Текст: Дмитрий Шеваров
Мы с моей собеседницей сидим за столом, на котором возвышаются книги, тетради, рукописи и подарки к недавнему юбилею. С большой фотографии, что стоит на книжном шкафу, как с Олимпа, на нас кротко глядит величественный старик в монашеской шапочке-скуфье. Это Алексей Федорович Лосев – великий русский мыслитель.
Моя собеседница – его ученица и спутница, филолог, философ и педагог Аза Алибековна Тахо-Годи.
Рядом с ней я испытываю фантастические чувства: будто мне выпал счастливый билет прокатиться на машине времени. Вот мы пролетели год моего рождения, когда Аза Алибековна уже заведовала кафедрой классической филологии МГУ, вот остался за спиной 1944-й, когда аспирантка Аза Тахо-Годи познакомилась с профессором Лосевым, вот растаяли вдали горькие и страшные 1941 и 1937-й... И вот мы оказались в Нескучном саду, где по аллеям бегают девочка-подросток в белом платье и маленький мальчик – её брат.
В Нескучном саду в старинном дворце находился Музей Народоведения, основанный отцом Азы Алибековны. Парадный вход в музей стерегли каменные пумы, и в летние дни дети гордо восседали на них, а маленький братишка норовил нырнуть в фонтан...
Расскажите, пожалуйста, кто был вашей первой любовью среди поэтов.
Аза Тахо-Годи: Я всю жизнь люблю Лермонтова. Это мой поэт. Как всё у него трагически сложилось. И даже даты его юбилейные столетние пришлись на такие годы: 1914-й – война, 1941-й – опять война... Это всё странные вещи...
У меня дядюшка был замечательный. Его звали Леонид Петрович Семёнов. Профессор-археолог и лермонтовед. Он основал Лермонтовскую энциклопедию. Вот она стоит роскошная.
Леонид Петрович ведь сам был интересным поэтом. Но почему же он не печатал свои стихи?
Аза Тахо-Годи: Ну что вы! Он был такой скромнейший человек. Потрясающий. Удивительный. Свои стихи никому не показывал. Правда, еще в юности я случайно увидела стихи Леонида Петровича и почувствовала дыхание каких-то странных миров.
А кто вам еще близок, кроме Лермонтова?
Аза Тахо-Годи: Пушкин. Ну это ведь так естественно. Пушкин как океан. Еще я люблю символистов. Особенно Вячеслава Иванова.
В этом, кажется, есть влияние Алексея Федоровича.
Аза Тахо-Годи: И его, конечно. Я ведь аспирантуру по греческой части у него проходила. И «Кормчие звезды», первое издание Вячеслава Иванова, которое вот стоит на полке, – принадлежало Алексею Федоровичу.
- Снега, зарей одеты
- В пустынях высоты,
- Мы — Вечности обеты
- В лазури Красоты.
- Мы — всплески рдяной пены
- Над бледностью морей...
Вы же и сами пишете стихи?
Аза Тахо-Годи: Я еще в детстве и отрочестве сочиняла. Издавала свой собственный журнальчик «Стрекоза». Но все мое детское рифмоплетство погибло, когда отца арестовали, все это закончилось в один день. Четырнадцать лет мне было. Я закончила седьмой класс.
Отца расстреляли в подвале на Лубянке. Слава Богу, что меня мама отвезла к своему брату Леониду Петровичу Семёнову во Владикавказ. Возможно, она вспомнила его любимые слова: «Во всех трудных случаях жизни обращайтесь ко мне». Единственная книга, которую я сумела взять с собой – «Дети капитана Гранта». Я вспоминала об этом, когда недавно слушала эту книгу в аудиозаписи. Правда, у меня с собой была еще французская Библия.
А мама вернулась в Москву. До сих пор не пойму, почему она оставалась в этой квартире с моими младшими братом и сестрой. Зачем она целые полгода там жила? Под новый 1938 год ее арестовали.
Ну она, наверное, ждала, что муж вернется.
Аза Тахо-Годи: Да что вы? Ну как она могла думать, что человек вернется оттуда. Нет, для меня это загадочная история. Пять лет потом мама провела в мордовском лагере и вернулась полным инвалидом.
Удивляюсь, что уцелел Леонид Петрович. Ведь во Владикавказе тоже арестовывали людей. Причем все делали вид, что ничего не происходит. Как будто все мирно и тихо.
От тоски я снова стала писать стихи. Ну это скорее рифмоплетство. Вот Леночка (Е.А. Тахо-Годи – племянница Азы Алибековны. – Прим. авт.) – она настоящий поэт. А у меня же все связано с настроением было.
Во Владикавказе я училась тоже в великолепной школе, бывшей классической гимназии. Кстати, мой отец окончил ее с серебряной медалью. Там учился Евгений Вахтангов. Там у меня был изумительный учитель русской литературы Семен Федорович Андреев, погибший потом на войне. О нем я вспоминаю и в своей книге «Жизнь и судьба». Он обожал Маяковского и научил нас любить Маяковского.
А можно научить любить?
Аза Тахо-Годи: Можно. Надо только найти стихи, созвучные ребятам. Он умело выбирал замечательные вещи разные. «Жизнь пройдет, как прошли Азорские острова...» Но это сейчас мне вспоминается, а тогда я любила что-то героическое из Маяковского.
А что вам дарили на день рождения в ту пору?
Аза Тахо-Годи: На пятнадцатилетие дядюшка преподнес мне роскошный том французского поэта Франсуа Коппе. Для меня и сейчас лучший подарок – книга. Мне больше ничего и не надо. Хотя несколько лет назад я обнаружила, что не вижу шрифта в книгах. Даже собственные лекции не могу разобрать. И никто другой мою руку разобрать не может. Почерк у меня очень плохой. Потому что я всегда торопилась. Но есть учебник под моей редакцией – «Античная литература». Мои помощницы помогают: читают мне вслух.
А все-таки: как же вы читаете лекцию, не имея возможности заглянуть в текст?
Аза Тахо-Годи: А я помню. Иной раз вижу перед собой страницу. Зрительная память у меня сохранилась. Всё это, конечно, очень трудно, но необходимо. Для меня же главное – подготовиться к лекции.
На сотый день рождения Азе Алибековне принесли много подарков. Среди них были плед, пончо и толстая книга с золотым обрезом. Но больше всего имениннице пришелся по душе капустный пирог, испеченный дочкой ее одноклассницы.
ИЗБРАННОЕ
Сестре Миночке
- Мне говорят, что ты уже большая
- И что двенадцать солнц отмерили свой бег,
- Мне хочется не верить, дорогая,
- И на тебя смотреть глазами прежних лет.
- Смотреть и вспоминать — тяжелая задача
- В суровый час войны минуты ясных дней.
- Листки календаря потеряны. Я плачу
- Но верю, встретимся — цветок души моей.
- 26 июня 1943
Вариации на слова Тургенева
- Утро туманное, утро седое,
- Помню свидания, мной пережитые,
- Музыки звуки давно позабытые,
- Старых романсов слова недопетые,
- Образы мира из жизни ушедшие,
- Где вы? Вопросы все безответные.
- 2017
***
1.
- Мне снилась скучная осень,
- Листья сухие летят…
- Зачем их так много? – ты спросишь. –
- И чей это скучный сад?
- А был еще сад Нескучный,
- И жизнь другая была,
- А эта скорей бы исчезла,
- Скорей бы от нас отошла.
- О если б вернулся к нам снова
- Наш старый забытый сад
- И не было б счастья иного,
- Чем вдыхать там весны аромат.
2.
- Мне снилось красное лето,
- Наш старый, забытый сад.
- И облаком синим одетый
- Пришел мой младший брат.
- «Скажи одно только слово –
- Ты хочешь вернуться сюда?»
- И он ответил: «Чтоб снова
- Страдать? Ни за что, никогда.
- Мы в небе бесплотные силы,
- Мы видим весь ужас земли,
- И я говорю – любимая,
- Господь тебя сохрани!
- И я повторяю, любимая,
- Господь тебе помоги!»
- 16 октября 2017
***
- Душа обязана трудиться
- И день и ночь, и день и ночь!
- Н. Заболоцкий
- Если гром небесный грянет –
- Сердце ты перекрести:
- Час свидания настанет,
- Будут радостные дни.
- Прав поэт: одна забота –
- Целый день душа в трудах.
- Ты молись – твоя работа.
- Вот и полночь на часах.
- 25 марта 2022
