Текст: Андрей Цунский
- Гимн Российской Республики — Рабочая Марсельеза (1917-1918). Использовалась в качестве гимна в первые месяцы после Февральской революции.
-
«Де ля» по сколько?
О Руже де Лиле уже написано в тысячи раз больше, чем написал он сам. И писали люди удивительные – один Стефан Цвейг чего стоит. Ведь интересно – как один человек может написать песню, которая становится символом целой страны. Откуда вообще берутся гимны?
Самый старый из существующих государственных гимнов с музыкой – гимн Нидерландов, который называется «Хэт Вильгельмус», или «Песнь о Вильгельме Оранском». Мелодической основой стала простая солдатская песня. А текст… Ох, трудно разобраться в его значении и смысле, не зная ни истории Нидерландов, ни истории его создания! Постороннему не понять, как мог восставший против испанского владычества принц Оранский Вильгельм произнести, пусть даже в рамках нарратива, но в тексте национального гимна:
- Как истинный Оранский,
- Я честью дорожу,
- Так знай, король испанский:
- Тебе лишь я служу.
- (Перевод Игоря Косича)
Впрочем, даже гимны нужно читать до конца. А гимн Нидерландов – это пятнадцать восьмистрочных строф, и первая дает нам лишь некую нравственную диспозицию: жил хороший и честный принц Вильгельм Оранский, но однажды, подобно библейскому Давиду, он…
Все же речь сегодня вовсе не об этом гимне. Вы ведь и сами, причем без особого труда, можете выяснить и что там случилось с Давидом и с Вильгельмом, и какие слова образуют первые буквы пятнадцати строф. А для нас важно, что гимн этот начали исполнять как патриотическую песню в начале 60-х годов XVI века, что ему без малого полтысячи лет и что написал его друг и соратник Вильгельма – Филипп ван Марникс ван де Сент-Альдегонд. Какими были эти люди? Их внуков мы можем увидеть. Как это где? А «Ночной дозор» Рембрандта ван Рейна? Капитан Франс Баннинг Кок, Лейтенант Виллем ван Рёйтенбюрх, Хармен Якобсен Вормскерк, Ян Лейдекерс Класен и все прочие, кто изображен на этой картине в 1642 году, наверняка в дни праздников пели:
- Wilhelmus van Nassauwe
- ben ik, van Duitsen bloed,
- den vaderland getrouwe
- blijf ik tot in den dood.
А спустя триста лет англичанин Пит Синфилд, автор текстов для ранних альбомов группы King Crimson, написал о них:
- Мы столько лет страдали здесь!
- Испанцы не сломили нас,
- Теперь за дверью тишина
- И есть что детям передать.
- Всю гордость маленьких людей –
- Простых и добрых горожан
- Художник кистью оживил,
- Чтоб вы смогли ее понять.
- (Перевод, уж простите, мой. Андрей Цунский)
Однако, оказывается, есть гимн и постарше нидерландского! Называется он Кимигайо, ну или Кими га ё. Как правильно? Наверное, безошибочный вариант все же 君が代. Впрочем, не зная японского языка, уверенным быть нельзя, Вадим Смоленский или Дмитрий Коваленин, уже не побоимся сказать, классические переводчики современной японской литературы – уж точно (не побоимся и каламбура) сказали бы точнее.
Текст этого гимна создан в старинном, средневековом японском поэтическом жанре вака, или же 和歌,в эпоху хэйан-дзидай - 平安, причем хэйан означает «мир и спокойствие». Опубликован он был анонимно, в сборнике Кокин Вакасю 古今集, (императорской антологии японской поэзии) около 920 года нашей эры, одним среди 1111 стихотворений.
И все же гимн Нидерландов именно как гимн страны – старше. Почему? Потому что мелодию к японскому гимну присоединили только в 1880 году. Специальная императорская комиссия выбрала из представленных вариантов музыку, которую Ёсиисой Оку и Акимори Хаяси написали под руководством придворного музыканта Хиромори Хаяси. Тогда же немецкий композитор и музыкант Франц фон Эккерт сделал аранжировку, более привычную европейскому уху, и нотную партитуру вместе с текстом и переводом разослали по всему миру – ну, по крайней мере, в те страны, где у Японии были посольства и где могли пройти официальные церемонии. Попытка написать японский гимн за самих японцев была предпринята еще в 1869 году. Джон Уильям Фентон, военный дирижер из Великобритании, предложил первую версию Кимигайо, однако ее отвергли – музыке не хватало торжественности, японцам было трудно ее петь. Пауза в десять лет позволила выбрать образец, соответствующий национальному духу.
Презентовали новый гимн, разумеется, 3 ноября – в день рождения императора Мэйдзи - 明治天皇. Почему «разумеется»? Тут нужно обратиться к тексту, который бьет два мировых рекорда: он не только самый старинный из текстов государственных гимнов, но и самый короткий. Вот он:
- が代(よ)は
- 千(ち)代(よ)に八(や)千(ち)代(よ)に
- 細(さゞれ)石(いし)の
- 巌(いわお)となりて
- 苔(こけ)の産(む)すまで
- Кими га ё ва
- Ти ё ни яти ё ни
- Садзарэ-иси но
- Ивао то нари тэ
- Кокэ но мусу мадэ.
- Да продлится царство твоё
- Тысячу, восемь ли тысяч
- Колен, доколе
- Мох не украсит скалы,
- Выросшие из щебня.
Коротко и ясно. И если вы видите в этой фразе иронию – то японец (а я сейчас хочу посмотреть на текст именно глазами японца) никакой иронии здесь не увидит: точные образы, краткость и торжественность. Кстати, этот гимн еще и один из самых молодых гимнов. Нет-нет, я не оговорился и не ошибся. Он утверждён в качестве государственного гимна Японии Законом о национальном флаге и гимне от 1999 года. Зачем же понадобился новый закон?
С течением времени меняются не только люди, но и страны. Этот гимн первый раз был принят во времена восстановления императорской власти, говоря точнее, в годы Реставрации Мэйдзи 明治維新, великих реформ, превративших Японию из феодального захолустья в мощное современное государство.
Единого мнения о гимне у современных японцев нет. Традиционалисты во главе с премьер-министром Кэйдзо Обути хотели официально утвердить в качестве государственных символов гимн Киммигайо и флаг Хиномару. Не обошлось без споров, закон был принят четыреста тремя голосами против восьмидесяти шести. Японские студенты жалуются, что не могут понять устаревший язык текста. Споры об исполнении гимна в школах идут до сих пор. Как бы сторонники традиций ни пытались настаивать, что образ императора – это лишь образ самой Японии и к имперским и милитаристским временам отношения не имеет, ни левые, ни либералы с ними не согласны.
А бывает и так, что официальный гимн и красив, и мелодичен – только никто его не знает. Особенно если государства как самостоятельной единицы уже не существует. И вместо официальной символической мелодии вспоминают совсем другую песню. Бывает, и еще как бывает!
- Хаваи понои,
- Нана и ко мои,
- Калани а лии
- Ке а лии.
Совсем незнакомый язык? Добавим припев:
- Макуа лание
- Камеамеа э
- На куа э палэ
- Ме ка иэ.
Предчувствую, что некоторые читатели (не будем уточнять, кто именно) уже ухмыльнулись, а кто-то даже гогочет, что служит верным признаком ума, культуры и большого будущего. Надеюсь, что есть и другая читательская группа, в которой кто-то уловил слово «Камеамеа», вспомнил, что прозвучало и слово «Хаваи», и догадался перенести ударение с первого слога на второй. ХавАи… ХавАйи… ну Гавайи, конечно же!
Представители первой компании продолжают ухмыляться. Уже звучит традиционный набор «носителя цивилизации» – «дикари, людоеды, на волю в пампасы», изображение бус из подручных материалов, импровизированный танец с вихлянием бедрами. Оставим их наедине с собой – им и так хорошо.
А мы послушаем оригинал. Вообразим поступь колонизатора. До пришествия сюда европейцев здесь жили и не тужили несколько полинезийских племен. Но в 1778 году сюда пришел на кораблях «Резолюшн» и «Дискавери» Джеймс Кук. Да-да, это случилось именно здесь, и «кому-то под руку попался каменюка» – вот только никто этого Кука не ел. Ну уж простите – гавайцы каннибалами не были. Сначала Кука и его матросов приняли за богов – им преподнесли все мыслимые подарки, чуть ли не завалили едой и пополнили запасы воды. Но «гости» задержались на два месяца, аппетиты их росли, переходя в прожорливость, отношение к местным жителям было хамоватым, хватали божественные пришельцы все, что хотели, включая женщин, и вскоре аборигенам стало ясно, что они – не боги… Но подробности их стычки с Куком – не наша сегодняшняя тема.
Местные племена слились в единое Королевство Гавайи, первый гавайский монарх Камеамеа I даже встречался с Куком. Эти гордые и независимые люди были готовы сражаться за свою независимость. Но внешний мир сразил их, причем не силой огнестрельного оружия или артиллерии. Их выкосили завезенные на острова болезни, к которым у полинезийцев иммунитета не было. В конце столетия их из трехсот тысяч осталось меньше тридцати. Если сейчас кто-то и называет себя kanaka – то это давно уже лишь далекие потомки первых жителей Гавайев.
Внешнему миру были нужны сахар, ром, пресная вода, фрукты. В этом была и слабость гавайцев – и их сила. Денег хватало, чтобы взращивать не только тростник на плантациях, но и планы создания – ни много ни мало – Полинезийской империи! Особенно к этому стремился седьмой гавайский король, Давид (Кавика) Лаамеа Каманакапуу Махинулани Налаиаехуокалани Лумиалани Калакауа. Произнесли с первого раза? Зачет вам по технике речи. К длинному имени он добавил все монаршие атрибуты – собственный дворец, поездки ко всем монархам мира (кроме российского), добился соглашения с США, согласно которому рис и сахар с Гавайев ввозили туда беспошлинно.
Однако неоправданное экономически расширение государства и единоличная власть короля создали слишком большое недовольство и внутри и снаружи. В 1887 году партия противников монархии силой заставила Калакауа подписать Конституцию, получившую название «Конституции штыка». Власть короля была жестко ограничена, он умер в 1890 году на чужбине – в Сан-Франциско. О себе он оставил в общем добрую память – прозвище Веселый Монарх. Он возродил танец «хула» (вошедший в американский культурный код уже вместе с хулахупом), серфинг – весьма популярный в мире вид спорта. Ну и написал гимн, который мы уже частично прочитали выше. Но что же там написано?
- Родные истинные сыны Гавайев,
- Будьте верны вашему вождю,
- Вассалам страны, и богу-
- Вождю.
Ну хоть бы что-то новое! Впрочем – вожди, короли, да как ни назови, а смысл не меняется. «Люби своих начальников». Отличные гимны мог бы писать Егорушка Глумов. Кто спросил «А кто это?!» И это после юбилея Островского… Ну, так или иначе, а гимн остался гимном штата Гавайи даже в тени Белого дома и Капитолия. Оттуда – не возражали.
А песню «Алоха Оэ» написала последняя королева Гавайев. Ее сместят с трона в результате инспирированного из Вашингтона военного переворота, ее возьмут под стражу, Гавайи станут республикой, а в 1959 году – пятидесятым штатом США.
Гавайи от этого, безусловно, выиграли.
Ради красного словца частенько пишут, что песня «Алоха Оэ» написана королевой в тюрьме, со слезами на глазах, в знак прощания с родиной. Однако песня написана в путешествии на остров Охау, и даже по конкретному случаю расставания полковника Джеймса Бойда с местной девушкой. Мелодию королева сочинила в пути домой, а слова – уже в своей резиденции. Без решеток на окнах. Рекомендую от себя послушать песню в исполнении Тиа Каррере. Правда ведь, лучше королевского гимна про начальников?
А что до Руже де Лиля и Марсельезы… Вспомнился мне эпизод из какой-то юмористической передачи: «Дорогие друзья! Передайте, пожалуйста, по радио мою любимую песню «Танец на барабане», а то я никак не могу вспомнить, где это я слышал ее раньше?» Многие задавались этим вопросом.
Сейчас ответить на него, в общем, несложно. Но почему-то я вдруг, будто после крепчайшего кофе, хочу подпрыгивать и кричать:
- Революционари, силенцио! Квесто нон е! Ла канцоне квесто нон е иль брано франчезе, суль куале адессо скорпремо кози импортанте, перчо пер кортезиа неанке дель эпока жуста куеста ди ун альтра периодо е пуча сетие пура стонати!
Господи, что это со мной… Ну, что я вам такое наговорил, лучше узнать у настоящих знатоков итальянского, а суть вот в чем. Великий итальянский скрипач и композитор Джованни Батиста Виотти, учитель Пьера Байо (автора девяти концертов для скрипки с оркестром), Родольфа Крейцера (которому Бетховен посвятил свою сонату в 1803 году, которая вдохновила Льва Толстого на написание повести в 1889 году, которая вдохновила французского художника Рене-Ксавье Прине написать картину «Крейцерова соната» в 1901 году), Михала Клеофаса Огиньского, (который написал знаменитый полонез «Прощание с Родиной» (Pożegnanie Ojczyzny) в 1794 году)…
В общем, великий и всем известный скрипач Джованни Батиста Виотти сочинил «Тему с вариациями для скрипки с оркестром». В 1781 году. И то – не просто сочинил, а вдохновился несколькими тактами из каденции к концерту Моцарта C-Dur K503. Та-та-та-там, там-там, там-там тарам.
Так что, зря я преисполнился итальянских страстей?
Пожалуй что зря.
Автор «Марсельезы» – не только номинально Руже де Лиль. Дотошный зануда раскопает, где он и что позаимствовал, встав на котурны, выкрикнет слова «украл», «плагиатор», «бездарность». Но чтобы поднять людей на борьбу, на войну, на подвиг – нужен был не Моцарт и не Виотти. Нужна была прямота дирижера военного оркестра, привыкшего к тому, что лучший ритм – тот, под который можно шагать, лучший темп – тоже тот, под который можно шагать. Но насчет примитива, пошлости, безвкусицы – доводилось о «Марсельезе» читать и такое – полюбопытствуйте, поищите слова.
Непонятно?
Тогда адресую вас к Маяковскому. Точнее, к его сестре Людмиле:
"Отец любил петь по-французски «Марсельезу»: "Allons enfants de la patrie". Дети не понимали по-французски. Тогда он пел: "Алон занфан де ля по четыре" – и спрашивал: "Ну, а теперь понятно?"
А кто не понял – так я, как говорится, не виноват.
