Понедельник, 2 января 1917 г.
Новый год я «встретил» у себя за беседой с Мандельштамом, обедавшим у меня 31-го. Он уехал от меня час спустя пополуночи. Темой беседы были его последние стихи, явно эротические, отражающие его переживания последних месяцев. Какая-то женщина явно вошла в его жизнь1. Религия и эротика сочетаются в его душе какою-то связью, мне представляющейся кощунственной. Эту связь признал и он сам, говорил, что пол особенно опасен ему, как ушедшему из еврейства2, что он сам знает, что находится на опасном пути, что положение его ужасно, но сил сойти с этого пути не имеет и даже не может заставить себя перестать сочинять стихи во время этого эротического безумия и не видит выхода из этого положения, кроме скорейшего перехода в православие3.
1В этот период О. Мандельштам переживал расставание с Мариной Цветаевой и новое увлечение Саломеей Андроникашвили (Андрониковой).
2…пол особенно опасен ему, как ушедшему из еврейства… - Ближайшим источником такого представления об иудаизме, рассматриваемом как религия, поощряющая чадородие и противопоставляемая в этом смысле христианству с его устремлением к аскетизму, была, вероятно, книга В. В. Розанова «Люди лунного света» (СПб., 1911).
3…перехода в православие. - Из епископско-методического исповедания, в которое он был крещен 14 (27) мая 1911 г.
Из дневника С. П. Каблукова (секретаря Религиозно-философского общества, близкого друга Осипа Мандельштама).
Материал из личных фондов РГАЛИ. Подготовила Татьяна Горяева/РГАЛИ
Фото обложки — коллаж «Года Литературы»
Фото профиля — Сергей Каблуков/trv-science.ru
