Текст: Сергей Шулаков
Чтение несколько пафосного «Слова редактора о герое книги и ее авторе» профессора Высшей школы экономики Л. Е. Горизонтова наводит на мысль, что перед нами расширенная диссертация. «Новой ученице решил доверить тему, которую берег для себя», - говорит научный руководитель автора. «Будилович - один из самых ярких представителей большой когорты деятелей образования, разделявшей ценности позднего славянофильства и весьма востребованных пореформенной империей».
Красоты стиля в диссертационных работах, как известно, не приветствуются, поэтому чтение книги требует некоторых усилий. Но они оправдываются. Ольга Фомичева использует не часто употребляющийся термин «нациестроительство», определяя стадию развития народов, попавших в сферу интересов Российской империи, а также - новой Германской империи и дуалистической Австро-Венгерской. А такими пассажами: «В условиях роста национального самосознания народов Российской империи особую роль приобрели разработчики и проводники государственного курса», автор хочет сказать простую вещь: некоторые славянофилы «пошли во власть».
Антон Будилович (1846–1908) - из их числа. В семье Будзилловичей, позже изменивших польское звучание фамилии на «Будилович», в Белорусской провинции - Гродненской губернии, сошлись две конфликтующие ветви христианства. Дед Антона Семеновича по материнской линии был деревенским батюшкой, позже - благочинным; по отцовской - греко-католическим священником. В юности Будилович испытал сильное потрясение от польского восстания 1863-64 годов, когда, как специально отмечает автор, «политика российского правительства в отношении поляков смягчилась», а в ответ «последние начали притеснять местное православное население, особенно духовенство». Товарищ Будиловича профессор П. А. Кулаковский оставил воспоминания об этом периоде. Отец Антона Семеновича получил по почте сообщение повстанцев о том, что он приговорен к смерти, как «слишком русский». Семье пришлось скрываться, и не напрасно, во время восстания несколько православных священников были повешены. С 13 лет учившийся в Литовской духовной семинарии, Будилович, по совету наставников, поступил на историко-филологический университет Санкт-Петербургского университета, став учеником декана факультета И. И. Срезневского, первого в России доктора славяно-русской филологии. В статьях и работе «Мечта ли панславизм?» Будилович определил само понятие панславизма, как «единственную рамку, в которой может, до поры до времени, отстоять свою целостность славянский мир», утверждая, что движение это «не есть что-то мечтательное, сочиненное, фантастическое, а народная борьба за существование».
Хотя работа Ольги Фомичевой посвящена воззрениям, научной и административной деятельности конкретного лица, она достаточно широка для того, чтобы в голове читателя мифы о славянофилах (в лучшем случае - мечтатели, отсиживающихся в своих поместьях в посконных рубахах, в худшем - злобные русификаторы) заменились достаточно реальным представлением о них. Так называемые поздние славянофилы действовали, созывая съезды учителей, духовенства, публицистов, организовывая Славянские благотворительные комитеты, подобные современным НКО.
С самого начала своей карьеры Будилович был связан с Московским отделом Славянского благотворительного общества, которое, наряду с обычной помощью учащимся славянских гимназий, организацией библиотек, строительством храмов, «наиболее открыто вело политическую пропаганду среди зарубежных славян». В 1871 году хорватский студент Петр Томич обратился за единовременной помощью в 60-70 рублей, и меньше чем через месяц «вопрос решился положительно». Тяжкая бюрократия была свойственна и благотворителям, однако Московский отдел Общества был ориентирован на деятельность за границей.
Автор не может высказать следующую мысль открыто, поскольку она лежит вне рамок исследования, однако по чтении книги становится ясно: ничего нового сегодня изобретать не нужно, для решения очевидных проблем соотечественников и русскоязычных граждан за рубежом, следует лишь рассмотреть опыт более чем столетней давности. Например, такой: в 1872 году Будилович отправился в трехлетнюю научную командировку в Германию, Австро-Венгрию, Румынию, Сербию, Черногорию, европейскую часть Османской империи для изучения славянских языков, этнографии и литературы, то есть для ознакомления с культурным положением зарубежных славян. Он налаживал связи с так называемыми «матицами» - культурно-просветительскими центрами славян, возникшими в Австро-Венгрии, послав «от имени отдела сначала 450 руб., а затем еще 145 руб., для взноса во все девять матиц». Как видно, и тогда продвижение интересов славян за границей наталкивалось на скаредность, но, с другой стороны, 600 рублей в 1870-е годы - не такие уж обидные копейки. Будилович писал много научных филологических работ, вел обширную переписку, в которой высказывал свои взгляды, и публиковал сочинения, которые Ольга Фомичева называет «профессорской публицистикой» - «создаваемые ученым в расчете на общественный резонанс и освещающих серьезные проблемы в популярном изложении».
Фигура Будиловича привлекательна для исследователя тем, что его деятельность осуществлялась на западных окраинах империи, то есть область исследования сама собой сужается до определенного направления. Получив чин статского советника, Будилович был назначен профессором в Нежинский историко-филологический институт князя Безбородко - тот самый, где, в бытность этого учебного заведения еще гимназией, учился Гоголь (о чем автор книги не упоминает); институт готовил учителей, и сейчас является одним из ведущих педагогических вузов Украины. Через шесть лет был утвержден профессором Варшавского университета. «С воцарением Александра III большое влияние приобрели идеи славянофилов о самобытности Российской империи и особом русском пути», - пишет автор, и в доказательство, странным образом без оговорок, приводит мнение современного американского историка Р. Уортмана: «Чувство исключительности становилось идеалом русской политической жизни. Народы, не соответствующие «великорусскому образу»: немцы, поляки, финны, евреи, мусульмане, объявлялись врагами России». Кто и как объявлял их врагами, из цитаты не ясно, и назначение ее в целом взвешенной работе Ольги Фомичевой неочевидно: в диссертации такие повороты приемлемы, они доказывают стремление к объективности и знакомство с новейшими зарубежными исследованиями, но в «профессорской публицистике» их можно было бы избежать или хотя бы откомментировать.
Деятельность Будиловича на административных постах в советах Варшавского, позже Дерптского университетов была направлена на перевод преподавания и делопроизводства на русский язык: ведь в Дерпте (современном Тарту) до конца XIX века дипломы выдавали на немецком. «Школа (здесь: образование - С.Ш.) Царства Польского рассматривалась им не в узком национальном - польском или русском - смысле, а в контексте большой славянской культурной общности». Антона Будиловича много критиковали, и автор приводит примеры. Либерал и западник, профессор-историк Варшавского университета Н. И. Кареев жаловался, что на одном из официальных мероприятий Будилович грубо оттолкнул его, желая занять место за столом напротив варшавского наместника Апухтина. В другой раз недовольные профессора возбудили «дело о дровах», якобы незаконно присвоенных профессором для отопления своей казенной квартиры…
Исследование Ольги Фомичевой не оставляет камня на камне от мифа о том, будто русская интеллигенция почти поголовно и постоянно видит свое предназначение в противодействии государству. Помимо знакомства с интереснейшей личностью профессора Будиловича, национальной и образовательной политикой пореформенной России и империи конца XIX века, оно выводит и на понимание идей позднего славянофильства, которые сейчас как нельзя более актуальны. В одном из частных писем Антон Будилович говорит: «Поляки не настолько еще развиты политически или, лучше, не настолько дальновидны и проницательны, чтобы отличить своих действительных друзей от врагов. Так и на меня, отъявленного панслависта, и, следовательно, полонофила… они все еще смотрят как на полонофага, забывая, что лишь в лоне славянства могут они найти спасение от немцев».
О. Фомичева. А. С. Будилович. Деятельность в национальных регионах пореформенной Российской империи. - СПб, Алетейя, 2014. - 216 с.
