«Для особого случая»: присказки у калитки

Текст: Антон Осанов

Анастасия Астафьева. «Для особого случая» - ИП Киселёв А.В. Вологодская типография, 2020

Все двенадцать рассказов сборника Анастасии Астафьевой должны сочетаться и давать какой-то приплод, но они остаются разрозненными деревенскими ситуациями, обычными присказками у калитки. И ладно бы так, порой хочется торопливой соседской сплетни, но ведь истории сборника попросту слабые: они надуманны, а не придуманы.

Вот хотя бы рассказ «Дом». Молодую цыганку Алину в детстве сосватали за чудаковатого деревенского профессора, который десять лет откладывал деньги на постройку дома для невесты, а сам жил в гнилой бане с козами. В обещанный день цыганка сбегает, и это «отхватило острым ножом целое десятилетие от жизни одного человека». Несмотря на то, что рассказ пытается спастись в мгновении счастья, когда никто ещё не знает о случившемся, это ведь попросту ерунда. Сам сюжет — ерунда. Деревенский профессор, которому приглянулась семилетняя девочка, десять лет ожидания рядом с козами, цыгане, постройка дома… Ищешь хоть какое-то оправдание — мораль, может быть, высокий уровень письма, или что такой вот абсурдностью ярче проявят отодвинутый от города крестьянский мир. Но нет, по ходу чтения всё встаёт на свои места: плохие истории всего лишь панированы у Астафьевой людскими бедами.

В сборнике тяжело найти даже один хороший рассказ. Они все как-то криво сколочены, первым попавшимся гвоздём прошиты и так скрипуче на нём висят, что зубы сводит от каждой строки. Вот рассказ «Тёмная ночь», в котором два ветерана вспоминают военное прошлое. Один не подстрелил в спину другого, хотя тот до войны увел у него женщину. Всё. Ничего больше. Ну, не убил соперника. Да, молодец. И? Но кончился текст. Еще рассказ: «Иветта, Лизетта, Мюзетта…», — мужик быстро, на четыре странички, тонет в болоте, зачем-то вспоминая своих дочерей. Клюква, семь дочек, неродившийся сын, смерть, болото, брат героя, пришедший полакомиться ягодой медведь... Всё это вновь не сочетается, остаётся наобум подобранным реквизитом, который хочется поскорей сдать в деревенскую бутафорную. В рассказе «Давай поженимся!» отец-одиночка на телепередаче рассказывает историю своей спившейся жены, а под конец она чудится ему в бомжихе на вокзале. Рассказ вызывает воистину удивительное, невиданное на планете Земля чувство: хочется поскорее забыть его и включить передачу с Ларисой Гузеевой. Только собираешься похвалить рассказ «Ненависть», мол, вот сейчас будет что-то хорошее (при том, что рассказ о плохом!), но всё опять заканчивается посыпкой пролежней рояльной стружкой: героине было очень тяжело, но потом как-то само прошло. И к лучшему.

Во-первых, каждый текст короток и почти сразу обрывается, поэтому персонажи исполнены типических характерных черт. Нужно поскорее показать общее через частное, поэтому частное заужено и упрощено: если цыганка, то рожающая, если деревенский интеллигент, то с прибабахом. Иначе на спринтерской дистанции нельзя, но поэтому к финишу приходит надуманная история с персонажами, напоминающими одинаковые полешки.

Во-вторых, рассказы верно отошли от нравоучительного канона деревенской прозы, но всё ещё остались укоренены в той же самой обстановке, которая легко вспоминается по Белову или Шукшину. К сожалению, уже без их мыслей, подмечаний и заключений. Будто торопливо трещит соседка — без цели, без самой истории, зря расходуя время после обеда. И хочется выпроводить, сказать — бестолково же, из пустого в порожнее всё, но ведь жить рядом ещё. К счастью, в рецензии так сказать всё-таки можно.

В-третьих, не тянет язык. Здесь есть точные краткие слова, по-крестьянски упрямые, вроде «взъём», «взмыкнул», «угорок», показывающие какое-то простое понимание жизни, выраженное в своих, не подсмотренных, с потом отжатых словах. Это очень щёлкий язык, так мог бы писать клёст, но стоит ли читать сборник лишь ради того, чтобы узнать из него хорошее слово «супарень»? Очень здорово, когда кто-то под «дерзкими елями» может «целый день нежить одну доску», но этого всё же недостаточно. Проза Астафьевой не поет и не плачет, не просыпается ягодой и потому — не может очаровать, не способна подать обычный бытовой сюжет как великую бытийную тайну.

В-четвёртых, сборник безопорен. Он составлен случайно, это как в бедный забор идёт и старая лыжа, и штакетина с тальником — рассказы не крепит идея, композиция, хотя бы структура. Это просто ворох посредственных зарисовок с простеньким финальным противопоставлением. А для работы с мозаичностью, когда общая картина складывается из дроби с осколками, не хватило объёма: мало, слишком мало рассказов, да и сами они крохотные, торопливые. Конечно, аннотация говорит о сквозной теме «трудных ситуаций», о «судьбе» и о «выборе между ненавистью и любовью», но это просто отписка, общие слова. Сборник ничем не скреплён, будто все скрепы на государевы нужды Владимир Путин повытянул — почему-то хочется сказать вот так нелепо и глупо, ведь сборник совершенно сер, как прогнутое северное небо, и требуется чем-то его ковырнуть.

К тому же сама подборка оказалась недостаточно впечатляющей. Бывают книги, которые наворачивают и наворачивают, там одна жуткая чернота, а в конце уже тебя выворачивает, и кисло-благостная чистота во рту, и ясно, что та чернота угольной таблеткой была. Здесь не так. Пьянство, нищета, разбой, забытые несчастные люди, но всё это в тебе остаётся. Любую чернуху можно понять, если потом тебя проташнивает и с текстом выходит что-то твоё, личное, что ты не читал и не ел, но от чего теперь очистился. А тут… будто в желудке грязное бельё полоскали да так и бросили закисать.

Причём это не оправдать даже некой «правдой», чем-то реально наличествующим, будто бы достоверная передача изъяна помогает с ним сжиться. Подобную прозу часто награждают эпитетами «честная», «искренняя» или «откровенная», «неприглядная», но за этими словами обычно скрывается лишь простая передача быта и его ситуаций, причём ситуаций для России накрученных, проговаривающихся каждым почвенническим поколением — пьянство, беднота, вымирание, кровь, измена… Вновь фотоаппарат с патриотической оптикой, который отщёлкивает посетителей одной и той же грязищи.

Всё-таки недостаточно передать реалии такими, какие они есть, и лишь этим сорвать овацию. Есть чёрное в жизни? Есть! Но то, что такое есть — не оправдание тому, что об этом можно вот так писать! Без языковой прелести, без силы простых историй, на тяге отскрипевшей своё бабской доли, которая, ко всем бедам, должна вынести на собственном горбу ещё и этот неудавшийся сборник.

Впрочем, вынесет. Как и многое в нашем Отечестве и нашей литературе.

Антон Осанов – литературный обозреватель, редактор-фрилансер, "текст-доктор". Фото: textura.club