Нужна ли нам сторожевая собака?

Текст и фото: Ольга Чиглинцева

Встреча началась с очевидных вопросов ведущего: «О чем эта книга? Собачий архипелаг — реальное место или нет? Основана ли история на реальных событиях?».

— Моя книга о волнах мигрантов, которые пересекают Средиземное море в поисках лучшей жизни. Я не считаю особенно интересным помещать события произведения в определенный исторический контекст или место. Ведь когда мы читаем детские сказки про принцесс, принцев, замки - кажется, что это буквально про нас, и этот замок находится рядом с нашим домом. В книге описан просто образ страны, замкнутой самой на себе, без всякой конкретики. Это сделано для того, чтобы читатель сказал: «Это же про нас!»

— Но ведь есть реальные "собачьи" Канарские острова - разве это не конкретная к ним отсылка?

— Да, это действительно намек на них. Именно туда прибыли первые иммигранты в начале двухтысячных и впервые столкнулись с местными жителями. Но название "собачьи" я дал своему архипелагу не просто так. Собака здесь - сторожевой пес, сидящий в будке и охраняющий свою территорию. Именно такая модель поведения возникает в богатых странах - например, Дональд Трамп хочет возвести стену между Америкой и Мексикой. Страны замыкаются на себе и хотят поместить по "собаке" на каждую границу.

— Если вспомнить историю, то ещё в середине XX века произошел массовый поток миграции из стран Магриба во Францию. Для вашей страны эта ситуация не нова. Возможно, основываясь на том опыте, люди хотят других решений сейчас? А как быть с опытом Второй мировой войны?

— Да, это проблема сложная. Но не очень правильно сравнивать разные эпохи. С конца XIX века история Франции - это история миграций. Но тогда наша страна развивалась активными темпами, ей нужны были рабочие, поэтому иностранная сила помогала местной. Но в 70-е годы прошлого века страна вошла в период рецессии, поэтому ей стало сложно поддерживать такой миграционный поток. За последние двадцать лет ультраправые партии выступают за сохранение французской идентичности, ограничения присутствия иммигрантов. Такое мнение находит поддержку и в Италии, Австрии, Англии - практически по всему европейскому континенту. Но иммигранты ведь приезжают к нам не от хорошей жизни - они бегут от голода, от войны. Мигранты, приехавшие во Францию в конце XIX века, хотели влиться в нашу страну, чтобы их дети стали французами. Я считаю, что если вы хотите жить в другой стране, надо учитывать традиции той страны, в которую вы приехали, но и не забывать о своих.

Франция - маленькая страна, так что мы буквально зажаты в одной комнате.

Поэтому иммигранты и местные жители не должны противопоставлять себя друг другу, мы должны стремиться к гармонии.

— Кто из героев "Собачьего архипелага" вам ближе и почему?

— Когда пишешь книгу, ты можешь побыть каждым из персонажей. В свое время я был актером, поэтому мне интересно бывать в разных шкурах. Раньше я был, как мой учитель-идеалист. Комиссар - ужасный человек, но всегда говорит то, что думает. Я чувствую симпатию к священнику, который проводит службу в опустевшей церкви и уже не очень верит в бога, но любит пчел. Мне интересно растворяться во всех них, проживать эти жизни по доверенности, которая выдана автору.

— Эти герои были срисованы с близких, друзей? Кто-то из вашего окружения узнал в персонажах себя?

— Конечно, когда я пишу, я задаюсь вопросом, нет ли людей, которые меня вдохновили. Но я не списываю персонажей с реальных личностей - только беру детали для образов. Это может быть манера одеваться или говорить.

Ведь для писателя весь мир — это источник вдохновения!

— В анонсе книги было сказано, что в ней есть аллюзия на русский роман. Какой же?

— Я прочитал очень много классиков русской литературы - Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова, Тургенева. Особенно те их произведения, где психологический роман проявил себя в полной мере. Фигура комиссара в некотором смысле была вдохновлена "Ревизором" Гоголя. Вообще, аллюзии на русские романы возникают помимо моей воли. Это была аллюзия на роман, который вы можете додумать сами.

— Вы соединили два жанра - детектив и притчу. Почему именно их?

— Я не в первый раз это делаю, например, такая форма была сделана в "Серых душах". Это дань моим литературным вкусам, я прочитал огромное количество детективов, и самым интересным для меня всегда было расследование, какие люди в нем участвуют, их характеры, а не кто убийца. Вообще, меня даже расстраивает, что в книгах убийца всегда находится, ведь в жизни так бывает далеко не всегда. Я помню, после публикации одного моего детектива, пришла куча писем от читателей с просьбой сказать, кто же убийца - там не было до конца понятно, кто это.

Но люди предпочитают уверенность неуверенности.

Что ж, некоторым читателям хотелось бы уверенности только в одном - что книги, которую они купили на Non/fiction, их не разочаруют. Рассказ о "Собачьем архипелаге" Филиппа Клоделя у многих слушателей увеличил эту уверенность в разы, которые сразу после встречи поспешили приобрести издание.