САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

Благоприятствующие «Благоволительницы»

Первый литературный скандал нового сезона оказался так же неоднозначен, как предмет, вкруг которого он разгорелся

Первый литературный скандал нового сезона оказался так же неоднозначен, как предмет, вкруг которого он разгорелся
Первый литературный скандал нового сезона оказался так же неоднозначен, как предмет, вкруг которого он разгорелся
Михаил Визель

Текст: Михаил Визель

Коллаж: ГодЛитературы.РФ (на фото - писатель Джонатан Литтелл и глава издательства Ad Marginem Александр Иванов)

Обложка взята с сайта издательства Ad Marginem

Октябрь уж наступил. Дохнул осенний хлад - и принес с собой первый литературный скандал нового сезона. Небольшой, но, как бывает при интенсивном перемешивании субстанции в малом объеме, чрезвычайно бурный.


Поводом стало вышедшее в сентябре «проапдейченное» переиздание романа Джонатана Литтелла «Благоволительнцы» (Les Bienveillantes)


- чрезвычайно сложного сочинения о Второй мировой войне с довольно прихотливой судьбой: выросший во Франции американец Джонатан Литтелл написал его по-французски - причем большей частью сидя в московской комнатке на Чистых Прудах. Вышедшая в 2006 году книга произвела немалое впечатление: достаточно cказать, что 900-страничный роман в тот же год получил во Франции две крупнейшие литературные премии - Гран-при Французской академии и Гонкуровскую. И спровоцировал широчайшее обсуждение на вечную тему притягательности зла и уместности романтизации военных преступников - даже если этот преступник, офицер СС, от лица которого ведется повествование, не то чтобы «первый ученик» школы зла, да к тому же поклонник композитора Рамо и тайный гомосексуал.

Первый литературный скандал нового сезона оказался так же неоднозначен, как предмет, вкруг которого он разгорелся

Русский перевод Ирины Мельниковой, вышедший в 2012 году в издательстве Ad Marginem, вызвал сходную реакцию - отягощенную, естественно, нашими сложными отношениями с темой Второй мировой и не менее сложными (хотя и со знаком плюс) отношениями самого Литтелла с русской литературой.

И вот последовало второе издание. Роман переиздавался и раньше, но нынешнее - первое, вышедшее в рамках обновленного контракта автора с издательством. По этому поводу сам Литтелл дал интервью Владимиру Раевскому, опубликованное в «Горьком»: из него


читающая публика не без прискорбия узнала, что в русском издании 2012 года редактором перевода Марией Томашевской без ведома автора были сделаны многочисленные купюры


протяженностью от пары фраз до нескольких абзацев и общим объемом до четырех страниц. Если суммировать объяснения издателей, сделано это было с благой (благоволительной!) целью: чтобы отчетливее проявить связь Литтелла с русской романной традицией. И хотя с одной стороны, четыре страницы - немного для 900-страничной книги, с другой - для автора это в любом случае чувствительно. Все это действительно вызывает недоумение - почему его не известили?! Так что нешуточную обиду Литтелла понять можно. Немудрено, что в заголовок интервью оказалось вынесено: «Они напечатали не мою книгу».

Я с большим интересом прочитал оживленные дискуссии о переиздании "Благоволительниц".


Потому что это тот самый случай, к которому можно отнести известную шутку про старого ребе, говорящего двум яростным спорщикам: "ты прав, и ты прав".


С одной стороны, я понимаю возмущение переводчиков, поскольку сам к этому цеху задорному принадлежу. Действительно, сокращать переводной текст без ведома автора - это ни в какие ворота не лезет. Всякому переводчику и всякому редактору перевода приходилось оказываться в ситуации, когда, что называется, опускаются руки, а в голове одна мысль: «Господи, ну что это за чушь! Зачем он вообще этот абзац/эту страницу/эту главу написал?» Но доблесть и щегольство переводчика не в том, чтобы это сократить, а в том, чтобы это оживить, вдохнуть свою страсть, сделать удобочитаемым и понятным.

Первый литературный скандал нового сезона оказался так же неоднозначен, как предмет, вкруг которого он разгорелся

Это с одной стороны. А с другой стороны, я понимаю издателей, с которыми тоже много общаюсь. У них задача не издать литературный памятник, а вывести на рынок интеллектуальный бестселлер. И с этой задачей они более чем справились. Помните, что случилось, когда в 2014 году Нобелевскую премию получил Патрик Модиано? Первая реакция большинства журналистов (не говорю уж о простых читателях) была: "Это еще кто? Его вообще по-русски издавали?" Оказалось, что издавали. С 1987 года. Только почему-то об этом не было известно никому, кроме узкого круга франкофонов и галломанов.

Судьба "Благоволительниц" в России сложилась совсем по-иному. И в первую очередь, скажем прямо, благодаря Ad Marginem. Которое не скрывает (не применительно к этому конкретному роману, а вообще), что ставит своей задачей не раскапывание неизведанных сокровищ, а интеллектуальный диджеинг, микширование известного и упаковывание его в новые оболочки. Чем, заметим, испокон веков занимались по отношению к импортируемой культурной продукции кинодистрибуторы и музыкальные лейблы. Сокращая или даже перемонтируя фильмы, переназывая альбомы, убирая или добавляя в них треки. И отнюдь не только в СССР. Больше всего этим как раз промышляли американцы, не без основания считая, что лучше понимают свой рынок. Вспомните американскую дискографию «Битлз». И полюбопытствуйте судьбой в США оригинальной японской «Модзиллы».

Да что там далеко ходить, во всем мире "Чапаев и Пустота" выходит под названием "Глиняный пулемёт". И никто не возмущается. В данном случае произошло нечто подобное.


И сам Литтелл, между прочим, вполне отдает себе отчет, чтó сделали для него в России его русские издатели. Иначе не согласился бы на переиздание в том же Ad Marginem


вместо того, чтобы отдать "Благоволительниц" какому-нибудь крупному холдингу (не будем тыкать пальцем, все равно промахнуться невозможно). Уж там-то наверное не отказались бы от уже раскрученного романища. Но нет. Литтелл, хоть франкопишущий, но американец. И четко понимает: эмоции эмоциями, а бизнес бизнесом.

Почаще бы помнили об этом и наши авторы. Не говоря уж про добровольных защитников авторов иностранных.