Текст: Александр Драган
Фото: Сергей Кузнецов/РИА, ria.ru
В Москве - бум творческих мастерских, школ, курсов. Энтузиасты говорят о "креативный экономике". Прагматики уверяют, что люди, привыкшие проводить летние месяцы в Индии или Испании, не могут себе больше этого позволить, и вкладываются в самообразование. Как бы там ни было, на "Винзаводе" уже начала работу литературная школа-агентство "Бальзак", а в июле в московской библиотеке им. Тургенева пройдут занятия новой школы литературного мастерства — Creative Writing School, или Школа творческого письма. На двухнедельном тренинге будут работать четыре мастерские: по художественной прозе (ведёт Майя Кучерская), по сценарному мастерству (руководит Марина Степнова), по художественному переводу (под руководством Виктора Сонькина и Александры Борисенко) и по искусству биографии (ведущие — Алексей Вдовин и Ирина Лукьянова). Пройдут и лекции для всех студентов школы: об основах литературного и сценарного мастерства расскажут Дмитрий Быков, Авдотья Смирнова, Алексей Варламов и другие.
Как утверждают основатели школы, это — первая в России адаптация западной дисциплины Creative Writing («творческое письмо»). Руководитель проекта — Майя Кучерская — писатель, критик, лауреат Бунинской премии, обладатель приза читательских симпатий премии «Большая книга». ГодЛитературы.РФ расспросил Майю о Школе и её программе, о творческом письме и о том, зачем сегодня становиться писателем.
Как и когда у вас возникла идея открыть Школу писательского мастерства?
Майя Кучерская: Все начиналось с города Кирова. Филолог и бизнес-леди Наташа Осипова пригласила меня в свой родной город пообщаться с читателями и просто симпатичными людьми. Это была фантастическая поездка — водопад встреч, разговоров, в том числе экзистенциальных, посещение музея Рембрандта, и такой в Кирове есть, а потом мастерской художницы Лены Авиновой. Но отдельной строкой — беседа с Наташей, в ее уютном доме, за бокалом вина, под царапанье снежинок в окно — все это происходило в начале ноября прошлого года. Среди прочего я поделилась с Наташей давней мечтой — открыть школу литературного мастерства. Вскоре градус общения достиг такой высоты, что я предложила Наташе открывать эту школу вместе. Немедленно. Наташа, до сих пор поражаюсь ее бесстрашию, согласилась. И помчалось, за три месяца мы свернули гору. Между прочим, не без помощи той самой кировской художницы Лены, которая нарисовала нам и сайт, и логотип, и афиши.
Что такое creative writing, «креативное письмо», которому вы собираетесь обучать?
Майя Кучерская: Я предпочитаю перевод «творческое письмо». Это искусство писать художественную и не художественную прозу, и это так очевидно, что мне кажется, вы хотите спросить другое: «Что нового в том, что вы предлагаете?» Курсы литературного мастерства — дело никак не новое. Новое — философия этой дисциплины. Модель, полюбившаяся русской культуре, примерно такая: поэт, писатель — пророк, он внемлет арфе Серафима, и затем жжет сердца людей услышанными звуками. Он — посредник. Можно ли такому научиться — внимать арфе, жечь сердца? Да не смешите! Это же дар, дар Божий. И тут не о чем спорить, дар. Мы вступаем после этого, все начинается потом. Вдохнуть дар в того, кому не дано, - невозможно. Но те, кому дано, особенно если дано в ограниченном количестве, остро нуждаются в профессиональных навыках. В шлифовке, в огранке или, переходя на другой язык — в регулярных тренировках. Нет ничего проще, чем закопать собственный талант в землю, в том числе самоуверенностью, убежденностью в том, что «мне нечему учиться».
А существуют ли вообще в творчестве, ещё и в литературном, какие-то универсальные рецепты?
Майя Кучерская: Универсальных — нет, не думаю. На каждый рецепт найдется антирецепт, например, есть такое общее место «пиши только о том, что знаешь» — но ведь иногда о том, что не знаешь, получается гораздо интереснее, потому что ты свободнее. Груз знаний в творчестве иногда тяготит. Американка Мэри Элизабет Додж, как известно, никогда не была в Голландии, но именно об этой стране, ее духе, атмосфере сочинила книгу «Серебряные коньки».
Продолжительность занятий в Школе — всего две недели. Разве можно за такое короткое время научить приёмам творческого письма?
Майя Кучерская: Можно рассказать об их существовании. Можно успеть сориентировать. В логотипе нашей школы спрятан компас, мы покажем, где в нашей литературной вселенной север, где юго-восток, как поймать попутный ветер, а как плыть против течения, и не утонуть, наоборот, открывать новые материки, а не какую-то там общеизвестную Индию.
Программа у вас заявлена объёмная и насыщенная. Расскажите подробнее, как всё будет проходить?
Майя Кучерская: Три раза в неделю участники Школы будут общаться со своим мастером. В основе каждой из наших мастерских — творческие задания, их будет много, они обязательно будут обсуждаться на занятиях. То есть наша Школа — преимущественно прикладная. Потому и называются наши занятия «мастерские» — это работа с материалом, со словесной глиной, изготовление чашек, плошек всех сортов. Мастерские это еще и потому, что руководить ими будут настоящие мастера своего дела, писатель Марина Степнова — раз. Писатель Ирина Лукьянова — два. Переводчики и просветители — Виктор Сонькин и Александра Борисенко — три. Молодой ученый, автор множества, по-моему, по-настоящему вдохновенных работ по филологии — Алексей Вдовин — четыре. Два раза в неделю будут лекции — Дмитрия Быкова, Дуни Смирновой, Алексея Варламова. Еще кое с кем пока ведем переговоры. Лекции станут выдохом для всех, и местом общей встречи, когда и слушатели, и их преподаватели собираются вместе в одной аудитории.
Судя по программе вашего курса, рассмотрите вы, в основном, технические вопросы: сюжет, конфликт, герои, стиль. А как же вечно актуальное «как писать, когда не пишется»? Или как организовать своё время и рабочее пространство… Коснётесь ли вы этих тем?
Майя Кучерская: С временем и пространством, думаю, слушатели и без нас разберутся, это как рекомендовать человеку цвет обоев в его комнате. Обреченное дело! На вопрос же «как писать, когда не пишется» у меня ответ однозначный. Ни в коем случае не писать. Человечество переживет. Если у тебя не пишется, значит, в данный момент тебе нечего сказать миру. Вот и не надо! С другой стороны, «не пишется» — это непрофессионально, настоящий профессионал может писать в любом состоянии, при любых погодных условиях, и не по повелению сердца, а по заказу. Всё вроде так. Но все же на заказных текстах даже самых лучших авторов часто лежит печать вынужденности. Ольга Славникова, одна из самых талантливых наших авторов, несколько лет назад писала по заказу железнодорожные рассказы, целый год, по рассказу в месяц. Получилось двенадцать, и все отличные. Но шедевров среди них только два.
Как идёт запись на курсы. Много ли претендентов на бесплатные места?
Майя Кучерская: Пока мы принимали заявки только на бесплатные места. Претендентов оказалось невероятно много! Наш слоган «Хочешь стать писателем? Попробуй». Оказалось, все хотят стать писателями. Все хотят попробовать. Мы получили сотни заявок, кучу конкурсных работ.
Что скажете об уровне вступительных работ?
Майя Кучерская: Очень пестро. И так интересно! Несколько талантливых работ уже попалось, хотя я прочитала только малую часть. Но вот что я уже успела заметить. Само собой, читаю я работы по прозе. И те, кто выбрал первый вариант задания, сочинял микро-этюды на три темы — обычно пишет лиричнее, эмоциональнее, у них тоньше перо, чем у тех, кто предпочел написать завязки романов разных жанров. Зато вторые выглядят более профессионально, умело, это такие конструкторы, архитекторы текстов, но не ювелиры. Я хочу сказать, что уже сам выбор задания, тем более уровень исполнения выдает, к какому типу принадлежит пишущий. Лирик это в прозе, рассказчик, сочинитель триллеров или психологической прозы.
Кто они — ваши будущие студенты? Что за люди записываются в Школу?
Майя Кучерская: Не знаю! Я знаю только их возраст и имена. Молодых, от 20 до 30 — заметно больше, хотя окончательных цифр у меня пока нет. Но кто они, мне самой хотелось бы знать. Пока могу только предполагать. Мне бы казалось, наша Школа должна быть интересна тем, кто уже окончил или почти окончил бакалавриат и хочет заниматься творчеством. Или кто сидит в офисе, со всех сторон стиснутый таблицами Eхсel и мечтает вырваться из этих клеток и цифр, чужих, чтобы создать свой собственный мир.
При создании курсов вы опирались исключительно на собственный опыт или использовали европейские и американские наработки?
Майя Кучерская: Разумеется, использовали. Русских системных учебников по писательскому мастерству пока не существует или я их не нашла. Хотя я искала! Англоязычных же столько, что нужно их фильтровать.
Книгоиздание переживает не лучшие времена. Тиражи падают, процветает пиратство, при этом процент читающего населения уменьшается. Люди теряют способность сосредотачиваться на больших текстах. Так зачем сегодня становиться писателем?
Майя Кучерская: Об этом надо спросить тех, кто стучится в нашу дверь. Надежды на понимание немного, на широкого читателя тем более. И не самое прибыльное это занятие — писать книжки, нет! Но… не для корысти, не для битв, мы рождены для вдохновенья… Да люди понимают: это же радость — писать, сочинять тексты, к тому же делать это хорошо. Ты же расколдовываешь что-то или кого-то, когда пишешь. Вот написал, как желтенький цветок пробил серую неумытую еще после зимы, грязную землю — и расколдовал этот цветок. Кто еще так может, кроме писателя? Ну, или художника.
Как так сложилось, что на Западе литературное мастерство стало частью университетского образования, а у нас и дисциплины такой нет?
Да потому что у нас нет такой объявленной ценности, что писать хорошо — хорошо. Что никакая наука невозможна без творчества, и настоящий ученый — творец не меньший, чем художник. Художник — ведь тоже исследователь реальности, а исследователь — художник, создатель образа мира на своем собственном языке. По большому счету и разницы никакой!
При этом литературные курсы в России — явление более чем популярное. В одной только Москве я насчитал девять курсов. И это без Школы литературного перевода, которую в начале марта запустили Виктор Голышев и Владимир Бабков. И без всевозможных журналистских курсов и школ. Как думаете, с чем связан такой всплеск интереса?
Майя Кучерская: Да, но из этих курсов реально работающих полтора. Я тоже изучала вопрос. И на нашу Школу с несколькими мастерскими, с выдающимися преподавателями и лекторами это все же не слишком похоже. Интерес же людей понятен, несмотря на охлаждение массовой читательской любви к литературе, мы остаемся очень литературной страной. Лавры Пушкина и Достоевского нам не дают покоя, и все, кто проходил в школе русскую литературу, ей заразились, по-моему. Не поминая уже о том, что творчество — это путь к внутренней свободе, тоже хорошая жизненная задача.
Какие советы вы можете дать авторам, у которых нет возможности посетить ваши курсы, но которые хотели бы отточить мастерство?
Майя Кучерская: Читать! Современников, но и классиков, побольше. Тренироваться. Найти себе подобных и обсуждать свои работы в круге единомышленников. Без разговоров литературы не существует. Любой самородок без огранки все равно останется ярким, необычным, но дикарем. Нужна цивилизация — то есть литературный кругозор и свой литературный круг. Ну, или хотя бы кружок. Наша Школа и есть попытка его создать.
См. также:
Сравнительная таблица: Школы творческого письма и "Бальзак"
