Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
- Свободы нет,
- Но есть еще любовь
- Хотя бы к этим сумеркам московским,
- Хотя бы к этой милой русской речи,
- Хотя бы к этой Родине несчастной.
- Да,
- Есть любовь –
- Последняя любовь.
- Евгений Блажеевский
Он родился на рубеже войны и мира – в 1947 году, а ушел от сердечного приступа в 1999 году, и, как оказалось, это тоже был рубеж, вслед за которым люди вновь стали скатываться к войне. Поэт предчувствовал это общечеловеческое помутнение рассудка и откровенно говорил, что не хочет жить в ХХI веке. Он признавался: «Мне хотелось бы чуть-чуть подольше задержаться в двадцатом веке с его пониманием традиций, эстетики и красоты. То, что грядет в грядущем столетии, мне чуждо…»
В том, что не только критики, но и сами поэты стали называть стихи «текстами», Блажеевский увидел агрессивный вызов человеческому теплу в поэзии. Можно представить, сколь убийственны были бы для него сегодняшние бесстрастные рассуждения о том, что искусственный интеллект вот-вот начнет писать стихи не хуже Пушкина.
О том, что прошло уже 25 лет со дня ухода поэта, мне напомнили его друзья. А их осталось совсем немного. Ушли те, кто писал о поэзии Блажеевского наиболее прозорливо и сердечно.
Вот что рассказывал о Блажеевском Игорь Меламед: «Его любили все. Все, кому дорога была его поэзия, все, с кем он засиживался допоздна на своей маленькой кухне… Евгений родился в азербайджанском городе Гянджа (тогдашнем Кировабаде). Его отец, военный врач, умер, когда сыну исполнилось три с половиной года. Мальчика воспитывали мама – ее он боготворил и уход ее горько оплакал в стихах – и бабушка, дочь предводителя дворянства, которой сам Репин давал уроки живописи. По-видимому, от бабушки Женя унаследовал дар прекрасного рисовальщика и от нее же – никогда не подчеркиваемый, но всегда заметный аристократизм. В детские годы Женя увлекся спортом и впоследствии никогда не терял формы, всегда мог постоять и за себя, и за друзей. В юности был профессиональным футболистом, играл за кировабадское «Динамо», выступавшее какое-то время даже в высшей лиге. Но однажды на поле ему умышленно сломали ногу, и после слезных материнских уговоров Женя оставил футбол. Он уехал в Москву, поступил в Полиграфический институт, всерьез занялся поэзией.
К своему делу, к собственной и чужой поэзии Женя относился чрезвычайно серьезно. «Самое главное, чтобы писать стихи только по очень серьезному поводу», – повторял как заклинание.
«Узкая» известность Блажеевского объясняется не только спецификой жестокого и глухого времени. Женя презирал «премиальную» паранойю и гнушался угождать невзыскательному читателю… Блажеевский не умел делать карьеры. По неприятию безбожного мира он был, в сущности, религиозным поэтом…»
ИЗБРАННОЕ
* * *
- Мы — горсточка потерянных людей,
- Мы затерялись на задворках сада
- И веселимся с легкостью детей —
- Любителей конфет и лимонада.
- Мы понимаем: кончилась пора
- Надежд о славе и тоски по близким,
- И будущее наше во вчера
- Сошло-ушло тихонько, по-английски.
- Еще мы понимаем, что трава
- В саду свежа всего лишь четверть года,
- Что, может быть, единственно права
- Похмельная, но мудрая свобода.
- Свобода жить без мелочных забот,
- Свобода жить душою и глазами,
- Свобода жить без пятниц и суббот,
- Свобода жить, как пожелаем сами.
- Мы в пене сада на траве лежим,
- Портвейн — в бутылке, как письмо — в бутылке.
- Читай и пей! И пусть чужой режим
- Не дышит в наши чистые затылки.
- Как хорошо, уставясь в пустоту,
- Лежать в траве среди металлолома
- И понимать простую красоту
- За гранью боли, за чертой надлома.
- Как здорово, друзья, что мы живем
- И затерялись на задворках сада!..
- Ты стань жуком, я стану муравьем,
- И лучшей доли, кажется, не надо.
* * *
- Лагерей и питомников дети,
- В обворованной сбродом стране
- Мы должны на голодной диете
- Пребывать и ходить по струне.
- Это нам, появившимся сдуру,
- Говорят: «Поднатужься, стерпи...»
- Чтоб квадратную номенклатуру
- В паланкине носить по степи.
- А за это в окрестностях рая
- Обещают богатую рожь...
- Я с котомкой стою у сарая
- И словами меня не проймешь!
* * *
- Когда-нибудь настанет крайний срок
- Для жизни, для судьбы, для лихолетья.
- Исчезнет мамы слабый голосок
- И грозный голос моего столетья.
- Исчезнет переплеск речной воды,
- И пёс, который был на сахар падкий,
- Исчезнешь ты, и легкие следы
- С листом осенним, вмятым мокрой пяткой.
- Исчезнет всё, чем я на свете жил,
- Чем я дышал в пространстве оголтелом.
- Уйдет Москва — кирпичный старожил,
- В котором был я инородным телом.
- Уйдет во тьму покатость женских плеч,
- Тех самых, согревавших не однажды,
- Уйдут Россия и прямая речь,
- И вечная неутоленность жажды.
- Исчезнет бесконечный произвол
- Временщиков, живущих власти ради,
- Который породил, помимо зол,
- Тоску по человечности и правде.
- Исчезнет всё, что не сумел найти:
- Любовь любимой, легкую дорогу…
- Но не жалею о своем пути.
- Он, очевидно, был угоден Богу.
* * *
- Лишь подводя итоги в декабре,
- И глянув на судьбу с другого бока,
- На годы, что построились в каре,
- Поймёшь, как жизнь пуста и одинока.
- Где этот мальчик, в солнечном окне
- Следящий белый крестик самолёта,
- Гудящего в осенней тишине,
- И римскую пятёрку перелёта,
- Скользящую по небесам на юг?..
- Где шалопай, лежащий на соломе,
- Который выбрал в скопище наук
- Науку грусти, что таится в слове?..
- Где эти люди, родина и мать?..
- Лишь призраки толпятся у порога,
- И продолжает сигарету мять
- Рука непроизвольно, и у Бога
- Бессмысленно просить за мир, увы,
- Людей исчезнувших из обихода
- Без суеты и горестной молвы
- В той очереди серой, как пехота,
- Где ты стоишь, придвинувшись уже
- К самой решётке, за которой бездна
- Ревёт, как зверь – в подземном гараже,
- И просьба о пощаде бесполезна.
* * *
- Невесело в моей больной отчизне,
- Невесело юнцу и соловью.
- Я снова жду слепого хода жизни,
- И потому тоскую или пью.
- Невесело, куда бы ни пошёл, -
- Везде следы разора и разлада.
- Голодным детям чопорный посол
- В больницу шлёт коробку шоколада.
- Освободясь от лошадиных шор,
- Толпа берет билеты до америк,
- И Бога я молю, чтоб не ушёл
- Под нашими ногами русский берег.
Из «Калужских стихов»
- Когда гуляет листопад
- В глухую пору по округе,
- И листья, покидая сад,
- Кружат по улицам Калуги,
- И кто-то шепчет в полусне,
- Что старой вишни больше нет,
- Лишь только чеховским пенсне
- В траве лежит велосипед.
- А за оградой строгий дом,
- В котором лестница, как локон,
- При освещении таком
- Похож на Александра Блока...—
- То понимаешь, что пора
- Избавить душу от привычки
- Искать сравненья, что игра
- Не стоит даже мокрой спички,
- Поскольку знаешь наизусть
- О чём поет лукавый табор...
- В провинции такая грусть,
- Что обойдёмся без метафор.
* * *
- Когда подступает тоска,
- Когда я и замкнут, и скован,
- И, как от забора доска,
- Оторван от мира людского,
- Тогда в серебристую рань,
- Забыв о снегах расставаний,
- Целую тебя через ткань
- Годов и больших расстояний.
- Целую сквозь грустный покой
- Октябрьской нечаянной сини.
- Ты — чудо, ты будешь такой
- Во мне и со мною отныне.
- У счастья секретов не счесть,
- И я от судьбы не завишу —
- Ты кажешься лучше, чем есть,
- Но разницы я не увижу...
* * *
- Благословенна память,
- Повёрнутая вспять.
- Ты будешь больно падать,
- Да редко вспоминать.
- Осядет снегом горе,
- Дитя увидит свет...
- В естественном отборе
- Для боли места нет.
- Лишь память о хорошем,
- О том,
- Что стало прошлым,
- О нежности,
- Которой
- Ещё принадлежу,
- О голосе любимом,
- О том,
- Что стало дымом,
- Необъяснимым дымом,
- Которым дорожу...
Последнее письмо
- Прощай, любовь моя, сотри слезу...
- Мы оба перед Богом виноваты,
- Надежду заключив, как стрекозу,
- В кулак судьбы и потный, и помятый.
- Прости, любовь моя, моя беда...
- Шумит листва, в саду играют дети
- И жизнь невозмутимо молода,
- А нас – как будто не было на свете...
