Текст: Ольга Лапенкова
Две недели назад дирекция Национальной премии в области детской и подростковой литературы объявила, какие произведения вошли в лонг-лист нынешнего года. Всего получилось 77 работ в 7 номинациях, причём распределены они неравномерно. Например, за право именоваться «Лучшим издательским проектом для детей и подростков» борется аж шестнадцать начинаний. А вот в номинации «Лучшее поэтическое произведение для подростков» перечислено всего семь работ — и на поверку оказывается, что бо́льшая их часть просто не проходит по формальным критериям. По какой-то неочевидной причине половину списка заняли книги, которые, конечно, может прочесть и подросток, — но вообще-то они адресованы более широкой — и более взрослой аудитории.
Здесь следует сделать важную оговорку. Нет ничего плохого — и тем более удивительного — в том, что подростки читают условно «взрослые» книги. Как и в том, что старшее поколение вдохновляется произведениями жанра young adult и даже примыкает к фандомам. Подростки называют в числе любимых книг «Гордость и предубеждение» и «Мастера и Маргариту», взрослые зачитываются «Голодными играми» и, в конце-то концов, «Гарри Поттером». Но при этом очевидно, что Джейн Остин и Михаил Булгаков писали всё-таки для взрослых, а Сьюзен Коллинз и Джоан Роулинг — для тинейджеров. И номинировать роман Михаила Афанасьевича на детскую премию было бы так же странно, как считать «подростковой поэзией», скажем, «Романтические цветы» Гумилева или «Вечерний альбом» Цветаевой – хотя зачитываются ими как раз в отрочестве.
Однако примерно это — и не впервые — происходит в детской Нацпремии. Так, в прошлом году победительницей в подростковой номинации стала Ирина Ермакова, автор без сомнения выдающегося сборника «Медное зеркало». Однако эта книга не была адресована только (или преимущественно) подросткам.
- Стеклянный шарик ясновидца,
- покачиваясь на ладони,
- вбирает свет — и темень в доме
- спешит на улицу пробиться,
- вниз, до береговой черты,
- прочь напряженье, тело, платье,
- к воспоминанью до зачатья -
- о, настоящей темноты.
- Ни зги, ни рукотворной лампы,
- ни объяснений, ни чернил, -
- планктон, мерцающий вдоль дамбы,
- да кремень правящих светил:
- включись начальной неизвестной
- частицей в будущем луче,
- и Дух, порхающий над бездной,
- присядет на твоем плече.
- И. Ермакова
Будучи преподавателем литературы, автор данной статьи просит поверить ему на слово: из пятнадцати — двадцати подростков (будем обозначать этим словом тех, кто учится в средней или старшей школе) стихи Ермаковой заинтересовали бы одного, много двух. Не потому что эти стихи плохие. Скорее наоборот: потому что они очень хорошие. И, соответственно, требующие от реципиента не только живого воображения, но и нехилого культурного бэкграунда.
В этом году всё снова идёт к тому, что лауреатом Национальной премии станет «просто» хороший поэт — но не поэт, который ориентируется именно на подростков. Из семи авторов трое (Данилова, Корчагин, Правиков) пишут преимущественно для взрослой аудитории; Гиваргизов, наоборот, ориентируется не столько на тинейджеров, сколько на младших школьников, — а Ковалюк просто представила поэтическую работу не очень высокого качества (как в «полуфинал» проникла насквозь штампованная книга с уймой пунктуационных ошибок — отдельный вопрос). Так что, по-хорошему, перед нами не равная битва семерых, а стародавняя дуэль 1х1. И всё-таки поговорим обо всех книгах. Благо их относительно немного и они вправду заслуживают внимания.
1. Стефания Данилова. «Под небом русского цвета. Не игра в города»
М.: АСТ, 2024
Новая книга Даниловой, одной из самых известных поэтесс Рунета, произвела нечто вроде фурора по многим причинам. Во-первых, за тринадцать лет творческой деятельности Стефания собрала крепко сбитый фан-клуб: в ожидании новых стихотворений её паблик обновляют тысячи людей, разбросанных по всей России. Во-вторых, что следует из самого названия книги, эта публикация проникнута патриотическим пафосом: в нынешние времена такие вещи без внимания не остаются. (К слову, Данилова извлекает из своей известности не только личные выгоды: вместе с коллегами по творческому цеху она помогает беженцам из Донбасса.) Ну и, в-третьих, поэтесса не скрывает своего возраста: наоборот, она с удовольствием поясняет, что новая книга — это её подарок себе самой на 30-летие. Так что сборник можно рассматривать в качестве некоего перевалочного пункта, промежуточного результата — как для самой Стефании, как и для целого поколения миллениалов.
Про «Небо русского цвета» мы уже писали, рассказывая о поэтических новинках лета. Так что не будем повторять тезисы о достоинствах и шероховатостях сборника стихотворений, посвящённых России вообще и особенно колоритным её городам и весям — в частности. Скажем одно: это явно не подростковая литература (по крайней мере в привычном понимании). Безусловно, на юных патриотов или просто романтиков «Небо...» способно произвести впечатление. Но не меньше эмоций сборник вызовет у взрослого человека — восприимчивого ровесника или, скорее даже, ровесницы самой Стефании.
- МУЖЧИНА ПО ИМЕНИ ПИТЕР
- Я останусь с тобой.
- Даже если уеду куда.
- А любые места ведь сегодня не столь отдалённы.
- Даже если за очень сухое, некрепкое «да»
- я последую за человеком, в меня не влюблённым.
- Я останусь с тобой
- продолжать обо всём разговор
- поцелуем на площади старой предутренним часом.
- Ты — по крышам крадущийся ливнем невидимый вор
- предпочтений людей, кто когда-то с тобой
- повстречался.
- Я останусь с тобой.
- Даже если умру на кресте,
- что сколочен на скорую руку для тех, кто не понят.
- На каком километре, какой соловецкой версте
- мне тебя, как молитву, придётся отчаянно
- вспомнить?
- Я останусь с тобой.
- Ты запомнишь меня на века
- несразимой бунтаркой, чей взгляд изумрудноскандалящ.
- Что умеет есенински пить и себя подвергать
- самым взрывоопасным из ныне известных скиталищ.
- Я останусь с тобой,
- даже если предложат Париж.
- С жёлтых щёк этих свеч слёзы грусти никто
- и не вытер
- на чужой стороне. Я роднее тебе, говоришь,
- многих кровных детей, мой мужчина по имени
- Питер.
2. Елена Ковалюк. «Шпаргалка для влюблённых»
СПб.: Всемпоэзии, 2023
Продолжает лонг-лист ещё одна в своём роде итоговая работа — magnum opus Елены Ковалюк, сборник, в который вошли стихотворения, написанные аж с 1998 года. Из всех номинированных на премию изданий это — самое доступное, если не сказать незамысловатое. Начинается «Шпаргалка...» с того, что автор подробно рассказывает и о собственном творческом пути, и о нынешней задумке: «Некоторые стихотворения я написала очень давно, тогда, когда ещё не верила, что я настоящая поэтесса, тогда, когда не писать было просто невозможно». Из напечатанной рядышком вступительной статьи мы узнаём, что безоблачная юность оказалась не вечной, «дорога к призванию растянулась на долгие годы. Кем только не была она [Елена Ковалюк. — Прим. О. Л.] в своей жизни — комсоргом, лектором, экономистом, инженером по охране окружающей среды и руководителем салона красоты». В 2000-е, чтобы прокормить семью, Ковалюк занялась предпринимательством — и только спустя годы, когда ситуация стабилизировалась, вспомнила, что вообще-то она ещё и писательница. И понеслись публикации: сначала — нон-фикшн про бизнес, потом — «роман-прозрение», ещё чуть позже — «поэтический дневник»...
И всё бы хорошо, вот только личная история Елены Ковалюк — пусть и набросанная грубыми мазками — оказывается, пожалуй, самым интересным, что есть в этой книге. Сборник стихотворений, написанных за четверть века, мог бы стать учебником для менее опытных авторов — но оказался всего лишь, действительно, «шпаргалкой», составленной из общих фраз на общие темы. Автор так упорно повторяет, что мир прекрасен, природа удивительна, а любовь бессмертна, что добивается обратного эффекта: всё это выглядит как одно сплошное самовнушение. Пусть так — в конце концов, лирический герой у каждого свой, — но не меньше вопросов, чем содержание, вызывает форма. «Шпаргалка...» просто-таки нашпигована штампами («замкнутый круг», «рай в шалаше», «крылатая юность», «музыка слов», «возрождение из пепла»), неуместными архаизмами («уста», «коль», «златой», «аналой»), словами, вопреки законам русского языка написанными с прописной буквы («Луна», «Озеро», «Благодать», «Батюшка» и даже «Новогодняя ёлка»), и сомнительными рифмами («во мгле — во сне», «смысл — жизнь», «я — меня», «мечту — звезду», не говоря уже про «вновь — кровь — любовь»). Ну, и ещё в сборнике уйма пунктуационных ошибок и банальных опечаток.
Объясняя читателю цель своей работы, Ковалюк написала: «Влюбленным достаточно открыть мою книгу, и всё, что они не могут выразить словами, будет в их распоряжении. Хочешь — читай наизусть, хочешь — переписывай и оправляй любимой». Что же, читать эти стихи любимым, пожалуй, можно. С глазу на глаз чего только не говорят... Но изучать, какой должна быть поэзия, — точно нет.
Кстати, в качестве издателя книги значится "Всемпоэзии" – продюсерский центр, созданный… Стефанией Даниловой. Не в этом ли разгадка попадания в лонг-лист?
- В сумрачном свете ноябрьских дождей
- Вновь загрустили златые аллеи,
- Робко стекая с промокших ветвей,
- Капли сползают на землю, как змеи.
- И, извиваясь безмолвно в траве,
- В стылые лужи впадают, как в море.
- Листья-кораблики тонут в воде
- И замирают в осеннем миноре.
- Только прохожий под красным зонтом
- Бродит дорожками парка пустыми
- И, наслаждаясь осенним дождём,
- Все повторяет в тиши мое имя.
3. Артур Гиваргизов. «Сейчас-сейчас-сейчас»
М.: Самокат, 2024
Словно наперекор предыдущему автору, продолжает лонг-лист совсем не безликая, а наоборот — живая, смелая, авангардная, непредсказуемая и при этом до неприличия очаровательная книга. С технической точки зрения здесь можно найти целый арсенал инструментов современного мастера: автор жонглирует словами и размерами, выкручивает на максимум звукопись, не гнушается неологизмами и графическими ужимками. Читаешь миниатюры Гиваргизова, прославившегося в Рунете как самый «непедагогичный» детский писатель, и так и хочется разобрать их по косточкам, чтобы вывести рецепт идеального детского стихотворения. Только ведь не получится. (Потому что за каждой строчкой, которая нам, читателям, кажется легчайшей, обычно стоит скрупулёзная многочасовая работа. Это не только у Гиваргизова, это у всех так.)
С точки зрения содержания в сборнике «Сейчас-сейчас-сейчас» нет, на первый взгляд, ничего особенного. Но в этом и фишка! Автор видит красоту не то что момента — звука, блика, отсвета... словом, всего, что составляет жизнь восторженного ребёнка. И, конечно, всего, что его удивляет, вдохновляет и смешит. Гиваргизов пишет про целеустремлённого Ивана, который слепил снеговика при помощи «системы колобков и рычагов»; про отважного Колю, выдержавшего за день «две долгих битвы с Фортепьяно»; про восторженного Рому, который уговаривает купить ему 240 тысяч тонн снега.
Отдельное место в этом сборнике занимают звери: в основном собаки — злые и бесхребетные, кусачие и не очень, — но ещё кошки, вороны и даже один дракон. Иногда Гиваргизов смотрит на них со стороны, а иногда — изъясняется от их лица. (И то и другое получается убедительно.) И всё бы хорошо, но задорная и, кстати, прекрасно проиллюстрированная книга адресована не столько подросткам, сколько детям помладше. А Национальную премию — вроде бы — собирались выдавать тем, кто пишет для средней и старшей школы.
- ЗАПРЕЩЁННАЯ КНИГА
- О нет, эту книгу тебе ещё рано.
- Ноль плюс? Опечатка. Сейчас же закрой!
- Ужасный конец, там герой в мир иной...
- — Алло, добрый вечер, Татьяна Иванна.
- Серёжа сказал, что вы задали на дом
- читать «Колобка»! Я звоню в МЧС!
- Вы всё объясните?! Спасибо, не надо!
- Что-что? Переделана? Правда?!
- Воскрес?!
4. Ольга Замятина. «Помогите придумать имя плюшевому слону»
М.: НИГМА, 2024
Эта книга занимает особенное место в лонг-листе — потому что посвящена особенному детству. Тем детям, которым нужно прикладывать чуточку (или даже очень много) усилий для того, чтобы выполнять действия, которые у большинства людей затруднений не вызывают. Центральная героиня — девочка Маша — ходит не в обычную школу, а в специальный центр для детей, больных ДЦП. Кто-то из её друзей с трудом пишет карандашом, а кто-то не может даже держать ложку. У Маши, судя по всему, относительно лёгкая форма заболевания: ей разрешают добираться до центра одной и управляться с иголкой. Это очень кстати, потому что больше всего Маша любит шить плюшевые игрушки. Когда в центре проходит день открытых дверей, детские поделки выставляют на продажу. Вот только своего нового друга — розового слона с ярко-зелёными глазами — Маша никому уступать не собирается!
Ольга Замятина не боится браться за сложные темы: так, в 2021 году она получила премию Владислава Крапивина за «Роман с читателем» — болезненно эмоциональную книгу про мальчика, который потерял младшего брата. Нынешняя история тоже получилась пронзительной — несмотря на то, что она написана нарочито скупым языком, рублеными, почти лишёнными выразительности фразами. Написанная от лица Маши, эта книга показывает внутренний мир удивительно зоркого подростка, который, может, никогда не сможет бойко станцевать или же взобраться по канату, но который как никто понимает, насколько лицемерными и равнодушными бывают люди.
Помимо основного (пусть и незамысловатого) сюжета и убедительной манеры изложения, в книге Замятиной ещё много достоинств: это и истории Машиных друзей — как бы вынесенные за рамку, но оттого не менее трагичные, — и замечательные иллюстрации М. Шебеко. А ещё (что для нас особенно важно) эта книга безусловно подростковая.
- Я подхожу к объявлению.
- Там появляются имена.
- Они не интересные.
- Они не подходят слону.
- Ну какой же он Джек?
- Или Дамбо?
- Роки?
- Или Пух?
- Последнее написала женщина с холодными руками.
- Надо, чтобы люди видели того, кому ищут имя.
- Я стою у объявления и показываю слона всем подряд.
- Люди улыбаются.
- Интересно, зачем они это делают?
- Ведь я точно знаю, что они нам совсем не рады!
- «Потерпи, – шепчу я слону, –
- скоро все уйдут.
- А ты будешь со мной.
- Может, ты всё-таки Лоня?
- Я стану тебе улыбаться, это я обещаю,
- Только тогда, когда буду тебе рада!»
5. Ева Немеш. «Сенсор»
М.: Самокат, 2024
«Сенсор» — ещё одна история из жизни обыкновенного подростка, со своими талантами и недостатками, радостями и тревогами. У четырнадцатилетнего Ромы, к счастью, нет проблем со здоровьем. Зато у него есть причудливые родители, которые жили себе в городе-миллионнике, а потом бросили всё и переехали к морю. Звучит романтично, вот только добираться до береговой линии им приходится по два часа. Финансовое положение семьи после этого демарша пошатнулось: отец поменял престижную профессию хирурга на место терапевта «в облезлом санатории». Да и мама, которая когда-то была крутым маркетологом, теперь впаривает экскурсии курортникам. И ради чего всё это было?
Сам Рома самокритично характеризует себя так: «способный-но-ленивый, не хулиган». Как и любой подросток, он любит бездельничать с друзьями, кататься на самокате и залипать в интернете, но самая большая его страсть — это естественные науки. Паренёк, с детства заваленный «всякими Энциклопедиями Редких Растений и Невероятных Животных», знает всё про флору и фауну, вот только его отца это совсем не впечатляет. Вместо того, чтобы лишний раз похвалить сына, он предпочитает устроить скандал из-за бардака, оценок или дерзкого тона. Что же будет, когда Рома впервые влюбится...
Мы вряд ли ошибёмся, если предположим, что при работе над своим «ритм-романом» Ева Немеш вдохновлялась историей Алексея Олейникова «Соня из 7 "Буээ"», вышедшей в 2019 году. Что же: как говорится, есть плагиат, а есть традиция. Несмотря на то, что произведение Евы Немеш — это тоже рэп-поэма, написанная от лица трудного подростка, — «Сенсор» получился достаточно самобытным, чтобы претендовать на место в читательских сердцах. И ещё, конечно, на Национальную премию.
- Да, мам, я сенсор. Неисправный тачскрин.
- Не реагирую ни на правильный отпечаток,
- ни на знакомый логин.
- Или вдруг отмораживаюсь,
- то есть к просьбам и командам абсолютно безразличен,
- или наоборот —
- суперактивен,
- непредсказуем,
- хаотичен:
- внезапно скачиваю опасные приложения,
- без команды рассылаю откровенные признания
- или грязные оскорбления.
- Реакции странные,
- неожиданные,
- нелогичные,
- идиотские,
- непросчитанные,
- комичные.
- Что делать?
- Пока не понятно.
- Многолетняя гарантия закончилась,
- инструкция потеряна безвозвратно.
6. Кирилл Корчагин. «Последние люди модерна»
М.; СПб.: Т8 Издательские Технологии / Пальмира, 2023
Если предыдущие работы хоть в чём-то, хоть как-то соответствовали определению «подростковая книга», то публикация Кирилла Корчагина попала в лонг-лист совсем уж неисповедимыми путями. При знакомстве с этими стихами не то что подросток — каждый второй взрослый нахмурится и скажет: «И это вы называете поэзией? Где тут тема, идея, ритм, размер? рифмы, в конце-то концов?»
Возмущённый критик будет, конечно, не прав, потому что манера Корчагина далеко не нова, а споры о том, имеет ли право «это ваше современное искусство» таковым называться, из раза в раз идут такими знакомыми тропинками, что становится тошно. Что не отменяет одного: «Последние люди модерна» в лонг-листе Нацпремии — это скорее чья-то шутка (оценили, остроумно), или, скажем так, концептуальный жест, нежели серьезная заявка на награду. И рассуждать о достоинствах этой книги — список которых, объективно говоря, внушителен — стоило бы в рамках какой-нибудь отдельной статьи, никак не связанной с премией.
- Те знаменитые горящие леса,
- те иссохшие воды горных ручьев,
- все те души работавших и погибших,
- что сочатся из продуваемых помещений,
- я думаю, что не знаю
- вашего языка и зачем его знать,
- если вы скажете не так уж много:
- перечислите названия птиц и растений
- и собьетесь на то, что не вынырнуть
- из противотока зари, и после
- расскажете, как влюбленность
- сталкивает слова друг с другом
- и между ними течет сладкий сок;
- я как будто вас встретил на этой тропе,
- проходящей вдоль этого леса,
- где особо не задержаться,
- где патина джиннов гложет траву,
- и речь проливается молоком
- в корневищах, узлах застывая.
7. Александр Правиков. «Бульдог судьбы»
М.: Синяя гора, 2024
Несмотря на забавное название, с публикацией Правикова дело обстоит практически так же, как и с книгой Корчагина. Эти стихи, конечно, носят менее абстрактный характер, а если открыть работу на случайной странице, с какой-то там попытки может попасться обманчиво простенькое произведеньице на вечно актуальную тему. И всё-таки лёгкие, «подростковые» стихи в книге Правикова — скорее исключение. (А возмущённая общественность уже схватилась за голову, увидев заголовки «Баллада о хрени» и «Песня о полной ж**е».)
Если не обращать внимания на эпизодический — и выступающей в роли лакмусовой бумажки — эпатаж, о лирике Правикова можно сказать только хорошее. Или просто, не выискивая собственных слов, кивнуть тому, что написала в предисловии к «Бульдогу судьбы» А. Логвинова: «Правиков видит не только ближних, но и дальних. <...> Считается, что, если у лирического героя совесть не еле-еле душа в теле, это может ограничить его кругозор, лишить его богатства впечатлений. А в случае с Правиковым получилось не так, как считается. И Правиков на месте, и мир на месте — оба ничего не лишённые». Вот только чтобы правильно понять этого героя, крайне желательно распознавать отсылки (от Аристофана до Хармса), считывать неочевидную иронию, тосковать по ушедшим годам и вообще быть носителем русской тоски. Все эти умелки вряд ли характерны для подросткового возраста.
- Креативный умирайтер
- Бродит в сумрачном лесу,
- Видит месяц над горами,
- Видит волка и лису.
- Он гулял по краю света,
- По прекраснейшим местам,
- Видел то и видел это,
- Умирать не перестал.
- Он был праведным почти что,
- Мотивированным был,
- Он читал такие книжки,
- Что названия забыл.
- Даже с музами общался,
- Даже целую тетрадь
- Перепачкал, постарался,
- Продолжая умирать.
- А теперь в каком-то вроде
- Перелеске сел на пень
- И сидит, и не выходит,
- Ибо некуда и лень.
- Если напрочь заблудился
- И не то чтобы с пути
- Предначертанного сбился,
- А скорее усомнился
- В том, что есть куда идти, —
- Не спасает умный компас,
- Джипиэс и вся фигня,
- Но зато (такая тонкость)
- Выручает болтовня.
- Так скажите, жук и слизень,
- Расскажи мне ты, медведь,
- Что такое смысла жизень,
- Что такое умереть.
- Выручай, сестра кукушка,
- Подпевайте, комары,
- Я посеял потому что
- Где-то правила игры.
Что в итоге?
Если на этапе формирования шорт-листа члены жюри вспомнят, что они выбирают не просто книгу года, а лучшее произведение для подростков, то в Короткий список войдут Ольга Замятина, Ева Немеш и — по принципу «да, он промахнулся мимо целевой аудитории, но больно уж хорош!» — Гиваргизов. А кто из этих троих получит главный приз, будет уже неважно: поэты разные важны, поэты разные нужны. Но это «если бы да кабы», а по опыту прошлого года можно сказать, что шансы стать призёром в подростковой номинации есть у каждого опытного автора. Хорошо это или плохо — можно судить по-разному, но справедливо ли это? Вряд ли.
