Репрессии и блокада — суровым языком комикса

Текст и фото: Вячеслав Бедеров/ComicsBoom!, специально для «Года Литературы»

23 марта в петербургской библиотеке им. Маяковского прошла презентация романа «Сурвило» Ольги Лаврентьевой. С момента анонса книги прошло всего несколько месяцев, и за это время Ольга успела стать героиней множества интервью, а «комикс о блокаде» - сильнейшим инфоповодом, причиной многих споров и обсуждений.

Именно поэтому презентация проходила не на комикс-фестивале или в магазине комиксов, а в библиотеке в центре Петербурга. Среди гостей трудно было найти знакомые юные лица «из тусовки» - по большей части в переполненном зале находились взрослые и даже пожилые люди. Для многих из них это первое знакомство с комиксом как видом искусства. Как отметил Алексей Павловский, автор проекта «Наука о комиксах», ныне -  исследователь Блокады: «Мне их даже жаль - они начинают с лучшего».

«Сурвило» - четвертая книга Лаврентьевой, не считая публикаций в сборниках. Все изданные работы Ольги - нон-фикшн, в основе их - работа с документами и общение с очевидцами событий.

Первой книгой стал «Процесс двенадцати» - комикс-репортаж о суде над нацболами. Процесс длился год, слушания по нему были открытыми, и Ольга посетила их все, делая зарисовки, которые позже стали книгой комиксов.

Вторая книга - «Непризнанные государства». Здесь Ольга впервые обращается к своему семейному архиву - в одной из историй для создания коллажа используются ее собственные детские фотографии.

«ШУВ» - «готический детектив», в основе которого - реальный документ, комикс, нарисованный детьми - очевидцами событий.

Тема семейных воспоминаний, семейной истории долго крутилась в голове художницы. Ольга не может точно сказать, когда ей пришла мысль обратиться к семейной истории, которую она знает всю жизнь, потому что росла на рассказах бабушки. В частности, тема репрессий и Блокады никогда не была в ее семье табуированной.

Тема болезненная, но она очень заинтересовала художницу. Ольга много читала, долго собирала материал. Постепенно к ней пришло понимание, какой будет ее будущая книга.

«Сурвило» - история реальной женщины, прабабушки Ольги, Валентины Викентьевны Сурвило, пережившей репрессии и Блокаду. Ей и посвящается книга.

Валентина Викентьевна родилась в Ленинграде в семье рабочих. Крестьянское происхождение родителей позволило сыто и спокойно жить до 37-го года.

Но размеренная жизнь закончилась, когда отец бабушки был арестован. Семья не знала причин: Викентий Казимирович в один вечер просто не вернулся с работы.

Мать с двумя дочерьми вынудили освободить квартиру и ехать зимой в Башкирию, выживать в чужом мире, далеко от родных и друзей.

В 1940-м 17-летняя Валя вернулась в Ленинград и поступила в Ленинградский историко-архивный техникум. Через год началась война.

Всю войну она работала санитаркой в тюремной больнице НКВД им. Газа. Она запомнит все события войны, но особенно - салют, ознаменовавший окончание Блокады Ленинграда.

Валентина Викентьевна останется единственной выжившей из своей семьи.

И не просто выжившей, но и сумевшей прожить нормальную человеческую жизнь, несмотря на клеймо «дочери врага народа»: в 45-м она выйдет замуж за друга детства, появится ребенок и устойчивая, всю жизнь на одном месте, работа бухгалтера.

Главный вопрос, стоявший перед автором: как соединить все эти события в роман? Несколько эпох - под одну обложку. Репрессии сами по себе - тема для долгих обсуждений, а здесь еще и Блокада.

Первый вариант сценария: книга-расследование о прадеде, от ареста до реабилитации. Тема репрессий - главная, другие события шли бы фоном. Сценарий никак не получался, Ольга была готова все бросить -  «не потянула репрессии».

Второй вариант: классическая блокадная история. Начало книги - начало Блокады, в финале - салют, а все остальные события разместились бы флэшбеками по ходу романа. Этот вариант показался Ольге недостаточно откровенным.

Потом художница заболела, и, пока лежала с температурой, «всё сошлось». Возник ведущий образ - «девушка-женщина меняется, пока идет через город», и весь сценарий построился в голове, остались только детали и справочная информация. Так «Сурвило» стал женским романом, в центре которого - судьба одной героини.

Сбор материалов

Основным источником информации стали рассказы бабушки. Ольга знала ее жизнь довольно хорошо, но пробелов было много: имена, даты, подробности быта. Те вещи, которые всегда были для бабушки сами собой разумеющимися: как топили печку, что и из чего готовили. Фактически Лаврентьева брала у нее интервью. Блокнот с этим интервью и семейные фотоальбомы стали важной частью в подготовке романа.

Среди иных источников: семейный архив, шкатулка с документами, фотографии того времени - техника и транспорт, быт, интерьеры, шрифты, позы, лица и одежда людей. Для художницы было важно, чтобы трамвай, едущий в кадре, был действительно трамваем той самой модели, что ездил в то время.

Так как действие происходит в Ленинграде, петербургские адреса также многое рассказали художнице. Например, больница НКВД на Хохлякова, 1 теперь принадлежит ФСИН - вся обвешанная колючей проволокой, она послужила референсом для изображений дома, где работала и жила прабабушка Ольги с 41 по 43-й год.

Ольга ездила в деревню Сурвилы Минской области - место происхождения рода, фамилии. История этого путешествия включена в роман.

Подготовка романа

На сбор материала ушло пять лет, на сценарий - несколько месяцев, а рисовала всю историю Ольга примерно полтора года. Коробка, в которой хранились около трехсот страниц формата А3, к концу работы стала весить 9,5 килограмма.

«Эта книга отличается от предыдущих прежде всего стилем: новый визуальный язык, новый стиль, новый набор приемов, подходящих именно этой истории».

«Сурвило» нарисовано в черно-белой графике с полутонами, оттенками серого. Множество штрихов, заливки, рисования по мокрому - вся эта фактура, неравномерность графики передает неравномерность воспоминаний героини.

Все главы (их в книге восемь, по 34 страницы каждая) рисовались одна за другой. Ольга старалась рисовать историю в хронологическом порядке, страница за страницей, но два эпизода заставили ее поступиться этим принципом.

Первый: поездка в деревню. Заключительная сцена в романе была бы нарисована только спустя полтора года после самой поездки, а для Ольги было важно сохранить свежие впечатления, поэтому эту часть она нарисовала первой.

Второй: блокадные главы, центральный эпизод романа, самый эмоционально сложный. Он давался так тяжело, что художница решила начать рисование в обратном порядке: от салюта - к началу Блокады. Так, зная и видя, что всё закончится хорошо, ей гораздо легче работалось.

Визуальный язык

Одним из главных визуальных образов «Сурвило» стал танец. Он проходит через всю книгу: в первой главе сестры пытаются танцевать - счастливое детство до депрессий; зимой 40—41-го - танцы на вечерах в техникуме, главная героиня отказывается танцевать, потому что стыдится своих парусиновых туфель; в послевоенные годы Валентина выходит замуж и учится танцевать с мужем. Линия танца получит свое завершение, продлившись до танца дочери героини - она учится балету и выступает на сцене.

Второй важный прием - то, как меняются люди. Мотив «девушка идет по городу и меняется» появляется в романе дважды: сначала взросление главной героини, а потом ее изменения после войны - прогулка с дочерью в конце романа. Меняются лица, прическа из «валика» превращается в химическую завивку, туфли на толстом каблуке меняются на шпильки.

Но главным приемом, объединяющим все события романа, становятся растительные мотивы. Растения изображены на обложке романа и появляются в каждой главе: и в начале, и в главе с путешествием в деревню Сурвилы, и в главе со сном, где будущий муж героини выходит из растений.

Кульминацией этой темы, а заодно и самым «красивым, светлым, радостным» разворотом книги стал салют 27 января 1944 года.

По окончании встречи началась автограф-сессия, которая продлилась два часа. В руках практически каждого присутствовавшего была книга, все принесенные издателем экземпляры оказались очень быстро раскуплены.

Выход графического романа «Сурвило» вместе со всей медийной оглаской, его сопровождавшей, - важное событие для российского комикса.

В последнее время все чаще говорят о легитимизации этого вида искусства, и новый роман Ольги Лаврентьевой, затрагивающий большие, ничуть не «мультяшные» темы, способен внести большой вклад в этот процесс.

Actes Sud, одно из самых уважаемых парижских издательств, уже выразило интерес к изданию «Сурвило» во Франции.