Возрастные маркировки на книгах: нужны или нет? Часть 2

Текст: ГодЛитературы.РФ

29 декабря 2020 года исполняется 10 лет федеральному закону 436, введшему четырехступенчатую возрастную маркировку информационной продукции и доставившему немало хлопот издателям и книготорговцам. Секс (тем более, не дай бог, нетрадиционный), наркотики или нецензурная брань требуют по этому закону маркировку 18+, но что за подростковая книга без этих тем? А сколько претензий от родителей, почему маркировка 0+ стоит отнюдь не на книгах потешек и колыбельных…

27 октября на заседании президентского Совета по культуре и искусству председатель думского Комитета по культуре Елена Ямпольская резко высказалась против существующей системы возрастных рейтингов. И завершила свое выступление следующим образом:

«Нам удалось принять пока в первом чтении законопроект, который оставляет для произведений литературы и искусства одно-единственное строгое отсечение – «18+». Регламентации для этого отсечения должны быть строгими и ясными, потому что очень многое вредоносное уже запрещено нашими законами в области информации. Наказание за нарушение маркировки «18+» тоже должно быть неотвратимым, а все остальные маркировки, на мой взгляд, должны стать рекомендательными. И я очень надеюсь, что, невзирая на сопротивление большого числа «дремучих охранителей», по вашему выражению, Владимир Владимирович, нам удастся этот законопроект довести до основного и окончательного чтения».

Мы уже спрашивали издателей, разделяют ли они убеждение г-жи Ямпольской, что закон должен быть переписан подобным образом, когда это, по их мнению, случится и как они в целом относятся к этому закону? На очереди - комментарий человека, руководящего Российской государственной библиотекой для молодежи.

Ирина Михнова, директор РГБМ

К настоящему моменту сложилась парадоксальная ситуация: многие произведения художественной литературы, в том числе обязательные для прочтения российскими школьниками, являются запрещенными для них, поскольку промаркированы знаком 18+. Что в целом удивления не вызывает. Во-первых, критерии отнесения информационной продукции к определенному возрастному цензу, так же, как критерии отнесения ее к категории, запрещенной для детей, относятся к любым видам информационной продукции. Закон не делает различий между произведениями художественной литературы и любой другой информационной продукцией (периодические издания, сайты и пр.). Никаких послаблений в виде «…кроме оправданных художественным замыслом» ст. 5 закона о защите детей от информации не содержит. И производитель (распространитель) информационной продукции, будь она трижды культурной ценностью, не хочет подставляться и ставит 18+ на любые произведения художественной литературы, содержащие то, что может быть признано причиняющим вред здоровью и (или) развитию детей. А раз 18+, книгу в целлофан и несовершеннолетнему ее не продадут; в библиотеке не дадут по той же причине.

Делает ли это книгу 18+ абсолютно недоступной для несовершеннолетнего читателя? Или иначе: обеспечивают ли эти меры надежную информационную безопасность подрастающего поколения? Конечно нет: книга 18+ может стоять на полке в домашней библиотеке – своей, друга, родственника; размещена в интернете. В крайнем случае, может быть выдана библиотекой родителю или иному представителю несовершеннолетнего, приобретена ими же в бумажном или электронном виде. То есть строгость прописанных в законе ограничений легко компенсируется множеством доступных способов эти ограничения обойти.

Например, исключение из процесса обязательной маркировки произведений художественной литературы, включённых в соответствии с законодательством об образовании в примерные основные образовательные программы основного общего и среднего образования. Не подлежит возрастной маркировке всё, что рекомендовано этими программами. Отлично, а в случае пересмотра программ Минпросом, если какое-то произведение будет оттуда исключено, что будет с ним? Оно опять будет подлежать возрастной маркировке? А другие произведения художественной литературы, которые остались за пределами обязательных образовательных программ? Или в произведениях Шолохова, к примеру, использование нецензурной брани допустимо, а у других авторов по-прежнему критерий, «причиняющий вред здоровью и (или) развитию детей»? Про пересмотр критериев, относящихся к информации, запрещенной для распространения среди детей, в законопроекте ничего не сказано. Несмотря на то, что во всех своих выступлениях, а также пояснительной записке к нему авторы подчеркивают, что строгое ограничение «18+» остается. Возможно, это относится к какой-то иной информационной продукции, а не к произведениям художественной литературы, и впоследствии они будут как-то разделены. Пока, термин «произведение литературы» отсутствует.

Далее, относительно не подлежащих маркировке произведений, обладающих исторической и художественной ценностью. Определения в законодательстве также нет; а авторы законопроекта возлагают разработку критериев, определяющих ценность, на Правительство РФ, что также потребует дополнительных согласований и не ускорит принятие документа.

Инициатива упразднения промежуточной возрастной маркировки и придание ей статуса рекомендации возражений не вызывает. Собственно говоря, в самой первой редакции 436-ФЗ и в пояснительной записке к нему маркировку и предполагалось сделать рекомендательной, но уже ко второму чтению она трансформировалась в обязанность. И понеслась коза по ипподрому.

Менять 436-ФЗ, безусловно, нужно, но даже после достаточно поверхностного анализа актуального законопроекта (первое слушание прошло 5 декабря 2019 г.) приходится с сожалением сделать вывод, что окончательное принятие документа произойдет не завтра. Даже с учетом обещания президента дать соответствующее поручение соответствующим ответственным товарищам.