Текст: Антон Секисов/РГ
Фото: Васенин/РГ
«Вы пришли в некрасивое время: снег, грязновато, — директор музея, Ирина Александровна Ерисанова говорит с порога. — Впрочем, — сразу поправляет себя, — здесь некрасивых времен не бывает».
К дому-музею, темно-красного цвета вытянутому зданию, напоминающему корабль, ведет хотя и щедро посыпанная песком, но все равно скользкая ледяная дорожка. Вокруг дома — деревья, появившиеся уже после смерти поэта.
«Эти деревья прячут нас, — говорит Ирина Александровна. — Они как будто ряской затягивают изменившееся пространство. И мы включаем воображение, и представляем, как все вокруг было раньше, при Борисе Леонидовиче».
За последние 10–15 лет в окрестностях дома многое изменилось. Сохранившееся до нулевых годов поле напротив дома, известное как «неясная поляна», теперь застроено и ограждено металлической трехметровой стеной, часть соседних участков тоже скрыта за высоким забором, но еще есть и хрупкие деревянные заборчики, через калитки в которых ходили друг к другу соседи-писатели в советские времена, стоят соседские дома Константина Федина, Всеволода Иванова, а сзади — все тот же густой, непроницаемый сосновый лес, что и при Пастернаке.
Внутри дома сила воображения уже не требуется — здесь интерьер сохранен в неизменном со смерти поэта виде. В музее нет экспонатов, которые появились бы после 1960 года, и все они стоят ровно на тех местах, которые для них определили Борис Леонидович и его жена, Зинаида Николаевна.
Пастернак переехал сюда, на улицу Павленко, 3, в 1939 году и оставался в нем до конца жизни. В переделкинском доме поэт сумел, отгородившись от мира, погрузиться в напряженную творческую работу. В основном это были переводы — зарубежной классики: Гете, Шекспир, Шиллер, но именно здесь, с 1945-го по 1955-й, Пастернак писал главную книгу своей жизни — роман «Доктор Живаго».
В кабинете, где писался роман, — деревянный стол с лампой, книжный шкаф — Библия, энциклопедии, проза на английском, немецком языках. Ортопедическая обувь в углу, пальто, шарф, кепка висит на крючке у двери. Внизу — закрытая веранда с длинным столом, за которым прежде по воскресеньям у Пастернака собиралась компания, чтобы нарушить всегдашнюю почтительную тишину (Зинаида Николаевна ее очень оберегала), на втором этаже открылась комната для выставок — сейчас там экспозиция грузинских друзей Пастернака, поэтов Паоло Яшвили и Тициана Табидзе. В музее нет витрин, витринами служат окна. Прямо на стеклах развешаны фотографии, копии писем, рукописей, для экскурсионных групп из репродуктора поет грузинский хор. На подоконнике есть фонарики — когда в зале темнеет, ими можно подсветить экспонаты.
Камерность, не парадность — главная особенность музея, сразу же бросающаяся в глаза. И конечно — аутентичность. Если в распоряжении музея окажется новая личная вещь Бориса Леонидовича, не имеющая прямого отношения к переделкинскому дому, в экспозицию она не попадет. Исключение — фотография Пастернака 34-го года, подаренная музею Вознесенскими — «Сам бы Пастернак на видное место свою фотографию не поставил», — говорит Ерисанова.
Ирина Александровна рассказывает, что в последнее время среди посетителей все больше молодых людей: «В отличие от других музеев Москвы, не буду называть конкретных, куда, когда приходишь, и десятилетиями видишь одних и тех же людей. Что обидно — ведь есть много интересных экспозиций».
Будет ли музей «осовремениваться», привлекать посетителей новыми технологиями?
— Конечно, музей не может быть только складом вещей… Меняется мир, меняется музей... — Ерисанова оглядывает помещение. — Ну вот у нас проектор появился (смеется). Здесь кипит бурная жизнь, проводятся мероприятия, но я не очень представляю, где эти современные музейные эффекты будут… Конечно, можно сделать голограмму Пастернака, за стол его посадить, или поставить Зинаиду Николаевну мыть посуду, но это все же немного пòшло. Музей — это, кроме всего прочего, временнàя пауза. И это не театр и не лекторий. Здесь камерная обстановка, где говорят только тихим человеческим голосом. Важно, что этот музей наполнен настоящими вещами, которые и создают особенную вибрацию.
Ирина Александровна признает, что до недавнего времени музей работал не очень активно. На доме еще висит старая вывеска: «Работаем с четверга по воскресенье». Но в последние 2–3 года внутренняя жизнь музея переменилась. В комнате, где Пастернак по воскресеньям собирал друзей, теперь проводятся встречи с поэтами, литературоведами, философами и даже ландшафтными дизайнерами, в открывшейся на втором этаже комнате устраиваются выставки, а по выходным проводятся пленэры «Времена года» для детей от восьми лет — дети рисуют под присмотром приглашенной художницы.
Кроме понедельника, теперь музей работает все дни, а в связи со 125-летним юбилеем поэта музей готовит новые мероприятия — сотрудниками инициирована выставка «Москва Пастернака: события, лица» — в Трубниковском переулке. В самом доме-музее пройдут выставки «Пастернак и футуристы», «Довоенный Пастернак», «Пастернак и Нобелевская премия». В апреле планируется совместная российско-грузинская конференция «Дружба поэтов: диалог двух культур» (Пастернак и Табидзе).
Регулярно сюда привозят экскурсионные группы школьников.
— Дети к нам приходят, конечно, подготовленные, — рассказывает Ерисанова. — То есть им уже как правило объяснили, кто такой Борис Пастернак. Класс приходит на целый день. Сначала они хотят что-то покрасить, где-то покопать, но потом начинается разговор. Весной, в теплые дни, мы проводили эксперимент — разрешили школьникам садиться где угодно — в саду, на веранде, в кабинете и в комнате Зинаиды Николаевны — и что-нибудь написать. Дети сразу же включались в творческую работу, но за рабочий стол Бориса Леонидовича никто сесть так и не решился.
Дом дисциплинирует. Даже самый невнимательный посетитель почувствует особенную тишину, проникнется атмосферой почти монашеской уединенности. Как пишет в воспоминаниях Елена Пастернак, внучка поэта и хранительница музея, главными словами в доме Пастернака всегда были «заниматься» и «порядок».
Мы надолго задерживаемся в кабинете Бориса Леонидовича. Ерисанова показывает маленькую железную кушетку в углу, на которой Пастернак сидел, встречая иностранных журналистов. Ирина Александровна говорит, что сейчас роман читается необычайно живо. Может быть, совсем юные люди тянутся к Пастернаку в первую очередь не из-за художественных достоинств его стихов и прозы, а чувствуя заключенную в них какую-то вневременную правду.
Посмеиваясь, Ерисанова рассказывает о приходящей в музей особой категории посетителей: «разоблачителях»: «Такие люди были и есть. Потирая руки, они говорят: давайте мы вас сейчас выведем на чистую воду. Постоянно среди туристических групп попадется какой-нибудь человек, который стоит и ждет, когда же он сможет разоблачить «этого мерзавца». Но эти люди — в железной броне своей правоты. Переубеждать их бессмысленно… Да мы и не строим из себя специалистов. Пастернак не требует прощения или осуждения. Пастернака не нужно защищать. Его защитила давно вся его поэзия».
Несмотря на плохую погоду, и утро, и будний день, и на то, что до музея добираться на электричке, пока идет наша экскурсия, в музей прибывают посетители. Сначала — большая группа девушек из Южной Кореи, студенток-филологов — «мы понимаем по-русски» — хвастаются они, но когда заговариваешь с ними, только хлопают глазами и качают головой, ничего не понимая. Затем — молодая пара из Владивостока, которую экскурсовод уводит на выставку грузинских друзей-поэтов Пастернака — Яшвили и Табидзе. Снова звучит грузинский хор.
За окном своей жизнью живет сад — по деревьям бегают белки, из кустов глядит кошка Далила — был еще кот Самсон, но кот Самсон сбежал. Кошка, впрочем, только возникнув, уже бежит прятаться — снег валит стеной, и ледяная дорожка, кусты пропадают из вида. На прощание Ирина Александровна говорит не дежурное: «приходите еще», а «к нам всегда возвращаются», — без гордости или пафоса, но как о факте. Вернетесь, никуда не денетесь.
Ссылки по теме:
Дети Живаго - ГодЛитературы.РФ, 01.02.2015
Сайт по теме:
Дом-музей Бориса Пастернака в Переделкино
Видео по теме:
Выставки и программы 2015 года Государственного Литературного музея, посвященные Борису Пастернаку (предоставлено ГЛМ).
