Текст: Ольга Лапенкова
Во-вторых, пейзаж — это описание погоды. Даже в самом спокойном уголке мира может разразиться страшная гроза, и суеверные люди увидят в этом знак: им покажется, что ураган послан в наказание за грехи — или, наоборот, в качестве предупреждения. (Это, кстати, и произошло в пьесе А. Н. Островского «Гроза», название которой говорит само за себя.) Зато в прекрасный летний день, когда на небе ни облачка, так и тянет помечтать… А ведь именно с мечты началось всё лучшее, что создано человечеством, не так ли?
Наконец, наблюдения за природой помогают людям — и литературным героям, разумеется, тоже — отвлечься от проблем, успокоиться и разобраться в себе. Если говорить о стихах, то в пейзажной лирике интересно не столько описание природы, сколько состояние, которое испытывает лирический герой (об этом мы размышляли в другой статье). В эпосе и драме описание природы тоже, по большей части, «совпадает» с настроением центрального персонажа, хотя бывают и исключения. Давайте посмотрим, как это работает в произведениях Н. М. Карамзина, М. Ю. Лермонтова, И. А. Гончарова и М. А. Шолохова.
Пейзаж-параллель («Слово о полку Игореве»; Н. М. Карамзин, «Бедная Лиза»; М. А. Шолохов, «Тихий Дон»)
В «Слове о полку Игореве» главный герой — князь, чьи владения то и дело подвергаются набегам половцев, — решает пойти в поход против кочевого народа. И всё бы ничего, но другие князья отказываются послать войска на подмогу: выступить вместе с Игорем соглашается только его брат Всеволод. Главный герой всей душой верит в успех своего дерзкого предприятия, но умом понимает, что победа ему не гарантирована. И вот, чтобы «намекнуть» центральному персонажу на исход сражения, сама природа посылает знак:
- Но, взглянув на солнце в этот день,
- Подивился Игорь на светило:
- Середь бела дня ночная тень
- Ополченья русские покрыла. <...>
- Игорь-князь во злат стремень вступает.
- В чистое он поле выезжает.
- Солнце тьмою путь ему закрыло,
- Ночь грозою птиц перебудила,
- Свист зверей несётся, полон гнева,
- Кличет Див над ним с вершины древа…
К сожалению, Игорь решает проигнорировать знак, и заканчивается это не очень-то хорошо.
Ещё один хрестоматийный пейзаж, предвещающий главным героям беду, мы находим в повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза». Гроза, которая застаёт влюблённых, становится одновременно и воздаянием за грех, и предвозвестницей тяжёлого испытания:
«Ах, я боюсь, — говорила Лиза, — боюсь того, что случилось с нами! Мне казалось, что я умираю, что душа моя... Нет, не умею сказать этого!.. Ты молчишь, Эраст? Вздыхаешь?.. Боже мой! Что такое?» Между тем блеснула молния и грянул гром. Лиза вся задрожала. «Эраст, Эраст! — сказала она. — Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» Грозно шумела буря, дождь лился из чёрных облаков…»
Можно долго думать и гадать, как кончилось бы произведение, если Эраст, разочаровавшись в возлюбленной, нашёл в себе силы честно об этом сказать. Бесспорно одно: после того, что произошло между героями в «грозовой» сцене, их отношения уже не могли быть такими невинными и нежными, как вначале.
Пейзажи, которые образуют параллель с состоянием персонажа, встречаются и в реалистических произведениях — например, в романе-эпопее М. А. Шолохова «Тихий Дон». Вот какая сцена приведена в четвёртом томе, где автор методично «добивает» бедных-несчастных героев, умудрившихся остаться в живых после Первой мировой и Гражданской войны:
«— Господи! Всю душеньку мою он вымотал! <...> Господи, накажи его, проклятого! Срази его там насмерть! Чтобы больше не жил он, не мучил меня!..
Чёрная клубящаяся туча ползла с востока. Глухо грохотал гром. Пронизывая круглые облачные вершины, извиваясь, скользила по небу жгуче-белая молния. <...>
Ветер трепал раскосмаченные волосы Натальи, сушил её мокрое лицо, обвивал вокруг ног широкий подол серой будничной юбки.
<...> Старуха с трудом поднялась на ноги. Лицо её было смертельно бледно, когда она сквозь гул подступившей бури глухо крикнула:
— Опамятуйся! Бог с тобой! Кому ты смерти просишь?!
— Господи, покарай его! Господи, накажи! — выкрикивала Наталья, устремив обезумевшие глаза туда, где величаво и дико громоздились тучи, вздыбленные вихрем, озаряемые слепящими вспышками молний».
Стоит ли говорить, что после такого не поздоровилось никому: ни самой Наталье, ни человеку, которому она пожелала смерти?
Впрочем, некоторые авторы были не прочь поиграть со стереотипами и повеселить читателя. Например, в стихотворении Н. А. Некрасова «Буря» лирический герой в тысячный раз приглашает любимую на свидание — и наконец-то получает согласие. Но счастье так мимолётно! Ближе к вечеру начинается ураган, и герой опасается, что в такую погоду его зазноба из дому не выйдет:
- Кровь-то молодая: закипит — не шутка!
- Да взглянул на небо — и поверить жутко!
- Небо обложилось тучами кругом...
- Полил дождь ручьями — прокатился гром!
Но, к удивлению читателя, всё заканчивается хорошо: девушка оказывается не робкого десятка — и благополучно добирается до назначенного места. Вспоминая о романтическом приключении, лирический герой подытоживает:
- Да зато с той ночи я бровей не хмурю —
- Только усмехаюсь, как заслышу бурю…
Разберём и другие, более «серьёзные» случаи, когда состояние природы вовсе не соответствует настроению центрального персонажа.
Пейзаж-контраст (М. Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»; И. А. Гончаров, «Обломов»)
В романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», в заключительной главе «Фаталист», происходят не очень-то весёлые события. Если без спойлеров, то один из героев на первых страницах главы едва не отправляется к праотцам. Да и в жизни самого Печорина всё, мягко говоря, не безоблачно. Однако, направляясь в крепость, Печорин оказывается в мире, где царят тишина и покой:
«Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из-за зубчатого горизонта домов; звёзды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонёк, зажженный на краю леса беспечным странником!»
В этот момент читатель — как и сам герой — не подозревает, что звёздная ночь станет лишь передышкой, а Печорину вскоре предстоит оказаться на грани жизни и смерти.
Не правда ли, это очень жизненно? Мы с вами, конечно, не оказываемся в таких сложных и опасных ситуациях, как Печорин, — и слава богу. Но порой после ссоры с другом или какой-нибудь неудачи нам кажется, что чёрная полоса никогда не сменится белой… Однако кончается день, на небосвод высыпают звёзды — и мы понимаем, что наши трудности не так уж страшны. По крайней мере, в мировом масштабе. Утешает нас это или расстраивает — другой вопрос.
Наконец, говоря про «обманчивые» пейзажи, нельзя не упомянуть идиллическую деревеньку, где прошло детство главного героя романа И. А. Гончарова «Обломов»:
«Где мы? В какой благословенный уголок земли перенес нас сон Обломова? Что за чудный край! <...>
Небо там, кажется, <...> ближе жмётся к земле, <...> чтоб обнять её покрепче, с любовью <...>.
Солнце там ярко и жарко светит около полугода и потом удаляется оттуда не вдруг, точно нехотя, как будто оборачивается назад взглянуть ещё раз или два на любимое место и подарить ему осенью, среди ненастья, ясный, тёплый день. <...>
Река бежит весело, шаля и играя; она то разольётся в широкий пруд, то стремится быстрой нитью, или присмиреет <...> и чуть-чуть ползёт по камешкам, выпуская из себя по сторонам резвые ручьи, под журчанье которых сладко дремлется...»
Казалось бы, в таком месте точно не произойдёт ничего плохого! Однако «коварство» Обломовки — в том, что это, выражаясь современным языком, зона комфорта, которая затягивает, словно зыбучий песок.
Нельзя сказать, что воспитание Обломова было идеальным: его родители и многочисленные няньки настолько опекали малыша, что уже взрослый Илья Ильич понятия не имеет, что такое самостоятельность. А главное, он не осознаёт — или не хочет осознавать, — что вырос вовсе не в раю, а среди обыкновенных людей, которые тоже допускали ошибки. Поэтому Обломов страдает, но так и не преодолевает тягу к простой и понятной жизни, где каждый день в точности повторяет предыдущий.
...В общем, если в произведении русского писателя грохочет гром и завывает ветер, скорее всего, у главных героев всё будет плохо. Если светит солнце и журчит ручеёк — тоже.