Текст: Андрей Мягков
Может ли традиционный роман отразить весь хаос противоречий, охвативших цивилизацию, всю дисгармонию нашей современной жизни? Ровно такой уровень патетики был заявлен на Главной сцене фестиваля «Красная площадь», прямо с которой на эти вопросы отвечали писатели Дмитрий Данилов и Сергей Шаргунов – при деятельном модерировании главреда журнала «Октябрь» и члена Литературной академии премии «Большая книга» Ирины Барметовой.
– Вы пишете по инерции или входите в состояние промежутка, когда ищете новые формы? – начала расспрашивать Ирина Николаевна, перефразировав Тынянова образца его знаменитой статьи «Промежуток».
Тут без пары цитат не разобраться. «Стих – трансформированная речь; это – человеческая речь, переросшая сама себя, – писал Тынянов в 1924 году. – Слово в стихе имеет тысячу неожиданных смысловых оттенков, стих дает новое измерение слову. Новый стих – это новое зрение. И рост этих новых явлений происходит только в те промежутки, когда перестает действовать инерция; мы знаем собственно только действие инерции, – промежуток, когда инерции нет, по оптическим законам истории кажется нам тупиком. (В конечном счете, каждый новатор трудится для инерции, каждая революция производится для канона.) У истории же тупиков не бывает. Есть только промежутки».
– Мой ответ будет состоять из двух частей, – начал поэт, прозаик и драматург Дмитрий Данилов, возглавляющий в этом году экспертный Совет «Большой книги». – Во-первых, трудно рассуждать о том, что происходит в литературе прямо сейчас. <…> Но вчера мы объявили Короткий список премии «Большая книга» – и бросается в глаза обращенность авторов прошлое. Мне кажется, это говорит о том, что сейчас как раз наступил промежуток перед новой волной литературы о современности.
Что касается второй части ответа, то сам Данилов старается «не двигаться по инерции». Так, несколько лет назад он, «будучи совершенно не театральным человеком, начал писать пьесы» – получилось, как мы все знаем, довольно успешно. А на «двадцать-каком-то году своей литературной деятельности» он впервые написал сюжетный роман – речь, видимо, о «Саша, привет!».
– Спасибо, что вы, несмотря на солнцепек, сидите здесь и внимаете, – поблагодарил публику писатель, депутат и председатель АСПИР Сергей Шаргунов.
И рассказал, что взялся сейчас за биографическую книгу – о человеке, который мечтал написать роман, но так и не написал. Интрига продержалась недолго: это будет роман о Юрии Казакове.
– У Казакова был интересный тезис, – продолжал Шаргунов. – При нелюбви к внешней занимательности он очень ценил внутренний сюжет. А внутренний сюжет – это что? Это как раз вопрос о новаторстве. <…> Важнее всего – жизнь, присутствие живого в литературе. И в этом смысле форма, что мне довольно близко, может быть классической. <…> Но очень важно, чтобы это было новое слово, новое чувство. Всегдашнее, но пропущенное через живое ощущение. В этом, как мне кажется, единственная новость, которую писатель может подарить.
– Роман не может быть без языка, – справедливо заметила следом Ирина Барметова.
Попытки, правда, предпринимались: так, статьей в «Литературной газете» в советское время «отменили» писателей-орнаменталистов, густо наплодившихся на фоне потрясений начала прошлого века – речь о Пильняке, Бабеле и т.д. В статье утверждался «нейтральный» язык художественной прозы – какой уж тут орнаментализм. А вот какой язык у Данилова и Шаргунова, поинтересовалась Барметова – нейтральный или нет?
– Это, конечно, крайности – нейтральный или орнаментальный, – принялся размышлять Шаргунов. – Я чувствую себя между двух прелестных огней – мне близка и классичная, прозрачная, акварельная проза, и одновременно экспериментаторская, экспрессивная. Но могу сказать честно, что чувствую – проза моя растет из поэзии.
Потому порой при редактуре Шаргунов пытается «делать фразу более прозрачной, работать в сторону упрощения».
Данилов в свою очередь ни секунды не стал отпираться – ему всегда были интересны эксперименты с языком.
– И как читателю, и как автору мне всегда были интересны языковые игры, – признался Дмитрий, – и я с сожалением вижу, что у многих современных авторов угас интерес к этому эксперименту.
При этом при словах «орнаментальная проза» Данилову прежде всего приходит на ум Юрий Олеша – и такая проза Дмитрию не близка. «Возникает ощущение блюда, которое на 70 процентов состоит из приправ».
Не углубляясь в гастрономию, писатели начали читать отрывки из своих неизданных еще произведений – чтобы, так сказать, ответить на поставленные вопросы делом. Дмитрий Данилов зачитал кусочек из сборника «Пустые поезда 2022 года. Серия поездок». В книге – заметки о путешествиях писателя по самым глухим железнодорожным веткам России
Ну а Сергей Шаргунов раскрыл самый настоящий секрет: его грядущая книга будет называться «Попович», и главным героем ее будет старшеклассник, оканчивающий школу.
Шаргунов начал читать. Ветер кружил тополиный пух, солнце то палило, то пряталось.
– Знаете, я первый раз читаю это вслух – только своей жене читал, – признался Сергей, остановившись посреди отрывка. А через минутку ветер отвлекся от пуха и вырвал у Барметовой из рук несколько листов. Шаргунов бросился поднимать – на этой джентльменской ноте и закончили.
