Текст: Ольга Лапенкова
Будучи типичным романтическим героем, который борется за любовь и свободу, Мцыри надеется, что к дверям родного дома его приведёт сама Судьба. Однако на этом пути юношу ждут нешуточные испытания — и даже смертельные опасности… Сможет ли он их преодолеть? Вот, казалось бы, единственный вопрос, который волнует автора; но Лермонтов не был бы настоящим классиком, если бы всё было так просто.
А был ли мальчик?
Первая «встреча» читателя с главным героем происходит во второй главе поэмы. Ей предшествует описание монастыря, а также краткий экскурс в прошлое:
- Немного лет тому назад,
- Там, где, сливаяся, шумят,
- Обнявшись, будто две сестры,
- Струи Арагвы и Куры,
- Был монастырь. Из-за горы
- И нынче видит пешеход
- Столбы обрушенных ворот,
- И башни, и церковный свод; <...>
- Теперь один старик седой,
- Развалин страж полуживой,
- Людьми и смертию забыт,
- Сметает пыль с могильных плит,
- Которых надпись говорит
- О славе прошлой — и о том,
- Как, удручён своим венцом,
- Такой-то царь, в такой-то год,
- Вручал России свой народ.
Эти строки отсылают нас к 1801 году — году, когда Грузия вошла в состав Российской Империи. Но как произошло это присоединение?
Дело в том, что ещё в XV веке некогда великое Грузинское царство стало распадаться на отдельные княжества: этот процесс был похож на то, что происходило на Руси в период феодальной раздробленности. А когда могучее государство разбивается на «осколки», этим всегда норовят воспользоваться его давние враги. Вот и ослабленная междоусобными войнами Грузия стала лёгкой мишенью для двух мусульманских государств: Османской Империи и Ирана. Небольшие княжества до последнего пытались сохранить независимость, но в конце XVIII века стало понятно, что Грузия больше не может сопротивляться вражеским нападениям. Поэтому один из претендентов на грузинский престол попросил военной поддержки у императора Павла I — в обмен на то, что освобождённые территории станут частью Российской Империи.
Итак, старец, которого мы видим в первой главе, стирает пыль с плиты, установленной в память о присоединении Грузии к России. Из этого следует, что действие поэмы «Мцыри» происходит в начале XIX века. Если бы дело было раньше, то «русский генерал», пленивший главного героя, вряд ли бы мог спокойно разъезжать по территории, где ещё несколько лет назад его на каждом шагу поджидала бы опасность.
Итак, Грузия присоединена, но остаётся ещё один затяжной конфликт: Русско-Кавказская война, растянувшаяся почти на семьдесят лет. Это — серия столкновений между Российской Империей и множеством народностей Северного Кавказа, которые, в отличие от грузин, не были готовы отдавать свою независимость в чьи-то руки. А теперь вспоминаем, как начинается вторая глава поэмы:
- Однажды русский генерал
- Из гор к Тифлису проезжал;
- Ребенка пленного он вёз.
- Тот занемог, не перенёс
- Трудов далекого пути;
- Он был, казалось, лет шести,
- Как серна гор, пуглив и дик
- И слаб и гибок, как тростник...
Из этих строк можно сделать вывод, что шестилетний пленник родился и вырос в мусульманской семье. Эту догадку подтверждают и смутные воспоминания мальчика об отце и его друзьях, приведённые чуть позже — в седьмой главе:
- И вспомнил я отцовский дом,
- Ущелье наше и кругом
- В тени рассыпанный аул <...>
- Я помнил смуглых стариков,
- При свете лунных вечеров
- Против отцовского крыльца
- Сидевших с важностью лица;
- И блеск оправленных ножон
- Кинжалов длинных... <...>
- А мой отец? он как живой
- В своей одежде боевой
- Являлся мне, и помнил я
- Кольчуги звон, и блеск ружья...
Аул, «смуглые старики», кинжалы — все эти приметы говорят о том, что отец Мцыри происходил из кавказского рода, и более того — обладал среди знакомых огромным авторитетом: иначе бы в его доме не собирались советы старейшин. Но вот русская армия вторгается в аул — и, с большой долей вероятности, убивает и отца Мцыри, и большинство его знакомых: без боя кавказцы не сдавались.
Итак, трагедия главного героя намного глубже, чем кажется на первый взгляд. Этот мальчик не просто оторван от родных: он понимает, что его отца, скорее всего, уже нет в живых, а что стало с матерью и сёстрами — неизвестно. Возможно, их также угнали в плен…
Немаловажно, что Мцыри во время нападения не смог защитить родных, так что к скорби мальчика — почти наверняка — примешалось острое чувство вины, в котором он не признавался даже сам себе. Читатель понимает, что шестилетний малыш в такой ситуации ничего не мог сделать, — но Мцыри вряд ли бы с этим согласился. В кавказских семьях первым подарком новорождённому наследнику был кинжал, а держаться на коне мальчишек учили уже с трёх лет, так что главный герой с молоком матери впитал простую истину: отдать жизнь во имя родины — подвиг, дать врагу себя победить — несмываемый позор.
Наконец, стоит ли говорить о том, что ребёнок, воспитанный в мусульманских традициях, не мог «подружиться» хоть с кем-нибудь из православных монахов? Несмотря на то, что старцы вылечили и воспитали его, Мцыри не переставал видеть в них врагов. И в такой-то обстановке ему предстояло провести лучшие годы...
(Кстати, Мцыри — вовсе не имя, а, скажем так, звание главного героя. В переводе с грузинского языка «мцыри» — это послушник, то есть, согласно Толковому словарю Ушакова, «человек, живущий в монастыре и готовящийся принять монашество; прислужник в монастыре». Воспитатели юного пленника решили всё за него: они даже не думали, что мальчик, воспитанный в церковной среде, откажется принимать монашеский обет. Но сам юноша рассудил иначе.
Кто скачет, кто мчится…
Итак, строки о русском генерале позволяют «достроить» прошлое Мцыри, а также понять: загоревшись вернуться в родные края, юноша знал, что, даже если он сумеет добраться до аула, то вряд ли встретит там отца, мать и сестёр. Однако есть и другая причина, по которой эти строки важны: в них «спрятана» отсылка к классическому произведению Иоганна Вольфганга фон Гёте, а именно — к балладе «Лесной царь». М. Ю. Лермонтов, очевидно, читал это произведение в оригинале, но широкому кругу читателей в начале XIX века эта вещь была известна в первую очередь в переводе В. А. Жуковского:
- Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
- Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
- К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
- Обняв, его держит и греет старик.
- «Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —
- «Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
- Он в тёмной короне, с густой бородой». —
- «О нет, то белеет туман над водой».
- «Дитя, оглянися; младенец, ко мне;
- Весёлого много в моей стороне:
- Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
- Из золота слиты чертоги мои».
- «Родимый, лесной царь со мной говорит:
- Он золото, перлы и радость сулит». —
- «О нет, мой младенец, ослышался ты:
- То ветер, проснувшись, колыхнул листы».
- «Ко мне, мой младенец; в дуброве моей
- Узнаешь прекрасных моих дочерей:
- При месяце будут играть и летать,
- Играя, летая, тебя усыплять».
- «Родимый, лесной царь созвал дочерей:
- Мне, вижу, кивают из темных ветвей». —
- «О нет, всё спокойно в ночной глубине:
- То ветлы седые стоят в стороне».
- «Дитя, я пленился твоей красотой:
- Неволей иль волей, а будешь ты мой». —
- «Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
- Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать».
- Ездок оробелый не скачет, летит;
- Младенец тоскует, младенец кричит;
- Ездок подгоняет, ездок доскакал…
- В руках его мёртвый младенец лежал.
- 1782 (пер. В. А. Жуковского — 1818)
Итак, судя по этой отсылке, Мцыри не суждено было перенести дорогу — но мальчишка оказался сильнее... Не может же быть, что он сохранил жизнь только для того, чтобы вновь её потерять?
Где-то за кадром
Пройдя множество испытаний и вопреки собственной воле оказавшись снова в монастыре, главный герой решает, что теперь-то он точно умрёт. Если бы Мцыри не был в этом уверен, он бы не стал открывать душу единственному монаху, который, конечно, не заменил ему отца, но стал капельку ближе, чем остальные иноки. Соблазн поверить герою очень велик, но всё же: так ли много у читателя оснований «прощаться» с бедным юношей?
Безусловно — раны, которые получил юный Мцыри, очень серьёзны. И всё-таки, скорее всего, юноша выживет — и, более того, пересмотрит свои взгляды на жизнь. Прямо в тексте поэмы это не прописано, но есть как минимум три косвенных доказательства.
1. Эпиграф. «Вкушая, вкусих мало мёда, и се аз умираю» — это слова, которые принадлежат библейскому герою Ионафану. Согласно преданию, его отец — царь Саул — под страхом смертной казни запретил своему народу есть, пока не будут побеждены их враги — филистимляне. Однако отважный воин Ионафан, по стечению обстоятельств, не узнал о данной отцом клятве и полакомился хлебом с мёдом. Его должны были казнить, но в тот же день Ионафан со своим войском разбил филистимлян, поэтому народ упросил царя Саула не подвергать наказанию сына-героя — и царь, к счастью, согласился.
2. История другого библейского героя — Самсона, также сражавшегося с филистимлянами. Кульминационная сцена поэмы — битва Мцыри с барсом — напоминает легенду о том, как Самсон растерзал льва. В Библии об этом говорится так: «И сошёл на него Дух Господень, и он растерзал [льва] как козлёнка; а в руке у него ничего не было». Мцыри, правда, победителем из этой схватки не вышел, зато у него есть ещё одно сходство с Самсоном: оба героя провели долгие годы в плену, вдали от родных мест.
3. История создания произведения. Согласно воспоминаниям родственников Лермонтова, за два года до написания поэмы Михаил Юрьевич встретился с человеком, который стал прототипом Мцыри:
История героя Мцыри примечательна тем, что Лермонтову было суждено встретиться с ним вживую. Об этом событии вспоминали сразу два родственника поэта — его двоюродный брат А. П. Шан-Гирей и родственник по материнской линии А. А. Хастатов. По их словам, в 1837 г., путешествуя по Военно-Грузинской дороге, поэт повстречался с пожилым монахом, вернее с монастырским служкой. Они разговорились. Так Лермонтов узнал о жизни монаха — тот был последним из монастыря поблизости Мцхете. Совсем маленького, его привез в монастырь русский генерал Ермолов. Мальчик был болен и не смог продолжать путь. Когда монах вырос, он не раз пытался сбежать, потому что тосковал по дому. Одна из таких попыток едва не стоила ему жизни. После долгой болезни монах все же смирился и принял решение остаться при монастыре.
Так может, старик, которого мы видим в первой главе поэмы, когда он «стирает пыль с могильных плит», — это не кто иной, как пожилой Мцыри, который после неудавшегося побега смирился-таки со своей горестной судьбой и остался в монастыре?..
