«Лицеисты» — о своих учителях

Текст: ГодЛитературы.РФ

Мы пригласили финалистов и победителей премии для молодых писателей и поэтов «Лицей», которая в этом году проводит уже седьмой сезон, принять участие в нашем опросе и поделиться с нашими читателями воспоминаниями о самых важных для них учителях и главных уроках, которые они от них получили.

Ася Володина, финалист премии «Лицей» 2020 года (роман «Протагонист» вышел в «Редакции Елены Шубиной», роман «Часть картины» — в издательстве «Строки»):

Для меня образцом наставника осталась моя научная руководительница Панова Ольга Юрьевна, профессор кафедры истории зарубежной литературы филфака МГУ. Недавно меня спрашивали, какими качествами должен обладать хороший педагог, и я растерялась, потому что «педагог» — слишком широкое понятие. Педагогом можно назвать и воспитателя детсада, и учителя, и лектора, и семинариста, и научного руководителя — каждая из этих граней требует своего подхода: не всегда блестящий лектор хорош как семинарист или научный руководитель, не каждый семинарист готов читать лекции на большую аудиторию.

Ольга Юрьевна в этом плане — человек-пароход: это и увлекательные лекции, и насыщенные семинары, и активная научная работа — и, возможно, важнее всего, человеческий подход, когда подопечный и сам хочет проявить себя с лучшей стороны, чтобы не подводить наставника. Я пришла в новую для себя сферу (из эстонистики в американистику) и много раз пыталась опустить руки, боялась не вытянуть, но Ольга Юрьевна всегда поддерживала и вместе с тем не давала расслабляться. Когда я сама начала преподавать, то поняла, насколько это сложно, насколько каждый раз нужно проходить между Сциллой и Харибдой, чтобы остаться доброжелательным, лояльным, но в то же время требовательным наставником, когда в отношениях со студентами есть и доверие, и уважение.

От Ольги Юрьевны я и услышала, что я талантлива и должна писать. Вообще-то это было о научных работах, но, кажется, тогда я и получила условное разрешение — от человека, мнение которого для меня действительно ценно. Так и вышло: за свой первый роман «Часть картины» я села спустя год после защиты диссертации. Он и оказался в финале премии «Лицей», а уже в писательстве начались другие «мои университеты».

Игорь Белодед, финалист премии «Лицей» 2018, 2019 и 2022 годов (в апреле сборник повестей «Не говори о нем» выходит в издательстве «Альпина.Проза»):

Я бесконечно благодарен своему литературному мастеру в Литинституте — Олегу Олеговичу Павлову. Это был замечательный писатель и человек. Может быть, мы мало сходились с ним в своих кумирах и взглядах на жизнь, но именно он стал моим проводником в литературный мир.

То есть, конечно, можно формально провести некую кривую линию от Бунина через Сашу Соколова к Шишкину, но что это даст?

Беда — на мой взгляд — в том, что наш литературный двадцатый век (вторая его половина, после той войны) — оказался сродни английскому веку, а не американскому. Мы были преемниками влияний, а не их восприемниками, или, что важнее, — родителями. Бродский, например, не в последнюю очередь важен тем, что вмонтировал в русскую, начинавшую костенеть поэзию английские, модернистские веяния, в этом смысле он сродни французу Пушкину. Таким образом, России не хватает хорошего авангардистского пинка, потому как самый важный урок, который нам может преподать учитель, — это умение быть свободным на свой лад, свободным, я сказал, но не счастливым.

Ислам Ханипаев, лауреат премии «Лицей» 2021 года (роман «Типа я» выиграл в номинации «Выбор читателей» премии «Ясная Поляна», в издательстве «Альпина.Проза» также вышли романы Ислама Ханипаева «Холодные глаза» и «Большая суета»):

Я в целом всегда был своенравным. Несмотря на то, что я всю жизнь живу на Кавказе и у нас развиты институт наставничества и эйджизм, я очень не любил те моменты, когда рядом со мной садился какой-нибудь взрослый человек и начинал учить меня жизни.

Да, это доставляло некоторые проблемы, но всё же мне кажется, это было правильным решением. Уж больно не похож я был и на родственников, и на друзей. Это правило («всему научусь сам») перепрыгнуло со мной и в творчество, когда я занялся написанием сценариев и съёмкой фильмов.

Вот тогда-то в моей жизни и случился Кристофер Нолан с тремя его фильмами: «Помни», «Престиж» и «Начало». Один за другим эти фильмы вдалбливали мне единственный и самый важный урок, который я усвоил и спустя 12 лет применяю в литературе. Звучит довольно просто:

Никаких правил нет.

Фильмы Нолана показали мне, что я могу разрушать любые границы и главное делать это умело. Поэтому к правилу я добавил еще одно: делай то, то посчитаешь нужным, но будь готов нести за это ответственность.

Поэтому, пожалуй, Кристофер Нолан и является моим главным учителем. За эти годы я написал больше двух десятков сценариев к художественным фильмам и постоянно раздвигал эти границы повествования, экспериментировал со структурой истории. Сегодня, занимаясь прозой, я делаю то же самое: просто рассказываю так, как посчитаю нужным. Безрассудно, но свободно от любых страхов и границ.

Денис Балин, поэт, публицист, лауреат премии «Лицей» 2022 года:

У каждого из нас много учителей, и в разные периоды жизни они могут меняться, но неизменно должен быть «опыт, сын ошибок трудных» и «просвещенья дух». Самыми главными учителями для меня всегда были родители. Своим личным примером они показывали мне в детстве и подростковом возрасте, как можно преодолевать трудности, быть сильным и ценить близких. Но не только это. Например, мой отец умеет всё сделать собственными руками, ничего не боится и всегда уверен в себе, настоящий мужчина, а мама пример женственности и одновременно невероятной стойкости, силы духа и огромной работоспособности. Я просто не могу себе позволить быть недостойным своих родителей.

С другой стороны, моим учителем всегда была и книга. Так в детстве произведения Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Николая Некрасова учили меня любить поэзию, романы Жюля Верна, Александра Дюма, Даниэля Дефо, Герберта Уэллса рассказывали о дружбе и невероятных приключениях. Эти и другие писатели расширяли мой кругозор. Этот процесс идет постоянно.

Не менее значительный вклад сделали школьные учителя и преподаватели в институте. Каждому из них я бесконечно благодарен за эти уроки справедливости и несправедливости, умению работать с информацией и усваивать новые знания. Они искренне переживали за своих учеников, и это неравнодушие к нам, пожалуй, главный их дар мне и моим одноклассникам.

Евгения Джен Баранова, поэт, переводчик, финалист премии «Лицей» 2019 года:

Глубинный интерес к поэзии у меня возник достаточно поздно — лет в 15. И причиной этому послужили два фактора — Владимир Владимирович Маяковский и рок-музыка. У меня была великолепная учительница по русскому и литературе (Галина Петровна, если вы это когда-нибудь прочтете, примите мою признательность, именно благодаря вам я узнала, кто такой академик Лихачев и что кроме «Архипелага ГУЛАГ» написал Солженицын), но кабинет с портретами тоскливых бородатых старцев меня удручал, поэтому я то глумилась в сочинении над отцовским чувством Тараса Бульбы, то радовала подружек частушками на тему прочитанного в сокращении Сервантеса: «Санчо, добрый семьянин // Жил с женой, но спал один». Итак, я была достаточно проблемным подростком, родители хватили со мной лиха, но где-то класса с десятого страдания близких были не напрасны: я прочла брошюру Маяковского «Как делать стихи?». И пока я множила ультралевацкие строчки, Лимонов и Паланик учили меня — свободе, Егор Летов и Янка Дягилева — образным рядам, Земфира Рамазанова (*признана в РФ иноагентом) — любовной лирике. Помню, как переводила со словарем тексты Джима Моррисона (Unknown Soldier или Summer's Almost Gone), чтобы понять, откуда здесь магия. Это потом уже были фестивали или семинары — сначала была музыка. «А учили меня любить с провалившимися носами».

Родион Мариничев, финалист премии «Лицей» 2019 года:

Последние три класса я учился в школе на питерской окраине. Невзирая на гордое название «гимназия», это была типовая школа-квадрат с замкнутым двором, посреди многоэтажек с застеклёнными балконами. В начале девятого утра я выходил из пригородного автобуса и шёл через это нескончаемое пространство спального района, где только небо и этажи, этажи, этажи… «Асфальтовые джунгли», — говорила наша учительница литературы, Наталия Васильевна. Это от неё я впервые услышал такое словосочетание и подумал, что в нём даже есть что-то романтическое. Романтики, как выяснилось, здесь было вдоволь: «Буря мглою небо кроет» — вот она, буря, за окном, там, в метели, вспыхнул красным бортом трамвай; «ночь, проведенная Левиным на копне, не прошла для него даром» — вот тут, прямо под этой грудой этажей, на заболоченных берегах мелких речушек, ещё каких-то лет тридцать назад поднимались травы… «Из заохтенских болот» — это про здешние места писала Ахматова. Она едва ли здесь когда-нибудь была, она хотела к розам, «в тот единственный сад». А у нас, в асфальтовых джунглях, были свои розы, «вишнёвые сады», а у кого-то даже «небо Аустерлица».

Если бы не Наталия Васильевна, я бы вряд ли решился вести дневник. Я вдруг понял: всё, что происходит вокруг меня, очень важно и дорого. Я хочу запечатлеть каждый балкон, каждый трамвай, каждый окурок в луже, так же, как когда-то Ахматова запечатлела свой «единственный сад». Я хочу это записать или зарифмовать, потому что всё это происходит здесь и сейчас, со мной, и больше такого никогда не повторится.

Если бы не Наталия Васильевна, я бы вряд ли понял, что ценным может стать любой кусок асфальта, любая тропинка под окном многоэтажки, дым из труб ТЭЦ, когда подобрано подходящее слово. И это, наверное, самое ценное знание, которое я когда-либо получил.

Ольга Егорова, финалист и победитель читательского голосования литературной премии «Лицей» 2022 года:

Я росла в учительской семье. Причем и мама, и старшая сестра — преподаватели словесности. Может, любовь к литературе передалась от них, а может, это происходит на уровне генов. В любом случае не представляю свою жизнь без книг, и особенно горда тем, что в большой семейной библиотеке есть и мой скромный томик.

А вообще, мне всегда везло с учителями. С моей первой преподавательницей в музыкальной школе мы общаемся до сих пор. Она живет в Германии, и, честно сказать, Европу первый раз я увидела благодаря ее приглашению в гости.

Ещё вспоминается наша чудесная учительница по истории. Она же была классной руководительницей. Сейчас, возможно, скажут: «Ничего особенного». Но тогда, в 90-е, ее методы обучения были по-настоящему новаторским. Вместе с ней мы устраивали «суды» над историческими деятелями. Помню, что, когда выносили вердикт Ивану Грозному, баталии между обвинением и защитой (не помню, в какую половину класса попала) были такие, что, казалось, это слышала вся школа. Уверена, что мой интерес к истории привила именно Елена Николаевна.

Какое отношение это имеет к литературе? Самое непосредственное. Если мои произведения и есть я, то все эти воспоминания, мгновения и прекрасные люди рядом — большая часть моей жизни.