Текст: Андрей Васянин
Верёвка с петлёй на багровом фоне — обложка книги смотрится устрашающе, да и в самой книге много сказано о смерти, но целью автора было отнюдь не напугать читателя — а попытаться рассмотреть в историческом дискурсе такое явление, как смертная казнь.
А если учесть, что автор по образованию историк, а по профессии — журналист, работавший в крупнейших отечественных СМИ, его труд можно назвать журналистским расследованием.
Книга разбита на главы — посвященные юридической стороне дела, рассказывающие о технических средствах исполнения приговоров, об исполнителях (с некоторыми автор был знаком лично), в каждой главе — экскурсы в историю, анализ происходившего, прослеженные аналогии с современностью.
Книга вышла только что, и было видно, что тема продолжает тревожить автора. Всю встречу он вслух размышлял о героях своего повествования, порой избегая прямых оценок и собственных приговоров и по мере сил просвещая зрителей. Уверяя нас в том, например, что пресловутая чрезмерная жестокость русских государей — миф, но при этом прозвище главного героя этого мифа, «Грозный», искони переводится на английский как «Ужасный» (Terrible). А он был не ужаснее своих собратьев.
— Все государи — неважно, где они жили, в Москве, Лондоне, в Париже, Стамбуле — были одинаковы, были людьми своего времени, по его законам они и вершили правосудие — четвертовали, вешали, варили в вине...
Автор очень глубоко в теме, и ему было что рассказать публике, которой по ходу встречи на площадке становилось все больше. Мы узнали, например, тонкости процедуры смертной казни в России: приговоренного переводили в одиночку, одевали в полосатое, заводили в обитую войлоком комнату, там стреляли в затылок и делали «контрольный». Что гробы в Россию завез насмотревшийся разного в Европе Петр Первый, и он же — как и многие цари того времени, — приглашал гостей и друзей быть зрителями на казни.
Эти традиции продолжаются. Случай в ОАЭ: водитель джипа, раздавивший семью из пяти человек, был публично казнён в центре столицы. Палач ловким ударом отсёк ему голову — к восторгу толпы, среди которой были дети и несовершеннолетние. Зрители щёлкали камерами и снимали видео.
В аудитории не могло не возникнуть вопроса — а как сам автор относится к смертной казни? По мнению Рафаэля Гусейнова, она должна применяться только в отношении виновных в активном распространения наркотиков, в массовом терроризме и в насилии над детьми. Именно за последнее был описанным выше образом наказан в 1996 году изувер Сергей Головкин, и это стало пока последним случаем применения в современной России «высшей меры социальной защиты» (так называли смертную казнь в СССР).
Между тем, исторический тон в последней, самой объёмной главе книги, «Манящий образ смерти», автор меняет на литературно-мистический — там о жизни и смерти рассуждают в стихах и прозе Гете, Бунин, Вознесенский, Окуджава...
— Это книга не о смерти, она об уроках истории, о справедливости и гуманности законов, — говорит Рафаэль Гусейнов. — Она о том, как люди должны беречь друг друга, ценить каждую минуту жизни на земле.
