Текст: Фёдор Косичкин
Фото: rusrep.ru
Мариэтта Омаровна Чудакова - не просто глубокий знаток русской литературы, сыгравшая огромную роль в возвращении к читателям наследия Михаила Булгакова. Она - человек слова. Не только в том смысле, что филолог, но и в том, что отвечает за свои слова. Поэтому, прилюдно выражая недовольство засильем переводной фэнтезийной литературы для детей и подростков, предлагает альтернативу. Она собственноручно написала трилогию подростковых детективов о 13-летней Жене Осинкиной, с помощью своих друзей распутывающей загадочные происшествия - и заодно постигающей, через монологи, диалоги и наблюдения, «настоящую Россию», во всех её реалистических подробностях, - удивительных и не очень, от частного музея Рауля Валленберга до наркомафии и вымирающих деревень.
Сей социально ответственный труд вызывает безусловное уважение. Да вот беда: подростковый автор Мариэтта Чудакова и близко не снискала той известности и читательской благодарности, как булгаковед Мариэтта Чудакова. В чем тут дело? Проще всего сослаться на известный парадокс сапожника без сапог: переход из литературоведов в литераторы всегда сопряжен с большой сложностью, и мало кому удавалось совершить его без потерь. Хотя и удачные примеры в русской литературе хорошо известны. Да за ними и ходить далеко не надо: роман чеховеда Александр Павловича Чудакова «Ложится тьма на старые ступени», чем дальше, тем очевиднее становится современной классикой.
Но с «Осинкиной» этого не происходит. Хотя желание автора честно рассказать детям о своей родной стране трудно назвать вымученным, да и умением выражать свои мысли внятно Бог ее не обделил.
Создается ощущение, что Мариэтта Омаровна пала жертвой родового проклятья русской литературы: она плохо совместима с либеральными ценностями. Русским писателям никак не удается убедительно рассказать о преимуществах честной конкуренции и достоинствах свободного рынка. Даже если они сами как граждане в этом искренне убеждены.
Григорий Чхартишвили - последовательный, можно сказать, «патентованный» либерал; но акунинский Фандорин в первых романах, заложивших успех сериала, ведет себя как типичный персонаж «лихих девяностых», в мановение ока по воле могущественных покровителей перемахивающий через много ступеней служебной лестницы и демонстрирующий явное равнодушие к писаной букве закона.
Да и на кого опереться современным русским писателям? Где русские Золя с «Ругон-Маккарами», где русские Драйзеры с «Финансистами», где хотя бы русский Диккенс, у которого гадкие ростовщики-шкуродеры всегда оказываются посрамлены, а скромные и честные герои получают в конце приличную денежную ренту и уютный домик? Их нет. Дикие купеческие загулы и дворянские кутежи - пожалуйста; рефлексии интеллигентов на фоне революции - сколько угодно; попытка прийти к благосостоянию коротким путем, через махинации с мёртвыми душами или с топориком под полой студенческой шинели - о, это передается просто гениально! Но вот честного бизнеса нет как нет. Если герои русской литературы затевают частное предприятие, то роман непременно «сваливается» в радикальнейшую революционную пропаганду, как у Чернышевского. А если герой получает-таки в конце уютный домик - так отнюдь не упорным трудом, а лишь по прихоти Воланда-Сатаны. Сколько ни убеждает себя русский немец Германн, что «расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость!» - все равно не выдерживает и ставит всё на неверного туза. А когда честолюбивый провинциал Молчалин объявляет, что его добродетели - «умеренность и аккуратность», это вызывает у столичного интеллектуала Чацкого открытое презрение.
Лет десять назад один российский банк учредил премию за «лучшее изображение предпринимательства в литературе». Выделил солидный премиальный фонд, пригласил в жюри уважаемых писателей, те присудили премию… и что? И ничего. Канула и премия, и премированный. И даже вездесущий Яндекс не в состоянии их найти.
Что же делать? Русская литература лишь отражает русскую действительность. Так что ответ на этот классический вопрос каждый может сделать сам.
