Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
Только тронет слух имя Юрия Визбора, или долетит неведомо откуда гитарный перебор, или дружеский голос прислышится утром: «Вставайте, граф! Рассвет уже полощется...» — и уносится душа в то лето, когда все были живы. В те горы и те поезда, те кухни и те переулки, где так вольно дышалось, с полуслова понималось, с полувзгляда влюблялось.
С Юрием Визбором, с его улыбчивыми песнями мы были так мимолетно, так слепо и бестолково счастливы. А если бы не были слепы и знали все наперед, разве были бы счастливы? Разве знакомились бы в тамбуре, выходили бы на станции Пагегяй и шли бы наугад по незнакомым улицам, обретая в случайных прохожих друзей на всю жизнь? А мог быть и не Пагегяй, а Таргутай или Башмаково, Африканда или Мурмаши, Луховицы или Моршанск, Козулька или Мамлютка, Тихорецкая или станция Сердце (есть такая под Великими Луками)...
И всюду паролем — песни Визбора: про лыжи у печки и Серегу Санина, про солнышко лесное или вот «Песня альпинистов» с припевом:
- Прощайте вы, прощайте,
- Писать не обещайте,
- Но обещайте помнить
- И не гасить костры…
Для счастья нужен запас беспечности, это Чехов заметил.
Благословим же судьбу за то, что мы были беспечны и застали счастье при дверях. Покидая шестую часть земли, оно бросило на нас прощальный взгляд. Так оглядываются девушки в летних сарафанах, раздуваемых ветром.
- Свечка темно горит,
- Дождик в окно стучит,
- Лето — сплошной обман,
- В соснах висит туман…
Кружись на проигрывателе «Юность» квадратик «Кругозора», плыви по голубым волнам. Пока крутится старая пластинка, мы недосягаемы для трубадуров беды. Это о них Визбор писал в дневнике еще сорок лет назад: «Помои льются с горы, а мы стоим внизу и глотаем…» Нет, еще крутится голубая пластинка, и голос Юры зовет нас: «Устроим праздники из буден. Своих мучителей забудем. Вот сквер — пройдемся ж до конца...»
Лучшие песни состоят из трех минут тишины и вечной нежности. А «человек состоит из людей, что однажды на помощь приходят...» Мы еще помним название того судна — «Кострома» — и как по нему «стучит вода, в сетях антенн качается звезда…». Но как же давно мы не были на станции Сердце.
Юрий Визбор: «Самое главное, что есть в песне — это интонация, свой голос. И его нужно обязательно взращивать в себе. И те безумные муки, когда ты упрекаешь себя в бездарности, — в них и происходит творчество».
Из дневника Юрия Визбора, 1975 год
Какой был подъем! Какие надежды! Как горячо бились сердца! Как горели глаза!... Но сидели маленькие серые молодые людишки, усвоившие солдафонские истины, механизмы подчинения, интриг, шантажа.
Маленькими мышиными мозгами они разглядели среди разнотравья земных дорог только одну тропу — к власти... Потом они сказали — это будет так, и только так, и никак по-другому не будет. На том они и стоят.
Стихи Юрия Визбора
- Спокойно, дружище, спокойно!
В. Самойловичу
- Спокойно, дружище, спокойно!
- У нас еще все впереди.
- Пусть шпилем ночной колокольни
- Беда ковыряет в груди —
- Не путай конец и кончину:
- Рассветы, как прежде, трубят.
- Кручина твоя — не причина,
- А только ступень для тебя.
- По этим истертым ступеням,
- По горю, разлукам, слезам
- Идем, схоронив нетерпенье
- В промытых ветрами глазах.
- Виденья видали ночные
- У паперти северных гор,
- Качали мы звезды лесные
- На черных глазищах озер.
- Спокойно, дружище, спокойно!
- И пить нам, и весело петь.
- Еще в предстоящие войны
- Тебе предстоит уцелеть.
- Уже и рассветы проснулись,
- Что к жизни тебя возвратят,
- Уже изготовлены пули,
- Что мимо тебя просвистят.
- 1962
Белый пароходик
- — Здравствуй, белый пароходик,
- Увези меня отсюда
- В край, куда ничто не ходит —
- Ни машины, ни верблюды,
- Где кончаются концерты,
- Не снимаются картины,
- Где играют с чистым сердцем
- Синебокие дельфины.
- — Здравствуй, мальчик на причале,
- Здравствуй, мальчик поседевший,
- Расскажи ты мне вначале —
- Что там в мире надоевшем?
- Я один, по мне топочут
- Ноги-ноги, грузы-грузы...
- У спины моей хлопочут
- Невеселые медузы.
- — Что там в мире? Все как было,
- Только ветры стали злее,
- Только солнце чуть остыло,
- Только вымокли аллеи.
- Я один, по мне топочут
- Ночи-ночи, муки-муки...
- За спиной моей хлопочут
- Ненадежнейшие руки.
- — Грустный мальчик, до свиданья,
- Не возьму тебя с собою.
- Где-то слышатся рыданья
- Над нелепою судьбою.
- Размножает громкий рупор
- Расфальшивые романсы,
- И выходит с шуткой глупой
- Человек для конферанса.
- — Пароходик, мой любимый,
- Что же ты сказал такое?
- Не плыви куда-то мимо,
- Я хочу в страну покоя.
- Глупый мальчик, я ведь тертый,
- Тертый берегом и морем,
- Я плыву от порта к порту,
- Я иду от горя к горю.
- 1971
* * *
- Какие слова у дождя? — Никаких.
- Он тихо на старую землю ложится,
- И вот на земле уж ничто не пылится,
- Ничто не болит и не давят долги.
- Какие слова у меня? — Тишина.
- Немая луна всю пустыню заполнит
- И так стережет эту белую полночь,
- Что только тобой эта полночь полна.
- Какие слова у тебя? — Красота.
- Ты белое платье по миру проносишь
- И запахи ливней в ладонях приносишь,
- И льет на пустыни мои доброта.
- Какие слова у дорог? — Торжество.
- Мы мчимся по ливням, любовь постигая.
- И редкие звезды сквозь тучи мигают,
- И капли дрожат на стекле ветровом.
- 20 сентября 1974
