Текст: Ольга Лапенкова
Весь сентябрь читатели колонки «Как это работает» разбираются, из каких частей состоят классические литературные произведения. Для тех, кто с нами впервые, напомним, что это:
- •экспозиция;
- •завязка;
- •развитие действия;
- •кульминация;
- •развязка;
- •эпилог (не во всех произведениях).
Мы уже выяснили, что экспозиция — это подготовительная часть, из которой мы узнаём самое необходимое о месте и времени действия и центральных героях (и выбираем, на чьей стороне будут наши симпатии), а завязка — эпизод, после которого жизнь центрального персонажа не будет такой, как прежде. Но вот герой угодил-таки в западню и осознал, что проблемы сами себя не решат. Неважно, что именно ему придётся делать: бороться за сердце прекрасной дамы, или защищать честь Отечества, или выживать в крошечной съёмной комнатке. Как только персонаж принимает первое самостоятельное — или не очень — решение, шагнул на первую ступеньку на пути к цели, завязка заканчивается, и начинается развитие действия.
Развитие действия — это такая часть сюжета, на протяжении которой обстановка вокруг героя всё больше накаляется, пока наконец не доходит до кульминации, то есть момента наивысшего напряжения.
Но наблюдать, как персонаж с лёгкостью проходит одно испытание за другим, какими бы тяжёлыми они ни были, невыносимо скучно. Какой смысл сопереживать идеально талантливому, умному, да ещё и баснословно везучему красавчику, который живёт по принципу «Вижу цель — не вижу препятствий»? Чтобы читатель не начал зевать, писателям приходится раскачивать персонажей на воображаемых качелях, показывая, что они такие же люди, как мы. Поэтому даже самые замечательные герои болеют, калечатся, опаздывают на поезда и самолёты, плачут от безответной любви, ссорятся с родителями и друзьями, теряют силы, деньги и смысл жизни — чтобы, получив бесценный опыт, научить нас чему-то очень важному. Столкновения с дополнительными трудностями в литературоведении называются перипетиями.
Перипетии — это неожиданные изменения, делающие судьбу героя, который и так переживает не лучшие времена, ещё тяжелее. Причём по мере развития действия напряжение всё нарастает и нарастает, пока дело не доходит до кульминации. Но даже после неё перипетии могут продолжаться.
Посмотрим, как это работает в классических повестях и романах.
- WARNING! ОСТОРОЖНО! 警告!
- Дальнейший текст содержит спойлеры к произведениям Н. В. Гоголя «Шинель» и И. А. Гончарова «Обломов».
- Предупреждён — значит вооружён!
«Шинель», Н. В. Гоголь
Завязка этой повести (если брать сюжетную линию главного героя, а не «значительного лица») гениальна в своей простоте. У бедного и всеми унижаемого петербургского чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина приходит в негодность зимнее пальто:
«Акакий Акакиевич с некоторого времени начал чувствовать, что его как-то особенно сильно стало пропекать в спину и плечо <...>. Он подумал наконец, не заключается ли каких грехов в его шинели. Рассмотрев её хорошенько у себя дома, он открыл, что в двух-трёх местах <..> сукно до того истёрлось, что сквозило, и подкладка расползлась. <...> Увидевши, в чём дело, Акакий Акакиевич решил, что шинель нужно будет снести к <...> портному…»
Современный читатель (даже тот, который внимательно изучил нашу предыдущую статью [ГИПЕРССЫЛКА НА СТАТЬЮ ПРО ЗАВЯЗКУ]), может и не распознать, что завязка спряталась именно тут. Казалось бы, почему Башмачкину не пойти в ближайший магазин вроде нынешних «Смешных цен» и не купить там первый попавшийся пуховик? Он будет, может, не особенно красив — но это всяко лучше, чем разгуливать в минус двадцать в дырявой шинели.
Однако в XIX веке реалии были совершенно другими. Мы до сих пор приходим в изумление от того, что дворянским детям было не обязательно учиться в школе; или что супруги не имели права на развод; или что крепостным крестьянам не полагалось никаких поощрений за изматывающий труд, наоборот: они сами должны были доплачивать помещику за свою же работу! Но и бытовая жизнь за двести лет стала совсем другой: в 1830-х гг., когда жил и страдал Акакий Акакиевич, масс-маркета попросту не существовало.
Магазины одежды в крупных городах, конечно, были, но туда ходили только богачи. И то: готовые изделия продавались там редко, по большей части — ткани и всякие там пуговицы-бантики-застёжки. Зато при магазинах трудились швеи, которым можно было сделать заказ: мол, хочу платье такого-то фасона из алого бархата, сшейте к четвергу! Но и тут можно было столкнуться с халатностью и нерасторопностью наёмных работниц. Вот как это описано у Ф. Булагрина в «Записках провинциалки из столицы»:
«…Трудности должна я была преодолеть в магазине Сихлер: едва-едва упросила <...> сшить мне бальное платье, и то с условием, чтоб я дожидалась до семи часов вечера в самый день бала. <…> Ударило семь часов — нет платья! Посылаю человека в магазин — ответ: дошивают; чрез полчаса посылаю другого — ответ тот же, чрез час — тот же! Добрый папа едет сам в магазин и чрез час привозит платье и швею из магазина. Примериваем — слишком длинно; рукава, которые должны стоять на плечах, — опадают: беда, сущая беда!»
...но мы отвлеклись. Тех, кого заинтересовала тема магазинов XIX века, отсылаем к статье А. Гришина и В. Малютиной-Лукашиной «Заводной тюлень, калоши из перчаточной кожи и премиленький браслет: топ самых модных магазинов XIX века» — и возвращаемся к сюжетной линии Акакия Акакиевича и его перипетиям.
После завязки, как водится, начинается развитие действия: главный герой идёт к Петровичу — портному, который уже не раз «ремонтировал» его шинель. Тут-то Башмачкин и сталкивается с первым неожиданным затруднением: Петрович наотрез отказывается браться за дело!
«— Нет, нельзя поправить: худой гардероб!
У Акакия Акакиевича при этих словах ёкнуло сердце.
— Отчего же нельзя, Петрович? — сказал он почти умоляющим голосом ребёнка. — Ведь <...> у тебя есть же какие-нибудь кусочки...
— Да кусочки-то можно найти, <...> да нашить-то нельзя: дело совсем гнилое, тронешь иглой — а вот уж оно и ползёт. <...> шинель уж, видно, вам придется новую делать».
За первой перипетией тут же следует вторая. Акакий Акакиевич решил прийти к Петровичу в воскресный день, когда тот будет выпивший — и, следовательно, более сговорчивый. Но и в таком состоянии портной ответил, что шинель к починке не годится. Так что бедному Башмачкину пришлось копить «полтораста рублей», отказывая себе во всём: он решил «изгнать употребление чаю по вечерам, не зажигать <...> свечи, а если что понадобится делать, идти в комнату к хозяйке и работать при её свечке; ходя по улицам, ступать как можно легче и осторожнее, <...> чтобы таким образом не истереть скоровременно подмёток». (Помните, в «Капитанской дочке» Гринёв задорно проиграл сто рублей за один вечер? А ведь это две трети той суммы, которая требовалась для пошива самой дешёвой шинели! Этот факт кажется ещё удивительнее, если помнить, что и Гринёв, и Башмачкин принадлежат к дворянскому сословию.)
Но вот деньги наконец-то накоплены, шинель пошита! Акакий Акакиевич вне себя от восторга: он ещё не знает, что в первый же вечер, поддавшись на уговоры сослуживцев, он задержится на улице допоздна, где на него нападут неизвестные — и украдут драгоценный предмет гардероба. Вот тебе и третья перипетия!
Впрочем, Акакий Акакиевич справится с этим потрясением — чтобы пережить ещё несколько перипетий. Сразу после кражи он обратится за помощью к будочнику, а на следующий день отправится к частному приставу, но ни первый, ни второй не захотят протянуть руку помощи. В таких-то расстроенных чувствах Акакий Акакиевич и доберётся до кульминации — визиту к значительному лицу: только на этого чиновника у Башмачкина и останется надежда… Но и после этого на долю бедолаги выпадут кое-какие перипетии.
Кстати, что любопытно, кульминация сюжетной линии Акакия Акакиевича «совпадёт» с завязкой другой линии — того самого значительного лица. Один главный герой уже заканчивает свою «карьеру», а второй только-только выходит на сцену. Бывает же такое!
«Обломов», И. А. Гончаров
Не секрет, что произведения разных авторов отличаются темпом повествования. Если у Гоголя перипетии сменяются стремительно, то Гончаров — которого, кстати, называли «маркиз де Лень» и считали прототипом Обломова — торопиться не любил. На протяжении целого романа его главный герой переживает не больше перипетий, чем Акакий Акакиевич в 60-страничной повести.
Завязкой сюжетной линии Обломова служит простейшее событие: приходит письмо старосты — человека, который управляет имением, доставшимся главному герою в наследство от родителей.
Известно, о каких неприятностях может писать староста: неурожай, недоимки, уменьшение дохода и т. п. Хотя староста и в прошлом и в третьем году писал к своему барину точно такие же письма, но и это последнее письмо подействовало так же сильно, как всякий неприятный сюрприз.
Читатель может подумать, что получение письма — часть экспозиции, потому что после того, как оно приходит, в жизни Обломова ничего толком не меняется. Но нет, проигнорировать это послание, в отличие от предыдущих, уже не получится. Причин сразу несколько: во-первых, Обломов и так уже задолжал всем, кому только можно (он давненько не оплачивал счета «от мясника, от зеленщика, от прачки, от хлебника»), а во-вторых, хозяин квартиры требует освободить помещение: он решил больше не сдавать его в аренду, а отремонтировать и подарить на свадьбу сыну. А на переезд тоже нужны деньги…
Итак, перед нами завязка — и первый шаг героя на пути к решению проблем: нервное пробуждение. Обломов, «как только проснулся, тотчас же вознамерился встать, умыться и, напившись чаю, подумать хорошенько, кое-что сообразить, записать и вообще заняться этим делом как следует...» Естественно, «кое-что сообразить» герой в тот день так и не сумел — однако начало положено. Перед нами развитие действия, и читателю становится интересно: сможет ли Обломов измениться?
Но с какими перипетиями сталкивается затем главный герой? Если не считать мелочей вроде бесконечных ссор с Захаром, стоит отметить следующие события:
- приезд Штольца (хотя Обломов и рад старому другу, но всё-таки этот незапланированный визит — сильный стресс для ленивца, не желающего выслушивать справедливые упрёки) и совместные разъезды по всяким мероприятиям;
- неловкое объяснение с Ольгой («Нет, я чувствую... не музыку... а... любовь!»), которое чуть не поставило крест на их дальнейших отношениях;
- разочарование в Ольге как в подходящей спутнице жизни: после счастливых летних свиданий Обломов понял, что не сможет переделать себя, ведь его идеал — вечное безделье в родной деревне, а возлюбленная хочет совсем другого будущего;
- расставание с Ольгой;
- переезд в дом Пшеницыной и медленное угасание под его крышей.
Какой герой — такие и перипетии!
В сухом остатке
Согласно расхожему выражению, небеса не посылают человеку испытаний, которые он не в силах выдержать. Так и с литературными персонажами. Классики «посылают» своим героям столько перипетий, сколько они способны пережить: не больше, но и не меньше.
