Текст: Елена Яковлева/РГ
Около 90 новых слов появилось в русском языке в этом году. Эти слова выявлены и описаны учеными Института лингвистических исследований Российской академии наук (ИЛИ РАН) путем анализа российских СМИ. Впрочем, ученые предсказывают, что к концу года количество зарегистрированных новых слов вырастет до 200. О том, откуда приходят в русский язык новые слова и надолго ли остаются – наш разговор с известным лингвистом, доктором филологических наук Максимом Кронгаузом.
Максим Анисимович, откуда к нам приходят новые слова? Из молодежного сленга? Из новых сфер жизни, вроде ИИ? Или это заимствования из других языков?
Максим Кронгауз: У новых слов очень много разных путей, разных каналов их прихода, и вы их отчасти назвали.
Сейчас очень много слов приходит к нам из английского языка. Это заимствования.
Если говорить о сферах употребления, то, действительно, молодежный сленг часто создает какие-то новые слова. Слово «хайп», например, пришло к нам из молодежного жаргона и задержалось в русском языке. Или слова «хейт», «хейтер».
Но конечно, есть и другие источники. Новые слова приходят из профессиональной лексики, из названий новых гаджетов, новых устройств. Все каналы работают, но в разное время какие-то из них становятся более важными. Мне кажется, что в XXI веке при быстром изменении языка как раз востребуется молодежная лексика.
И конечно, очень много новых слов связано с ИИ, и часть из них, безусловно, задерживается в русском языке. Например, слово «промпт», несмотря на большое скопление согласных, из-за которых его трудно произнести, все равно довольно популярно. Потому что описывает важный момент коммуникации человека с ИИ.
Когда некая сфера деятельности становится очень важной, она тут же порождает новые слова. А уж ИИ – это же нечто более широкое, чем просто профессиональная сфера.
Часто новые слова приходят из бытовых сфер, например, из кулинарной. Заимствования блюд из национальной кухни привносят в русский язык их новые названия. Стала модной японская кухня, и, несмотря на то, что японский язык не давал много заимствований в русский, из этой моды к нам пришли слова «суши» и «сашими». (Причем пришли через английский, о чем свидетельствует буква "ш". - Ред.)
Когда рождаются новые слова, важнее тот, кто их сочинил, или то, как они были подхвачены?
Максим Кронгауз: Важнее роль распространителя или популяризатора слова. Часто мы не знаем, кто первым его употребил, но оно «вспыхивает» затем в общении людей и становится заметным. И иногда мы не знаем автора слова, но знаем человека, сделавшего всё, чтобы слово услышали – какого-нибудь блогера, снявшего ролик. Он первым сделал слово заметным. Так что, мне кажется, роль распространителя, популяризатора слова важнее.
Но и остающийся в тени автор слова тоже очень значим. Потому что придумать новое слово – это чрезвычайно трудное дело. Заимствовать легче.
Что учитывают лингвисты, регистрируя новое слово? На что обращают внимание – на распространенность, связность, нормальность?
Максим Кронгауз: Ну, при единичном словоупотреблении новое слово скорее всего не заметят. Нужно, чтобы оно повторялось, использовалось разными людьми в разных ситуациях и на разных площадках. Знаком укорененности нового слова в русском языке является появление слов-родственников. «Хейт» и «хейтер». «Хайп» и «хайповать», «хайпануть», «хайпожор». Когда слово обрастает родственниками, уже можно говорить о том, что оно в той или иной степени укоренилось в русском языке.
Частотность слова определяется по-разному – по запросам на сайтах словарей или по запросам поисковых систем. Бывают всплески популярности новых слов. Это тоже их некоторым образом закрепляет в языке. Но порою популярное по частоте запросов слово не остается в языке. Побыв в нем какое-то ограниченное время – полгода, год, – уходит. Особенно это характерно для названий разного рода развлекательных занятий. Томагочи, лабубу – такие слова долго не удерживаются. Только до тех пор, пока предмет, объект, вещь, игрушка – вызывают интерес. Вот было такое популярное слово «спиннер», а сейчас его почти никто не знает.
