Текст: Максим Васюнов
Близкие люди говорили, что был застенчив. Известный чуть ли не на весь мир автор бестселлеров не любил попадаться на глаза красивым и знаменитым современницам. Зато они искали встречи с ним. Даже Анна Ахматова пожелала увидеть коллегу, да вот только вскоре очень о том пожалела…
Какие непристойные слова сорвали свидание Паустовского с поэтессой и чем закончились его встречи с другими женщинами эпохи, рассказывает приемная дочь писателя Галина Арбузова.
О второй жене, Татьяне Евтеевой-Арбузовой
Они познакомились на праздновании Нового 1938-го года в Ялте, в Доме творчества. Константин Георгиевич приехал один, а мама — с папой (на тот момент Евтеева-Арбузова была замужем за драматургом Алексеем Арбузовым. — Прим. ред.). И папа ей утром сказал: «Танька, я тебя сегодня познакомлю с замечательным человеком и замечательным писателем». Мама вспоминала, что это было невероятное явление — открылась дверь, и вдруг входит человек, как она сказала, с набриолиненной головой, с прямым пробором посередине и, зловещим голосом добавляла она, застегнутый на все пуговицы. Человек, застегнутый на все пуговицы, это для нее было всё. И она как-то потеряла полностью интерес к Паустовскому. А КэГэ (так мы его называли в семье) сразу влюбился. Приехали в Москву — мама стала каждый день получать букеты от него.
А потом попали вместе в эвакуацию, в Чистополь. Константин Георгиевич приехал туда с фронта, потому что там была его жена Валерия и ее сын. Паустовский хотел вывезти их в Алма-Ату. Когда он увидел там маму, он решил захватить и ее тоже (смеётся).
В Алма-Ате есть было нечего, от голода меня отправили в пионерлагерь, но мама узнала, что там ужасно, и поехала за мной на грузовике, Константин Георгиевич поехал ее сопровождать. Есть мамины дневники, и по этим дневникам видно — в этой поездке произошли какие-то кардинальные события в их любви.
Жена три года не давала Паустовскому развод, он за развод все ей оставил, квартиру, дачу в Переделкине, и переехал к нам, в комнату 14 метров в коммуналке. С нами еще жила бабушка и маленький Алеша в коляске, сын мамы и КэГэ. Когда кому-то нужно было выйти из комнаты, Алешину коляску вывозили в коридор. Такая теснота.
Об Анне Ахматовой
Он был до того застенчив, что еще в молодости решил никогда в жизни со знаменитыми людьми не общаться. Иногда это выливалось в трагикомические случаи.
Однажды Ахматова, которая все время следила за деятельностью Паустовского, остановилась у Раневской. А Раневская жила в доме на Котельнической набережной. К этому времени у Паустовского тоже там была квартира. И вот ему сказали, что Анна Андреевна хочет с ним по-соседски встретиться. Что стало с Константином Георгиевичем, вы себе не представляете! Он чуть не потерял сознание, в прямом смысле. Собирался, собирался, одевался, одевался. Но наконец его повели. Он пришел к Анне Андреевне, встал где-то у дверей, как нищий проситель, и сказал: «Вы извините, что я опоздал, я так долго собирался, все менял штаны». Ахматова обалдела!
А это были знаменитые слова Чехова — когда он пришел к Толстому на первую встречу, то сказал именно эту фразу, потому что перед встречей волновался, переодевался.
И Чехов ничего не мог лучше придумать, как начать разговор с этих штанов. Константин Георгиевич думал, Ахматова как-то сопоставит это, что она как бы Толстой. Но Ахматова совершенно не сопоставила. Она безумно оскорбилась. Женщине сказать про штаны!
О Марии Чеховой
В 1948 году, когда Константин Георгиевич решил наконец уйти из семьи, он приехал в Ялту, где мы тогда с мамой жили. И первое, что сделал, — повел меня в Чеховский дом. Марья Павловна Чехова еще была жива. Это меня так потрясло... Я, как идиотка молодая, совершенно не думала, что сестра Чехова жива. Это для меня сейчас Чехов это близко, а тогда это было что-то давнее. Мы у нее пробыли целый день, она очень много рассказала. Например, о том, как дом сохранился во время войны. Это же нигде не писали! Когда пришли немцы, она закрыла калитку и стала ждать. Раздался стук,
Марья Павловна открыла, стоял немецкий офицер. Он сказал, что Чехов — его любимый писатель
и что если она хочет, чтобы дом сохранился, то он вселится сюда и тогда даст гарантию, что больше никто не войдет даже в сад. Так и случилось. Он ей еще приносил еду, и она потом сказала — я всю жизнь его помню, я ему благодарна. Он ушел в день, когда немцы начали отступать. И вот, после того, как мы с Константином Георгиевичем сходили в это паломничество в домик Чехова, это стало его любимым местом. До самой смерти. Первая его поездка по прибытию в Крым — на такси «в Аутку».
О Марлен Дитрих
В 1964 году Дитрих приехала в Москву, и на концерте в ЦДЛ сказала, что ее любимый рассказ — «Телеграмма» советского писателя Паустовского.
Кто-то крикнул: «Паустовский в зале!» Все начали аплодировать,
потому что популярность Константина Георгиевича была даже себе нельзя представить какая! Многие стали вскакивать, вертеть головой, люди, которые окружали Марлен — журналисты, фоторепортеры, писатели, — ее бросили и побежали на авансцену, тоже смотреть Паустовского....
И тут он увидел — она стоит одна, дико растерянная, понять не может, что происходит, почему все кричат, хлопают?! Константин Георгиевич почувствовал какую-то ответственность, вину, и решил выйти на сцену,
чтобы поцеловать ей руку. А он же был слепой, один глаз минус 8, другой еще хуже, да еще без палки, как он вообще дошел до нее, ничего не видя! И даже не поцеловал ей в итоге руку, потому что вообще не мог наклониться — он приехал на концерт прямо из больницы после инфаркта. Но она вдруг встала перед ним на колени! Это был единственный случай, когда она встала на колени. На следующий день Марлен прислала ему несколько фотографий с подписями. Он тоже отправил ей несколько книг. И больше они не виделись, не переписывались.
А все фотографии Марлен, кроме одной, украли...
