

Мораль: настоящий детектив не боится канонов, а демонстрирует, что он может сделать внутри них.


Генри Уэйд, не очень хорошо представленный на русском языке (до сих пор были переведены три романа и одна новелла, причем романы найти довольно трудно, а новелла довольно неоднозначна в детективном отношении), в «Капитане» показывает исключительно хороший средний уровень загадки (то есть такой средний уровень, до которого большинству современных авторов расти и расти) вкупе с умением рассказывать историю так, что загадка не остается абстрактной величиной, а действительно интригует читателя.

В сборник Уэйда вошел также роман «Предполагаемый наследник», который детективом назвать нельзя, - это история некоего Юстэса Хендэлла, англичанина сомнительной нравственности, задумывающего убийство ради наследства. Так что здесь Уэйд соревнуется не столько с Иннесом, Криспином или Марш, сколько с Фрэнсисом Айлзом или Ричардом Халлом — авторами, на мой взгляд, не столь интересными: ведь даже эту менее изобретательную историю Уэйду удается рассказать занимательно — особенно вторую ее половину, когда последнее (и самое интригующее) убийство придает сюжету динамику. Несмотря на внешнюю простоту завязки, сюрпризы в этом романе тоже есть, хотя Уэйд и пользуется не совсем честным приемом: в «Наследнике» он усыпляет наше внимание мнимо незатейливым началом, а потому обмануть нас ему легче; если же вы будете ожидать подвоха, то скорее всего сможете догадаться, куда повернет сюжет — что, впрочем, все равно не лишит его занимательности. А вот за слишком внезапный финал можно объявить тексту самый серьезный выговор — все уже ясно, но не мешало бы написать еще страничку, чтобы мы удостоверились, что правильно все поняли; возникает чувство, что эта страница просто потерялась. Да и издательскую аннотацию я бы читать не рекомендовал: она вполне способна подпортить удовольствие. Впрочем, это мелочи.

Интересно, что Уэйду не было чуждо присущее многим писателям желание выстраивать из своих произведений единое целое даже тогда, когда они вроде бы не входили в один цикл: в «Капитане» не действует серийный сыщик Уэйда — инспектор Джон Пул, — однако детектив-инспектор Лотт с ним хорошо знаком и «лет через пять-шесть» они «будут идти ноздря в ноздрю». С другой стороны, в обоих романах мелькает один и тот же второстепенный персонаж — медэксперт сэр Халберт Лэмюэл (так что перед нами врач — до некоторой степени тезка другого известного литературного врача). Такие жесты — разумеется, при наличии таланта — играют на руку автору, создавая у читателя впечатление особого авторского мира.

Так что знакомство с Уэйдом (а для большинства русских читателей этот томик, думается, будет именно знакомством) окажется, скорее всего, приятным. И — хочется верить — станет началом большой дружбы — если, конечно, этого захотят русские издатели.