Текст: Андрей Цунский
Что мы знаем о Рабиндранате Тагоре? Опросив нескольких знакомых, удалось получить следующие сведения: что это индийский поэт, человек с бородой, что он похож на капитана Немо, что он переписывался со Львом Толстым, что вроде бы бывал в СССР и что если произнести его имя, то а) возникает ощущение проезда по ухабистой дороге на телеге, гружённой металлоломом, б) хочется пойти к зубному врачу и в) что оно помогает отрабатывать дикцию, хотя в этом отношении есть индус еще круче – Лакмшминараяма Шанкар, грузинский актер Отар Вахтангович Мегвинетухуцеси, не говоря уже о монгольском космонавте Жугдэрдэмидийне Гуррагча. Впрочем, был еще и четвертый вариант – одна из опрошенных назвала его Шриаурабиндранатом. Опрос показал, что мы, как и все люди мира, слегка побаиваемся сложных иностранных языков, путаем все на свете, а главное – знаем о Рабиндранате Тагоре очень и очень мало. Характерной деталью опроса были попытки всех участников спеть (с разной степенью успеха):
- Ветер ли старое имя развеял?
- Hет мне дороги в мой брошенный край.
- Если увидеть пытаешься издали,
- Hе разглядишь меня,
- Hе разглядишь меня,
- Друг мой, прощай!
На музыку Алексея Рыбникова. Песню любят все, кроме одной (не той, которая «шриаурабндранат»). Больше того! Это пел сам Дмитрий Львович Быков, и если вы этого не слышали – вы много потеряли! В общем – всем, кроме Дмитрия Львовича, требовалась помощь «Года Литературы». Дабы не тратить время на индивидуальный рассказ каждому из них, воспользуюсь нашими возможностями.
Строго говоря, Рабиндранат Тагор мог бы сразу оказаться в Книге рекордов Гиннесса по двум позициям. Он первым из неевропейцев получил Нобелевскую премию по литературе (это произошло в 1913 году), и он стал четырнадцатым обладателем престижной медали и «стипендии гениев». Формулировка была по нынешним временам спорная: «Благодаря его глубоко чувствительному, свежему и прекрасному стиху, которым он с непревзойденным мастерством сделал свою поэтическую мысль, выраженную его собственными английскими словами, частью литературы Запада». Неполиткорректненько.
А вот вторая номинация Тагора в Книге Гиннесса до сих пор не превзойдена и вряд ли на это есть надежды в ближайшее время. Он единственный поэт, стихи которого стали гимнами двух разных государств – Индии и Бангладеш, текстами стали соответственно его стихотворения «Душа народа» (Джанаганамана, она же Jôno Gôno Mono), написанное в 1911 г., и «Моя золотая Бенгалия» – 1905 года – но ставшее гимном только в 1971 году. Но это просто так. Деталь.
А вот теперь мы всерьез займемся техникой речи.
Отца будущего поэта звали Дебендранатх Тагор, а маму – Шарада Дэви. Родился он в отцовском имении Джорасанко Тахур Бари. Братьев его звали Двиджендранатх (он был поэтом, музыкантом и математиком), Диджендранатх и Джотириндранат были философами, драматургами – и конечно, тоже поэтами.
Сказать, что род его был старинным – ну все равно что сказать, что Паганини любил побаловаться скрипочкой, а у Илона Маска порой водятся деньжата.
Среди предков его были основатели религии Брахма Самадж – Дебендранат Тагор и Присанна Кумар Тагор – ну хотя это как раз было не так давно – в XIX веке. И принадлежали Тагоры к касте брахманов – высшей варне индуистского общества, также еще их называют випра, двиджа (что попросту значит «дважды рожденный»), бхусура (что скромно переводится как «бог на Земле»), ну а Тагоров еще звали запросто и демократично: тхакурмасаи, ну вроде как «святые господа». Дарпанараян Тагор в XVIII веке зарабатывал не самым священным ремеслом – ростовщичеством, Гопимохан Тагор сделал крупнейшее в истории пожертвование золотом храму Кали в Калигхате. Прасанна Кумар Тагор был одним из глав Общества Землевладельцев, Гвандендрамохан Тагор стал первым в истории Британии адвокатом-индусом, Джатиндрамохан Тагор стал театральным меценатом… В общем, семья с традициями.
Юный Рабиндранат учился сначала в обычной общеобразовательной школе (если увидите того, кто переводит normal school как «нормальная школа» – скажите ему что-нибудь нехорошее! Это нужно сделать, просто обязательно! Но будьте готовы к тому, что не поймет, такие люди плохо знают прежде всего русский язык). Это делали с простой целью – юный Тагор должен был знать мир и страну, в которой живет. Ненависть к казенной школе стала одним из первых чувств, формировавших личность будущего поэта.
Другим важным моментом была эстетика. Что такое эстетика Индии – стоит разобраться.
Некогда Александр Великий aka Македонский захватил походный шатер своего царственного противника Дария III. Он, как пишет Плутарх, «нашел там сосуды, кувшины, тазы, флаконы для протираний, искусно сделанные из чистого золота, почувствовал удивительный запах душистых трав и других благовоний. Царская палатка изумляла размерами и убранством лож и столов. Видя все это, Александр посмотрел на своих друзей и сказал: «Вот это, по-видимому, и значит — царствовать».
Как бы ни были пышны убранства дворцов восточных владык, у них тоже были примеры того, «что значит» – и это была Индия. Когда излишество украшений и изобилие предметов из золота и цветных камней называют «цыганским стилем» (это уж точно неполиткорректненько), стоит вспомнить, что цыгане, или ромы, как правильно называть этот народ, привезли стиль в своих кибитках именно из Индии. Вспомните болливудские фильмы – сколько там всякой сияющей чепухи. Дом был весьма богат, но воспитание детям в нем давали почти спартанское. К тому же после обряда упанаяны – когда мальчику из касты брахманов выдается священный шнур упавита и он допускается к изучению Вед – Рабиндраната взял с собой в путешествие по северу Индии отец. Где-то были железные дороги – а где-то нет. Ходить пешком нужно было по самым неприятным дорогам, охраны у них не было никакой. Мальчика отец отпускал гулять в одиночестве. Столкновение жизни страны и богатства родительского дома не могло не вызвать у Рабиндраната вполне понятных мыслей. Затем его образованием занялся старший брат – Диджендранат. Уроки не оставляли времени наслаждаться всей этой красотой, поскольку домашнее образование предполагало изучение истории, математики, языков, музыки, философии – причем велось обучение на бенгальском языке, хотя отец и настаивал на британской педагогике. «Несмотря на то, что повсеместно твердили о необходимости английского воспитания, мой брат был достаточно твёрд, чтобы дать нам «бенгальское», – писал потом поэт.
И все же богатая семья с традициями – это куда лучше, чем бедная и без таковых. Хотя бы потому, что все под рукой и рядом. В 1877 году Рабиндранат написал поэму «Нищенка» («Бикхарини»), и вопроса, где ее публиковать просто не было – журнал «Бхароти» издавал один из братьев. Театр он изучал в домашних условиях – многие пьесы братьев ставились в домашнем театре и большинство ролей исполняли члены семьи, включая его самого. А в 1878 году он уже в Лондоне, где учится праву, но тут его художественная натура в первый раз проявляется в серьезном поступке. Он отказывается от карьеры юриста и изучает литературу. О боже, как всем вам известные итальянцы, англичане, немцы, Петрарки, Боккаччо, Ариосто… и Лев Толстой. Но с ним у Тагора будет еще очень много общего.
От лондонского обучения до начала нового столетия он успеет очень много. Но главное – он женится. Мриналини Деви Бхабатарини сделала его счастливым. У них родилось пятеро детей. Ему доверили в управление огромные семейные поместья, и теперь он стал заминдаром – помещиком, иначе говоря. В поместья он не приезжает, а приплывает на несамоходной, но весьма богатой лодке – вроде и не яхта, но как-то язык не повернется назвать этот плавучий дворец баржей или дебаркадером.
Он пишет сборник рассказов, изданных потом в виде трехтомника «Гальпагуччха», сборники стихов «Золота ладья» и «Мгновение». Но самое главное достижение – несколько поэм, объединенных в сборник «Образ любимой». Но там не только о любимой, там и о национальном духе, и о прогрессе:
- Им бы хоть о Гарибальди прочесть!
- В кресло бы тоже могли они сесть,
- Могли бы бороться за национальную честь
- И за успехи прогресса.
- Говорили бы мы на различные темы,
- Сочиняли бы дружно поэмы,
- В газетах писали бы все мы,
- И процветала бы пресса.
Ну – примерно так. И настал
ХХ век.
Начал он этот век буквально по-львиному, по-толстовски. В своем имении он организует ашрам – что-то вроде монастыря мудрецов, но, впрочем, ничего отшельнического в этом ашраме нет. Зато есть школа, сады, библиотека и мандир – храм. В школе он стремится создать обстановку творческую, дружескую, исключающую насилие и жестокость.
Но в 1902 году начинается время испытания и горестей. Умирает жена, через год – дочь, затем отец, а в 1907 году – младший сын. Ужас в том, что каждая смерть приносила деньги – ему доставалась доля имущества. И тогда он впервые оценил деньги – как злую, развращающую силу. У него все валится из рук, но противостоять горю помогает поэзия и школа, где он продолжает преподавать.
Когда в 1910 году выходит сборник его стихов «Гитанджалди» (песни жертвоприношения), он не думал, что из этого выйдет. В 1912 году он едет в Европу, в Лондон, и хочет показать свои стихи друзьям студенческих лет. Однако для этого нужно их перевести!
А как переведешь индийскую поэзию на английский язык? И тут мы сталкиваемся с проблемой, которая для нас еще сложнее, чем для англичан.
Интерлюдия о трудностях перевода
Поэзия – это не только смысл, порядок слов и метр. Хотя и этих трех составляющих достаточно, чтобы сломать голову при попытке перевода. Но есть еще одна, важнейшая часть поэзии: контекст. Это контекст бытовой. Контекст климатический – что тоже важно. Контекст религиозный, а дальше – философский, эстетический, языковой, литературный. Что и кто читал, чем жил, что носил на голове и теле, как работал, чему учился… если метафора простая: «милая моя, солнышко» – еще ничего, а вот «солнышко лесное» уже разное в сибирской тайге и в индийских джунглях. «Ах ты, собака, Калин-царь» – ну вроде да, плохой, должно быть, царь, раз собака, но индусу эта метафора крышу снесет: во-первых, какая собака? – их же много. А во-вторых, при чем тут богиня Кали? Как это царь может быть собакой?
А если речь о Бродском?
- Я вас любил. Любовь еще (возможно,
- что просто боль) сверлит мои мозги,
- Все разлетелось к черту, на куски.
- Я застрелиться пробовал, но сложно
- С оружием…
А индус читает: «Я когда-то вас любил, но жизнь разрушилась, мне теперь просто больно, и я не могу найти оружие, чтобы застрелиться» – и это у них называется поэзией?»
А строчки
- И входит айне кляйне нахт мужик,
- внося мордоворот в косоворотке.
- Кафе. Бульвар. Подруга на плече.
- Луна, что твой генсек в параличе —
вызывают стон и приближение безумия. Потому что для индуса это «Входит почему-то названный по-немецки один маленький ночной крепостной крестьянин (или просто утрированно маскулинный персонаж), внося умелого забияку в русской национальной рубашке в кафе, где у лирического героя автора на плече сидит подруга, а луна напоминает ему руководителя советского государства, утратившего способность двигаться». А дочитав до конца все «Двадцать сонетов к Марии Стюарт», индус тихо застонет: «При чем тут Катманду…» и неожиданно для самого себя освоит слово из тех, которые запрещены в публикации законом.
Пожалели индуса? А теперь подумайте, чем в основном заняты переводчики стихов не просто с чужого языка, а из настолько отличающейся от нашей повседневности восточной или иной культуры? Метафоры не работают, аллюзии неясны, намеки вообще не воспринимаются, цитаты не читаются…
Те, кто читал «Тысячу и одну ночь» – разве приблизились к пониманию ее? Понимание в какой-то малой, но необходимой степени может дать несравненный Сурен Кочарян, который начинает читать ее со слов, которые мы слышим как набор звуков: «Ля илляха илляля, бисмилляляхи рахмани рахим, бисмилляляхи дда бадилля абади…» и только общение с мудрым и знающим человеком поможет распознать и перевести «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного…» – что мусульманин должен говорить перед каждым серьезным делом. И заметим, что для мусульманина и разговор, и тем более – сказка дела важные и серьезные. А не треп какой-то.
Индия от нас – еще дальше. Кто-то занимался йогой, кто-то слышал о том, что «Битлз» надолго застряли у Махариши, кто-то читал Рамаяну или Бхагавадгиту – и потому знает, что отвечать на вопрос «Так ты в этой партии за Пандавов или за Кауравов?» Но как же редко мы обладаем и такими знаниями…
С Тагором нам повезло. Он сам захотел перевести свои стихи на английский – без сохранения метра, максимально понятно европейцу (а англичане, кстати, Индию знали получше нас, их Маргарет Тэтчер Индиру Ганди с Брежневым не перепутала бы. Ну – это уж шутка для совсем древних старичков, вроде меня. Это, кстати, тоже о написанном и реальном. Полюбопытствуйте.
Тагор ужасно переживал, что языка английского не понимает. На самом деле, говорил он по-английски свободно, но разница в укладе и контекстах представлялась ему непреодолимой, потому что он видел, как путаются англичане в реальности индийской. И очень стеснялся. Дома бороться за независимость – не стеснялся. Но придя в гости, не хотел обидеть неловкостью хозяев дома. Нам бы у такого поучиться…
Нобелевская премия и ее неожиданные последствия
Приключения переведенных стихов из «Гитанджали» начались в лондонском метро. Тагор сделал перевод, поехал в метро к своему другу, художнику Уильяму Ротенштейну и – забыл папку в вагоне. Но это не наше метро. Папку нашли, отдали на станцию, разыскали владельца и вернули. Снимем же шапки, кто читает в шапке, перед пассажирами и работниками лондонского метро! Второй раз Тагор мог бы и не перевести свои стихи – уж очень стеснялся.
Ротенштейн прочитал и дал почитать своим друзьям, те пристроили в издательства, а читали многие, кто-то загорелся переводить, уже в 1914 году появилось четыре книги на русском языке.
Почему так произошло? Ну конечно, Тагор был безусловно экзотическим персонажем, поскольку представлял экзотическую страну. Мистики уже давно навострились в Индию. А Тагор – великолепный поэтический пример загадочной и прекрасной культуры. Но ведь насколько прав оказался Нобелевский комитет, определив причиной награждения «поэтическое мышление, ставшее частью литературы Запада». Тагор действительно преодолел барьер культурного непонимания. Конечно, полностью его преодолеть невозможно. Но больше он никогда не будет казаться совершенно непреодолимым.
Кем был Тагор для Индии? Вы серьезно? В паре предложений объяснить то, на что человек потратил всю жизнь?
Кем Тагор был для России? Вы тоже ее часть, и если до сих пор о нем не знали – смело говорите: «В моем лице, частично – никем».
Кем был Тагор для человечества? Спросите человечество, я могу ответить только за одну его восьмимиллиардную единицу.
Но если в России до сих пор любят песню из фильма «Вам и не снилось» – значит, кем-то все же он для нашей страны является.
О его жизни и смерти читайте сами. Но главное – читайте сами его прозу и стихи, слушайте его музыку (да, он еще и музыкант, и композитор!). Сами рассмотрите его рисунки и картины. Тогда и составите мнение. А когда обзаведетесь своим – мое вам не понадобится. Равно как и чьи-то другие.
Стихи Рабиндраната Тагора
- Пусть все, чему судьба — уйти, уйдет скорей, скорей!
- Циновку ночью расстелю в моем дому пустом.
- Сменю одежду — я продрог под плачущим дождем.
- Долину залило водой, — неймется в берегах реке.
- Как вздох жасмина, голос мой летит, теряясь вдалеке,
- И как бы за чертою смерти проснулась жизнь в душе моей.
- Перевод Марии Петровых
***
- В добродетелях и пороках, в смене взлетов, падений, страстей,
- О моя Бенгалия! Взрослыми сделай своих детей.
- У колен своих материнских не держи в домах взаперти,
- Пусть на все на четыре стороны разбегаются их пути.
- Пусть по всей стране разбредутся, поскитаются там и тут,
- Место в жизни пускай поищут и пускай его обретут.
- Их, как мальчиков, не опутывай, из запретов сплетая сеть,
- Пусть в страданьях учатся мужеству, пусть достойно встречают смерть.
- Пусть сражаются за хорошее, против зла подымая меч.
- Если любишь сынов, Бенгалия, если хочешь ты их сберечь,
- Худосочных, добропорядочных, с тишиной всегдашней в крови,
- Оторви от привычной жизни, от порогов прочь оторви.
- Дети — семьдесят миллионов! Мать, ослепшая от любви,
- Ты их вырастила бенгальцами, но не сделала их людьми.
- Перевод Вероники Тушновой
***
- На закате, с палкой под мышкой, с ношей на голове,
- Шагает домой крестьянин вдоль берега, по траве.
- Если спустя столетья, чудом, каким ни есть,
- Вернувшись из царства смерти, он явится снова здесь,
- В облике том же самом, с тем же самым мешком,
- Растерянный, в изумленье осматриваясь кругом, —
- Какие толпы народа сбегутся к нему тотчас,
- Как все окружат пришельца, с него не спуская глаз,
- Как жадно каждое слово будут они ловить
- О жизни его, о счастье, горестях и любви,
- О доме и о соседях, о поле и о волах,
- О думах его крестьянских, житейских его делах.
- И повесть о нем, который не знаменит ничем,
- Тогда покажется людям поэмою из поэм.
- Перевод Вероники Тушновой
***
- Индиец, ты гордость свою не продашь,
- Пусть нагло глядит на тебя торгаш!
- Он прибыл с Запада в этот край, —
- Но шарфа ты светлого не снимай.
- Твердо иди дорогой своей,
- Не слушая лживых, пустых речей.
- Сокровища, скрытые в сердце твоем,
- Достойно украсят смиренный дом,
- Венцом незримым оденут чело,
- Владычество золота сеет зло,
- Разнузданной роскоши нет границ,
- Но ты не смущайся, не падай ниц!
- Своей нищетою будешь богат,
- Покой и свобода дух окрылят.
- Перевод Николая Стефановича
***
- Хлещет ливень, и мрак небеса заволок.
- Я стою у реки. О, как я одинок!
- Мой урожай был к сроку сжат,
- У ног моих снопы лежат.
- Река размыла перекат,
- Блещет стремнины клинок.
- Хлещет ливень. Я жду. Я до нитки промок.
- Я один на пустынном прибрежном лугу.
- Что на том берегу — разглядеть не могу.
- Чуть вырисовывает мгла
- Штрихи деревьев у села,
- А хижины заволокла.
- Здесь, на этом пустом берегу,
- Ни души. Я один на прибрежном лугу.
- Чу! Над бездной реки чья-то песня слышна!
- Я узнал эту песню! Все ближе она.
- Над лодкой парус распростерт,
- Он реет, он полетом горд.
- Бессильно бьется в твердый борт
- Речная волна.
- Эта песнь мне знакома! Все ближе она!
- Друг мой, в какой направляешься край?
- Погоди! Прошу тебя — не уплывай!
- Хотя б на миг причаль! Постой!
- Возьми мой урожай с собой!
- Потом отчалишь в край любой.
- Только мой золотой урожай
- Ты в ладью забери. Хочешь — людям отдай!
- Все возьми. Все тебе до зерна отдаю.
- Погляди, нагрузили мы лодку твою,
- Я здесь трудился столько дней!
- На ниве я стою своей,
- Ни колоска теперь на ней.
- Я один у причала стою.
- Ты возьми и меня в золотую ладью!
- Места нет, места нет, слишком лодка мала,
- Много места поклажа моя заняла.
- Наш край безмолвен, а над ним
- Клубятся тучи, словно дым.
- Над полем я стою пустым,
- Все я отдал дотла.
- Далеко золотая ладья уплыла.
- Перевод с бенгальского А. Ревича
***
- … Слышишь ли шорох летящего времени?
- Вечно его колесница в пути…
- Сердца удары нам слышатся в небе,
- Звезды во тьме колесницей раздавлены, —
- Как не рыдать им у тьмы на груди?..
- Друг мой!
- Время мне бросило жребий,
- В сети свои захватило меня,
- Мчит в колеснице опасной дорогой,
- Слишком от мест, где ты бродишь, далекой,
- Там, где уже не увидишь меня,
- Там, где неведомо, что впереди…
- Кажется мне: колесницей захвачена,
- Смерть уже тысячу раз победив,
- Вот я сегодня взошла на вершину,
- В блеске зари обагренно-прозрачную… —
- Как не забыть свое имя в пути?
- Ветер ли старое имя развеял?
- Нет мне дороги в мой брошенный край…
- Если увидеть пытаешься издали, —
- Не разглядишь меня…
- Друг мой,
- Прощай!
- Знаю — когда-нибудь в полном спокойствии,
- В позднем покое когда-нибудь, может быть,
- С дальнего берега давнего прошлого
- Ветер весенний ночной принесет тебе вздох от меня!
- Цветом бакуля опавшим и плачущим
- Небо тебя опечалит нечаянно, —
- Ты погляди, не осталось ли что-нибудь
- После меня?…
- В полночь забвенья
- На поздней окраине
- Жизни твоей
- Погляди без отчаянья, —
- Вспыхнет ли?
- Примет ли облик безвестного сонного образа,
- будто случайного?…
- …Это не сон!
- Это — вся правда моя, это — истина,
- Смерть побеждающий вечный закон.
- Это — любовь моя!
- Это сокровище —
- Дар неизменный тебе, что давно еще
- Был принесен…
- В древний поток изменений заброшена,
- Я уплываю, — и время несет меня
- С края на край,
- С берега к берегу, с отмели к отмели…
- Друг мой, прощай!
- Ты ничего не утратил, по-моему…
- Вправе и пеплом и прахом играть —
- Создал бессмертной возлюбленной образ, —
- Блеск и сиянье бессмертной возлюбленной
- вызвать из сумрака можешь опять!
- Друг!
- Это будет вечерней игрою,
- Не помешает меня вспоминать…
- Жадным движеньем обижен не будет
- Трепет левкоев на жертвенном блюде.
- Ты обо мне не печалься напрасно —
- Дело достойное есть у меня,
- Есть у меня мир пространства и времени…
- Разве избранник мой беден? О нет!
- Всю пустоту я заполню опасную, —
- Верь, что всегда выполнять я намерена
- Этот обет.
- Если же кто-нибудь, озабоченный,
- Ждать меня будет с тайной тревогою, —
- Счастлива буду — вот мой ответ!
- Из половины светлой месяца в темную
- половину вынеся
- Благоухающий сноп тубероз, —
- Кто — пронеся их дорогою долгою,
- В ночь теневой половины месяца
- Жертвенный мог бы украсить поднос?
- Кто и меня увидал бы в радости
- Безграничного всепрощения?..
- Соединятся злое и доброе, —
- Им на служенье себя отдам!
- Вечное право я получила,
- Друг мой, на то, что сама отдала тебе…
- Ты принимаешь мой дар по частям.
- Слыша печальных мгновений течение,
- Ими наполни ладонь — и напейся:
- Сердце мое, как пригоршню, любовно
- Я подставляю твоим устам…
- О, несравненный!
- Я дар принесла тебе:
- Все, что дарю, — мне тобою даровано:
- Сколько ты принял — настолько должницею
- Ты меня сделал…
- О друг мой, прощай.
- Перевод Аделины Адалис
