Русский писатель от Вермонта до Лондона

Текст Валерия Бочкова предоставлен для публикации на портале ГодЛитературы.РФ Президентским центром Б. Н. Ельцина

Фото: yeltsin.ru

На фото: Валерий Бочков получает диплом третьей степени на конкурсе «Русская Премия»

22 апреля 2014 года

ПУП ЗЕМЛИ ПО ИМЕНИ ЛОНДОН

…потому ли, что его сонная весна

особенно умащивает душу, не знаю;

но как я был рад очнуться в нем,

и вот шлепать вверх, навстречу ручьям,

без шапки, с мокрой головой, в макинтоше,

Владимир Набоков

В Лондон я прилетел из Вермонта. Да, именно из того самого, где затворничал Александр Исаевич. Три зимних месяца я провёл на границе с Канадой, дописывая книгу. Девяносто дней и ночей на берегу промёрзшей насквозь реки, в лесной чаще, среди сугробов по пояс. Днём шёл снег. Ночами выли койоты. Медведи, к счастью, спали в берлогах. Ближайший сосед, одноногий ветеран какой-то войны, похожий на оперного пирата, жил в пяти километрах, за горбатой сопкой.

Лондон — это вам не жеманный Париж, не бодрый Нью-Йорк и не прагматичный Франкфурт. Лондон — это Лондон: аристократизм, помноженный на креативность и возведённый в третью степень предпринимательства. Ежегодная книжная ярмарка, в этом году уже сорок пятая по счёту, считается самой представительной, самой деловой в мире. Это главный форум международного издательского сообщества, где встречаются ведущие издатели, дистрибьюторы, литераторы, агенты и переводчики. За три мартовских дня тут заключаются сделки на миллионы фунтов стерлингов. Продаются и покупаются права на переводы книг, на экранизацию, на создание театральных постановок, фильмов, телесериалов.

Но главное, в Лондоне уже вовсю буянила весна. Я приземлился в Гатвике, на экспрессе домчался до вокзала Виктории. По цветущему Гайд-парку летали крикливые попугаи ярко-зелёной расцветки, под ногами нагло прогуливались жирные голуби размером с суповую курицу, девушки шагали в коротких юбках, даже сухие старушки с фиолетовыми волосами выглядели приветливо.

Наш стенд «Читай Россию» открыли 14 марта посол России в Великобритании Александр Яковенко и глава Роспечати Михаил Сеславинский. Было НТВ и ещё какое-то телевидение. Вечером того же дня прошло мероприятие, о котором газетным языком было написано так: «Ярким событием проекта стала творческая встреча писателей «Новые лица современной русской литературы», которая в день открытия прошла в представительстве Россотрудничества. Писатели Алексей Иванов, Алиса Ганиева, Валерий Бочков, Вадим Левенталь встретились с гостями и обсудили продолжение русских традиций в современной российской литературе, влияние творчества писателей различных периодов на формат и стиль современного романа. Встречу провела руководитель Первой редакции ЭКСМО Ольга Аминова».

Ольга Аминова — мой редактор и мой издатель, умная и чуткая женщина с глазами светло-оливкового цвета. Такие глаза у Венеры Боттичелли, я их видел в галерее Уффици во Флоренции. Ольга была великолепна, как всегда, впрочем, изящна и остроумна в своих вопросах. Писатели старались соответствовать — Алиса отвечала с восточным лукавством, но обстоятельно и серьёзно, Левенталь был саркастичен и страстен, Иванов — по-уральски основателен. Я, после трёх месяцев вермонтского заточения, по большей части мямлил и нёс околесицу.

Чуть лучше пошли дела на Би-би-си, где мы с Алисой Ганиевой оказались в тот же день. Полчаса прямого эфира пронеслись незаметно, Алиса выглядела дивно — как пери из «Тысячи и одной ночи», думаю, у зрителей не было ни малейшего желания обращать внимание на меня.

На следующий день на ярмарке прошла презентация моих новых книг «Коронация зверя» и «Время воды». Ненавижу ярлыки, но критики относят эти книги к жанру антиутопии. Поэтому мы говорили об антиутопии как о жанре.

Человечество только что, буквально на наших глазах, с блеском провалило экзамен на аттестат зрелости. Граждане самой мощной военной державы добровольно вручили ядерную кнопку психопату с интеллектом тринадцатилетнего двоечника. Остальной мир может утешать себя тем, что он не принимал прямого участия в акте планирующегося суицида. Впрочем, я уверен в глобальной взаимосвязи причин и следствий: и бедуин, бредущий с караваном по Сахаре, и эскимос, разящий гарпуном тюленя, и пьяный гармонист в деревне под Саратовом, — все мы шестерёнки и винтики мироздания, каждый из нас вносит свой незримый тик в работу Космоса. Армагеддон не наступит случайно, каждый из нас принимает посильное участие в подготовке этого мероприятия.

Именно поэтому, на мой взгляд, сегодня жанр антиутопии является самым актуальным. Не писать же в самом деле, балансируя на краю бездны, о чепухе вроде любви, ненависти или мести. Хотя, вполне возможно, мы уже прошли point of no return и функция предупреждения об опасности, этот моргающий красный сигнал, практического значения уже не имеет. Поздно читать инструкцию на огнетушителе, когда огонь уже рвётся из-под крыши.

Вот примерно в таком духе прошли полтора часа.

Увы, всё подходит к концу. Три дня слились в один и пронеслись стрелой. В последний вечер я очутился на ярмарке перед закрытием, хозяева-англичане уже объявляли по радио, что в пять отключат электричество, народ суетился, происходящее напоминало эвакуацию. Спешно паковались сумки и чемоданы, книги сваливались в коробки, трещала лента-скотч, где-то на подходе уже гремели железными тачками британские грузчики. Нам удалось улизнуть за пять минут до конца света.

Пал вечер. Остатки нашего отряда вышли в Сохо. Серая геометрия имперского мрамора отражалась в чёрном хрустале инфернальных витрин с живыми манекенами и мёртвыми машинами в миллион фунтов стерлингов за штуку. Мы очутились в индийской харчевне, насквозь пропахшей карри и васильковым дезодорантом. Ласковый индус провёл нас в подвал и усадил за тесным столом. Принесли горячие лепёшки на оловянных блюдах. Напротив меня сидел задумчивый Алексей Иванов, писатель и философ; справа — Татьяна Восковская, пламенный мотор и живая душа нашего мероприятия.

Мы тоже отражались в зеркалах. Мы молчали, довольные друг другом и великим городом, городом Шекспира и «Битлз», Джеймса Бонда и Шерлока Холмса, Джимми Пейджа и Роберта Планта. А снаружи, точно надвигающийся шторм, рос гул толпы, голоса сливались в хоровую песню, люди смеялись. Мы молчали и не знали, что там, на улицах Лондона, наступал День святого Патрика. Там наступала весна и в парках уже проклюнулись почки на ивах, розовым обмороком вспенились вишни, а в свежей новенькой траве уже вовсю желтели невинные нарциссы. До полуночи оставалось всего двадцать минут.

Вермонт, конец марта 2017 года