Большое расстройство. Понедельник (Страдания Красовского и …)

Текст: Игорь Вирабов

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

Микроб всемирного расстройства

Из телеящика, из интернета рулоны новостей. Разматываются быстро. Как туалетная бумага, которую скупают в магазинах как последнюю жизненную ценность, - будто весь мир теперь мечтает только о клистире. Тому, кто отправляется на удаленку, в самоизоляцию, на карантин, есть что обдумать. Лечь на кушетку и перечитать то, что, казалось бы, давно знакомо. Тут ведь вот что выясняется. Русская литература давно предвидела: куда заведут человечество его инстинкты потребления и пищеварения. Сиюминутные коронавирусы переплелись с цитатами писательских пророчеств, поучительных сюжетов и рецептов.

Кругом одно расстройство. Чтоб ничего не упустить, сел за дневник.

ПОНЕДЕЛЬНИК (Страдания Красовского и помпадуров)

ИЗ НОВОСТЕЙ: Городской департамент полиции американского Ньюпорта официально попросил жителей не звонить 911, если у них закончилась туалетная бумага: выкручивайтесь сами. Федеральный министр здравоохранения Азар посвящает пресс-конференцию в Белом доме вопросу об американцах, опустошающих прилавки с туалетной бумагой.

ИЗ КАРАНТИННЫХ КНИГ

Самый загадочный дневник был у Красовского: «Записки наблюдений за здоровьем, сном, погодой и тому подобными предметами».

Александр Иванович был видным цензором, возглавлял Комитет иностранной литературы - ему сам Пушкин посвящал убийственные эпиграммы, а он кому попало посвящать не станет.

Красовский позже стал героем симпатичного рассказа Юрия Нагибина. И неспроста.

Немногие могли поспорить с ним оригинальностью ума и рвением по службе.

Он запрещал статью «О вредности грибов» - поскольку видел в этом оскорбление для православных, которые едят грибы. Вычеркивал в Гомере упоминание о том, что Агамемнон взял в жены девственницу, - поскольку у читателей могли проснуться нездоровые инстинкты.

Веселый человек - но он еще и героический.

Его дневник сосредоточен на ежедневных сновидениях и состоянии желудка. Нагибин проштудировал все записи 1848 года - «когда Красовскому было шестьдесят семь лет и он собирался отметить пятидесятилетие своей ревностной службы по удушению литературы».

Сны у Красовского на зависть Кафке. Снилась «какая-то женщина, которую, по желанию, бросали вверх и которая, сделав круг, обращалась на дно какого-то судна, невредима». Снилось, как он вдевает проволочную нитку в иглы с большими ушами. Снился «покойный Ив. Андр. Крылов», жевавший «нижнюю сладкую корочку белого хлеба».

Или еще такого сладостного свойства: цензору во сне явилась некая Антония с «сатанинским искушением».

И тут же пунктуально записи: тогда-то и во столько-то «отправление желудка было обыкновенное».

Но в этот год у Красовского все пошло кувырком. Гармония исчезла.

Ему приснились «молодые люди, говорившие о наградах орденами и не заслужившие знаков отличия беспорочной службы на 15 лет».

И это накануне юбилея самого Красовского. Недобрый знак.

А следом стало сниться: «чей-то гроб с телом, уже попортившимся и закрытым; еще какой-то огород, еще кто-то в платье сером, и темный сюртук, и еще что-то».

И все.

После такого у Красовского «отправление желудка было в 5 и 10 ч. не так порядочно и в 11 и в 12 вечера хуже».

Потом и вовсе прекратилось - зафиксировано скрупулезно.

Наконец сам император прислал Красовскому своего лейб-медика Арндта. И сразу стало отпускать. Ему пожаловали орден, взяли членом в Академию наук. И в организме благодарно заурчало.

Александр Иванович вернулся через страдания к прежней своей гармонии.

Сны посветлели.

Отправления пошли «обыкновенные».

Cмахнув слезу, читаю дальше. Салтыкова-Щедрина. После истории Красовского как раз.

Очень уместная глава из «Помпадуров и помпадурш» - про отставного губернатора.

Его нервируют нововведения. Он съездил, объяснился с новым губернатором. Тот прекратил ненужное благоустройство города. А старый после этой встречи стал… ужасно объедаться. Ну, перенервничал.

«Сначала заболел живот, а затем…»

Коронавирусов тогда не знали. Причиной смерти старого чиновника стал некий «нравственный переворот».

Нет, Салтыков-Щедрин не хочет даже думать, будто такие «опытные администраторы могли лишиться жизни вследствие расстройства желудка».

Хотя при чем тут туалетная бумага?

Тут бездна внутреннего мира налицо.

Продолжение следует