В Редакции Елены Шубиной АСТ выходит новая книга одного из самых известных и взысканных премиями современных российских прозаиков Леонида Юзефовича "Мемуар". Но книга эта необычна и для уважаемой редакции, и для ее любимого автора - потому что это собрание стихотворений и стихотворных переводов, которые Леонид Абрамович писал со своих 17 лет и которые сейчас, в свои нынешние почти 77, впервые выпускает одной книгой.
Предваряя презентацию новой поэтической книги на Нон/Фикшн (05.12, 13:00 —13:45, авторский зал), мы публикуем три стихотворения из нее и ответы, которые автор любезно дал на наши два вопроса.
Пушкину, среди прочего, мы обязаны шутливой формулой: "Лета к суровой прозе клонят, / Лета шалунью рифму гонят". Проза действительно "суровее" поэзии? Или эта формула изначально относилась только к Пушкину и её нельзя считать универсальной? И как в нее, в эту формулу, встраиваются верлибры?
Леонид Юзефович: Пушкин прав всегда, в моем случае — тоже. Стихи я пишу сколько себя помню: в юности, бывало, сочинял по несколько стихотворений в день. Потом этот фонтан постепенно иссяк параллельно с моими все более серьезными прозаическими опытами, и лет с тридцати обычная для меня поэтическая производительность — одно стихотворение в несколько лет. Что касается верлибров, они написаны в последние три-четыре года. В них сильна сюжетная составляющая, так что их можно рассматривать как синтез поэзии и прозы.
В книгу включены переводы стихотворений английских поэтов — причем не самые очевидные стихотворения не самых очевидных поэтов; при каких обстоятельствах они были сделаны? Я не сравнивал их с оригиналами — это действительно переводы или же, скорее, ваши авторские версии?
Леонид Юзефович: Скорее последнее. Все эти стихи я перевел в молодости, когда над нами властвует лирическая стихия, а о точности перевода думаешь меньше всего. В середине 1960-х мне посчастливилось купить в нашем поселковом книжном магазине хрестоматию «Три века английской поэзии» — она предназначалась студентам факультетов иностранных языков. Ее содержимое и определило мой выбор. В советское время, тем более в провинции, раздобыть книгу английского или американского поэта на языке оригинала было невозможно.
Леонид Юзефович. "Мемуар. Стихи и переводы 1965—2023"
М.: АСТ, РЕШ, 186 с.
После смены
- Течёт толпа из хмурых проходных,
- На всех углах двоится и троится,
- И вот уже остались мы одни,
- И вот уже вокруг чужие лица.
- Там, позади, людской поток течёт,
- И полы у плащей взметает ветер,
- А здесь уже мы все наперечёт
- И, может быть, одни на целом свете.
- Напрасная ль дорога нам легла,
- Раз так легко нам в мире растворяться,
- Прощаться возле каждого угла
- И на холодных улицах теряться?
1965
Бурхан
- Думал я о бурятском боге —
- Как он тих, незлобив и благ
- Восседает в своём чертоге
- О восьми золотых углах,
- Как он смотрит на землю эту,
- Потонувшую в ранней тьме,
- Позволяя вечному свету
- По монашеской течь курме,
- И с руки, от бронзы помятой,
- Направляя его в ночи,
- Чтоб в окне, проложенном ватой,
- Я увидел его лучи
- Сквозь своё, склонённое к раме
- И двоящееся в полумгле
- С четырьмя пустыми глазами
- Отраженье в грязном стекле.
- Как страницы великой книги,
- За окном шелестят пески.
- Тяжело ты, лунное иго, —
- Свет, сошедший с его руки.
- Там, над садом в четыре сотки,
- Прилетевший с соседней сопки
- Возле бога кружит октябрь
- С белым пухом в жёлтых когтях.
1980-е
Роберт Грейвз
Бумажная скрипка
- Скрипочку из бумаги
- На ярмарке я купил.
- За скрипочку только пенни,
- Лишь пенни я заплатил,
- Но, как ни старался, на скрипочке
- Сыграть ничего не смог,
- Тогда я выбросил скрипочку
- На перекрестье дорог.
- А маленькая цыганка
- Скрипочку подняла,
- Бумажным смычком за фартинг
- По скрипочке провела,
- И музыка — нет чудесней! —
- Из скрипочки полилась,
- И сердце к небу взлетело,
- Хоть слёзы текли из глаз.
- Хотел я за целый шиллинг
- Скрипочку снова купить
- И попросил цыганку
- Мне её уступить:
- «Я дам тебе целый шиллинг
- И впридачу на скачки билет!
- Продай мне скрипочку эту!»
- Но цыганка сказала: «Нет!»
