Текст: ГодЛитературы.РФ
Наверняка кто-то сейчас задался вопросом: "Что такое вообще эта ваша метавселенная?" Ну, если по-простому, как в Википедии — то это "постоянно действующее виртуальное пространство, в котором люди могут взаимодействовать друг с другом и с цифровыми объектами через свои аватары с помощью технологий виртуальной реальности". Ну а если сложнее и подробнее — то это уже стоит заглянуть в книгу Мэтью Болла "Метавселенная: Как она меняет наш мир". Там бывший топ-менеджер Amazon Studios и признанный эксперт в области технологий все раскладывает по полочкам.
Собственно, метавселенная по версии Болла — это "следующий интернет", технологическая и социальная концепция, которая вот-вот поменяет нашу жизнь не только онлайн, но и офлайн. Скоро она произведет революцию во всех отраслях и профессиях — от видеоигр и социальных сетей до финансов и городского планирования. Почему это именно так и почему к мнению автора прислушиваются ведущие менеджеры крупнейших компаний? А пускай сам Болл вам об этом и расскажет.
Метавселенная: Как она меняет наш мир / Мэтью Болл ; Пер. с англ. Ирины Евстигнеевой и Ольги Лисенковой — М.: Альпина Паблишер, 2023. — 362 с.
Глава 12. Когда придет время метавселенной?
Во второй части книги мы увидели, что требуется для реализации полноценной метавселенной согласно моему определению. В первой главе третьей части перед нами встает неизбежный следующий вопрос: когда эта метавселенная сформируется? Попробуем предсказать, как это будет выглядеть в разных индустриях.
Даже среди тех, кто ежегодно вливает десятки миллиардов в «интернет следующего поколения», нет единодушия относительно сроков появления метавселенной. Сатья Наделла, генеральный директор Microsoft, говорит, что метавселенная «уже наступила», а основатель Microsoft Билл Гейтс предрекает: «В ближайшие два или три года, по моей оценке, большинство виртуальных встреч будут перенесены из сетки изображений с 2D-камер в метавселенную». Генеральный директор Facebook (платформа, принадлежащая экстремистской организации Meta, запрещенной на территории РФ) Марк Цукерберг утверждает, что «большая часть [метавселенной] станет мейнстримом в следующие 5–10 лет», а бывший, ныне консультирующий директор технического отдела Oculus Джон Кармак неоднократно предрекал еще более позднее ее появление. Генеральный директор Epic Тим Суини и генеральный директор Nvidia Дженсен Хуан, как правило, избегают упоминания конкретных сроков и просто говорят, что метавселенная появится в ближайшие десятилетия. Генеральный директор Google Сундар Пичаи просто заявляет, что за иммерсивной обработкой данных «будущее». Стивен Ма, старший вице-президент Tencent, управля ющий большей частью игрового бизнеса компании и публично представивший в мае 2021 г. корпоративную концепцию «гиперцифровой реальности», предупреждает, что, хотя «эра метавселенной наступит, это все же случится не сегодня… То, что мы видим сегодня, на самом деле гигантский скачок вперед по сравнению с тем, что у нас было всего лишь несколько лет назад. Но все еще примитивно [и] экспериментально».
Чтобы предсказать будущее интернета и обработки данных, полезно вспомнить их прошлое — и тесную взаимосвязь. Спросите себя: когда началась эпоха мобильного интернета? Одни могут отсчитывать его историю с появления самых первых мобильных телефонов. Другие укажут на коммерческое развертывание 2G, первой цифровой беспроводной сети. Возможно, на самом деле эта история началась в 1999 г., со введением в действие стандарта протокола беспроводной передачи данных Wireless Application Protocol (WAP). Это дало нам WAP-браузеры и возможность получить доступ к версиям большинства сайтов (довольно примитивным) почти с любого простого мобильного телефона. А может, эра мобильного интернета началась с BlackBerry серии 6000, 7000 или 8000? Устройства по крайней мере одной из этих серий стали первыми широко распространенными мобильными устройствами, разработанными для удаленной беспроводной передачи данных.
Однако большинство людей, скорее всего, скажут, что все дело в iPhone, который появился почти на 10 лет позже WAP и первого BlackBerry, почти на 20 лет позже 2G и через 34 года после первого телефонного звонка по мобильному телефону. С тех пор он успел определить многие принципы визуального дизайна, экономики и деловой практики эпохи мобильного интернета. Однако в действительности эпохи не меняются по щелчку тумблера. Мы можем определить, когда была создана определенная технология, когда ее протестировали или внедрили, но не когда точно начался или закончился тот или иной технологический период. Преобразование — процесс итеративный, в нем сливается множество разных изменений.
Рассмотрим в качестве примера процесс электрификации, начавшийся в конце XIX в. и продолжавшийся до середины XX в.: он заключался во внедрении и использовании электричества, и мы не включаем в него многовековые попытки это электричество понять, уловить и передать. Электрификация не была отдельным периодом длительного планомерного развития или процессом внедрения какого-то одного продукта. При этом она состояла из двух отдельных волн технологических, индустриальных и технических преобразований.
Первая волна началась примерно в 1881 г., когда Томас Эдисон запустил электростанции на Манхэттене и в Лондоне. И хотя Эдисон быстро превратил электричество в источник прибыли — первые работающие лампы накаливания он создал всего двумя годами раньше, — спрос на него был невелик. Через четверть века после появления его первых электростанций лишь 5–10% механических приводов в США работали от электричества (две трети которого генерировали на месте, а не получали от электросети). Но затем довольно неожиданно началась вторая волна. Между 1910 и 1920 гг. доля электричества в получении механической энергии увеличилась в пять раз и превысила 50% (причем почти две трети этого электричества поставляли независимые электроэнергетические компании). К 1929 г. эта цифра достигла 78%.
Разница между первой и второй волнами состояла не в том, какая часть американской промышленности использовала электричество, а в той степени, в которой эта часть его применяла — и планировала свою деятельность на его основе.
На первых порах, когда фабрики и заводы стали подключать к электричеству, его обычно использовали для освещения и для замены локального источника энергии (как правило, пара). Владельцы не переосмысляли и не заменяли прежнюю инфраструктуру, которая распространяла эту энергию по всему заводу и обеспечивала его работу. Они продолжали использовать громоздкую цепочку передаточных механизмов — малоэффективных, шумных и опасных, которые было трудно модернизировать или заменить; эти механизмы работали в режиме либо «все включено», либо «все выключено» (и, следовательно, требовали одинакового количества энергии для поддержки одного рабочего процесса и целого завода и страдали от бесчисленных единичных уязвимых звеньев, отказ которых останавливал всю систему) и с трудом обеспечивали специализированные процессы.
Но со временем новые технологии и представления дали владельцам как повод, так и возможность реконструировать заводы от и до, переориентируя их на электричество: от замены шестеренок электрокабелями до снабжения отдельных участков индивидуализированными профильными электродвигателями для конкретных функций, например шитья, резки, прессования или сварки.
Выгоды оказались широкомасштабными. На тех же самых заводах теперь оказалось значительно больше места, больше света, воздух стал чище, а оборудование — менее опасным. Более того, отдельные участки смогли получать электропитание индивидуально (что повышало безопасность при одновременном снижении затрат и времени простоя) и использовать более специализированное оборудование, например электрические торцевые ключи.
Владельцы заводов теперь могли обустраивать зоны производства в соответствии с логикой производственного процесса, а не вокруг массивного оборудования, стало возможным даже регулярно переоборудовать эти зоны. Эти две перемены позволили все большему числу отраслей применять конвейерные линии сборки (впервые появившиеся в конце XVIII в.) — а те заводы, где подобные линии уже использовались, получили возможность расширять их и делать более эффективными. В 1913 г. Генри Форд создал первую движущуюся линию сборки на основе электричества и конвейерной ленты, что уменьшило и время производства одного автомобиля (с 12,5 ч до 93 мин.), и расход энергии. По словам историка Дэвида Ная, знаменитый фордовский завод Highland Park «сразу строился исходя из полной доступности электрического освещения и электроэнергии».
Как только это преобразование затронуло несколько заводов, был вынужден наверстывать упущенное и рынок в целом, что подстегнуло инвестиции и новаторские решения в сфере инфраструктуры, оборудования и процессов, обеспечиваемых электричеством. Через год после запуска первой конвейерной линии компания Ford уже производила больше автомобилей, чем все остальные предприятия индустрии. К моменту выпуска десятимиллионной машины фирма успела собрать больше половины всех автомобилей, что ездили тогда по дорогам.
Вторая волна внедрения электричества в работу промышленности была порождена не каким-то одним провидцем, развившим основополагающие идеи Томаса Эдисона. Нельзя также сказать, что ее произвело на свет исключительно увеличение числа промышленных электростанций. Эта волна стала результатом накопления критической массы взаимосвязанных инноваций в сферах управления питанием, производственного оборудования, теории производства и многого другого. Некоторые из этих инноваций помещались в ладони директора завода, для других требовался цех, для третьих — целый город, и все они зависели от людей и процессов. В совокупности эти инновации и создали так называемые ревущие двадцатые, когда наблюдался самый большой за сто лет среднегодовой рост производительности труда и капитала, — и привели ко второй промышленной революции.
iPhone 12 в 2008 г.?
Электрификация способна помочь нам лучше понять бум мобильного интернета. Нам кажется, что iPhone стал отправным моментом для эры мобильного интернета, поскольку он отобрал и объединил в себе все то, что сегодня входит в понятие «мобильный интернет»: сенсорные экраны, магазины приложений, высокоскоростную передачу данных, систему обмена мгновенными сообщениями. Все это воплотилось в одном устройстве, которое можно было потрогать, подержать в руках и использовать постоянно изо дня в день. Но в создании мобильного интернета и его развитии было задействовано намного больше факторов.
Платформа «выстрелила» только после выпуска второго iPhone в 2008 г., когда продажи выросли примерно на 300% по сравнению с предыдущим поколением — этот рекорд не побит и 11 поколений спустя. Во втором iPhone появились поддержка 3G, позволившая использовать мобильный интернет, и магазин приложений App Store, благодаря которому беспроводные сети и смартфоны стали столь полезными.
Ни 3G, ни магазин приложений не были инновациями, присущими исключительно Apple. На iPhone доступ к сетям 3G осуществлялся через чипы, производимые Infineon, которые устанавливали соединение по стандартам, определяемым группами вроде Международного союза электросвязи (ООН) и Ассоциации GSM (индустрия беспроводной связи). Затем эти стандарты были развернуты провайдерами беспроводной связи, например AT&T, при помощи вышек беспроводной связи, установленных такими компаниями, как Crown Castle и American Tower.
У iPhone «есть приложение для чего угодно», потому что над этими приложениями трудятся миллионы разработчиков. А приложения, в свою очередь, построены на разнообразных стандартах — от KDE до Java, HTML и Unity, — установленных и/или поддерживаемых сторонними организациями (ряд которых в ключевых сферах конкурирует с Apple). Платежи в App Store работают, потому что работают системы цифровой оплаты, созданные крупнейшими банками. Также iPhone зависит от бесчисленного множества прочих технологий: от центральных процессоров Samsung (получивше й на них лицензию у ARM) до датчика поворота экрана от STMicroelectronics, защитного стекла Gorilla Glass от Corning и других компонентов, созданных различными компаниями, среди которых Broadcom, Wolfson и National Semiconductor. iPhone стал возможен благодаря изобретениям и вкладу всех этих организаций. Они же определили и траекторию его совершенствования.
Мы видим это на примере iPhone 12, выпущенного в 2020 г. и ставшего первым устройством компании с 5G. Каким бы гением ни был Стив Джобс, ни за какие деньги Apple не сумела бы выпустить iPhone 12 в 2008 г. Даже если бы Apple и смогла тогда разработать чип для сети 5G, в то время не было ни сетей 5G, которые он мог бы использовать, ни стандартов беспроводной связи 5G, с помощью которых можно было бы осуществлять связь с этими сетями, ни приложений, которые выигрывали бы за счет его преимуществ: большой пропускной способности и низкой задержки. Если бы Apple удалось в 2008 г. создать собственный графический процессор как у ARM (за десяток с лишним лет до того, как его создали в самой ARM), у разработчиков игр (которые обеспечивают 70% прибыли от App Store) не оказалось бы технологий игрового движка, необходимых, чтобы воспользоваться его сверхмощными возможностями.
Чтобы прийти к iPhone 12, понадобились инновации в масштабе всей экосистемы и инвестиции, большая часть которых была вне компетенции Apple, хотя основной движущей силой этих достижений и была высокодоходная платформа iOS от Apple. Экономическая модель сетей 4G от Verizon и распространения вышек беспроводной связи American Tower Corporation была обусловлена потребительским и производственным спросом на более быструю и качественную связь для таких приложений, как Spotify, Netfl ix и Snapchat. Без них «убойным приложением» 4G стала бы… чуть более быстрая электронная почта. В то же время более совершенные графические процессоры оказались задействованы для более качественных игр, а более совершенные камеры стали востребованы благодаря сервисам обмена фотографиями, таким как Instagram (платформа, принадлежащая экстремистской организации Meta, запрещенной на территории РФ). Улучшенное оборудование способствовало вовлеченности и дало толчок росту и повышению прибыли этих компаний, тем самым развивая продукты, приложения и услуги.
В главе 9 я затронул способы, с помощью которых изменение потребительских привычек вместо простого развития технологических возможностей позволяет совершенствовать как аппаратное, так и программное обеспечение. Через 10 лет после запуска iPhone в Apple убедились, что можно убрать физическую кнопку «Домой» и вместо этого попросить владельцев устройства возвращаться на домашний экран и решать множество задач с помощью движения пальца по нижней части экрана. Это новое дизайнерское решение открыло внутри iPhone дополнительное пространство для более сложных датчиков и вычислительных компонентов и помогло Apple (и ее разработчикам) представить более сложные модели взаимодействия на основе программного обеспечения. Многие видеоприложения стали вводить жесты (например, движение двумя пальцами вниз или вверх по экрану) для увеличения или снижения громкости, вместо того чтобы просить пользователей ставить для этого видео на паузу или засорять экран ненужными кнопками.
