У «Нацбеста» женское лицо: Анна Козлова

Текст: Аполлинария Аврутина

Фото: natsbest.ru

Лауреатом единственной российской литературной премии с «петербургским произношением» — «Национальный бестселлер» — стала писатель и сценарист Анна Козлова за роман «F20». Победителя выбрали открытым голосованием прямо во время церемонии, которая прошла на Новой сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге.

Заказывая петербургскому филологу и переводчику Аполлинарии Аврутиной текст про дам Нацбеста, мы об этом еще не знали. Но фаворит был очевиден.

В этом году финал «Нацбеста», традиционный питерский литературный бал начала лета, к которому петербургские литераторши обычно готовятся сильно загодя, совсем как Наташа Ростова на первый бал, обещает стать выдающимся.

Два момента делают его совершенно непохожим на «Нацбесты» прошлых лет:

1) Он впервые пройдет не в Зимнем саду легендарного отеля «Астория», который сыграл непростую роль в русской литературе двадцатого века, и где финал премии «Национальный бестселлер» проходил с момента основания, то есть с 2001 года. В этом году «Нацбест» пройдет в здании Малой сцены Александринского театра — площадки для Санкт-Петербурга сравнительно новой, но успевшей стать модной. Разные московские издательства любят устраивать там то встречи с читателями, то лекции.

2) Впервые за всю историю премии финалистов целых семь. Причем, в отличие от предыдущих лет, когда шорт-лист «держали» порой только мужчины, «Нацбест» нынешнего года демонстрирует редкое женское присутствие. В коротком списке целых три финалистки. Так было в только 2013 году, когда победил(а) Фигль-Фигль. А на следующий год, когда победительницей оказалась Ксения Букша, — она была единственной дамой.

Семь - сакральное число, и число семь в премии этого года что-нибудь да значит.

Итак, что за дамы у нас в финале? Фигль-Мигль — финалист 2011 года и лауреат «Нацбеста»-2013; Анна Козлова — финалист 2008 года; новичок гонки (не скажу, что дебютант, потому что автор публикует прозу еще с 90-х гг.) Елена Долгопят.

Что же они представили на премию?

Великий конспиратор Фигль-Мигль на сей раз затеял(а) в романе «Эта страна» почти шпионскую историю: со слежкой, паролями, явками, тайными квартирами, спецбригадами, ячейками и, конечно, вездесущим НКВД — КГБ — ФСБ. События романа происходят в провинциальном городе Филькин, куда приезжает усталый от жизни доцент-филолог, и в действе участвуют все — от библиотекаря до мэра. Со стороны город Филькин невероятно, каждой улицей и каждым забором, похож на город Глупов. А еще в романе царит атмосфера Достоевского, только из Фигля-Мигля выходит веселый такой Достоевский, вот как

если бы Достоевский рассказал нам «Бесов», похохатывая.

Казалось, русская почва, наш извечно тяжеловесный русский материал, исключает пересказ бессмертных сюжетов Дж. Д. Селинджера и Кена Кизи, однако Анна Козлова это предположение с легкостью опровергает. Автору удается, кажется, непосильное: очень трудно разговорить, вызвать на откровенность подростка, и очень трудно понять, где правда, а где ложь в сломанном мире душевнобольного. Однако текст ее романа «F20» (киноромана, согласно авторскому определению: Анна много и успешно работает в сценаристике) опережает сомнения: «легким росчерком пера» внутренний, такой же, как и у душевнобольного, нередко поломанный мир подростка раскрыт до основания, а душевный слом излечен и исправлен. Искрометный, хоть и черный юмор, с которым автор относится к повествованию, не отменяет большого уважения и большого внимания к героиням и передается им. В длинном списке «Нацбеста» этого года вообще немало произведений посвящено проблемам подростков, и это не первое повествование от лица ребенка, которого жизнь заставляет решать недетские проблемы.

Великое свойство больших писателей — метко оперировать с большими социальными проблемами, трансформируя их в индивидуальный психологизм,

и в этом смысле нет никакого сомнения, что Анна Козлова – большой писатель.

Гололевские и булгаковские интонации — а еще страшные сказки Людмилы Петрушевской. Вот именно это вспоминается при чтении «Родины» Елены Долгопят. Кто-то писал о тоске по лучшему миру, но я лично той тоски не ощутила. Все вполне себе самодостаточны и живут себе в мире нынешнем, не чураясь чудес. А чудеса происходят с ними постоянно. То оживет кто-то, то призрак появится, то чудесное явление приключится.

Если Фигль-Мигль читателя своего запутывает, если Анна Козлова при всем юморе заставляет читателя стать серьезным, то Елена Долгопят дает читателю отдохнуть. Да, безусловно социально-исторические проблемы, как-то отраженные в рассказах и повестушках, включенных в книгу, имеют место, однако впиваешься в текст по двум причинам: плавный, скользящий по глади языка стиль, прозрачные, бестелесные, словно набоковские бабочки, герои. Изящные, легкие, эфемерные. Будь то утонувший в грязи офицер, вернувшийся с войны, будь то рафинированный интеллигент, профессор. Кто-то в черном, кто-то в белом. Не оторваться.

Фантастический реализм, мистика — воскрешение мертвых — вообще любимая тема женской прозы нынешнего сезона.

Мертвые воскресают у Фигля-Мигля — собственно, это главное событие сюжета. Сестрам Анны Козловой видятся мертвые, которых не устраивают судьбы этого мира. У Долгопят граница между миром призраков и миром живых вообще, кажется, отсутствует. Явно присутствует влияние Петрушевской, о чем все Большое жюри в своих рецензиях не раз писало. Тут можно, конечно, сделать предположение об общественной реакции на войну после сытого да счастливого начала двухтысячных, Куршавеля да кляра.

Обществу страшно, обществу жутко,

общество хочет забыться и забыть о погибших донбасских и сирийских детях. С одной стороны, наверное, это так, а с другой стороны - откровенные фантазии украшают любое произведение.

Очевидно, что в рамках русской/советской/постсоветской литературной нашей традиции такие истории сложились не на пустом месте. Помимо идей Николая Федорова (от которых прямо отталкивается Фигль-Мигль) тут же вспоминается целый ряд произведений из советской фантастики — от братьев Стругацких до Кира Булычева. В то же время сама жизнь в любой «этой стране», перемолотой жерновами истории вместе со всеми жителями, должна порождать подобные сюжеты в изобилии.

Впрочем, кроме трех упомянутых «женских» (по половой принадлежности авторов, а не самих текстов!) произведений, в финале еще четыре прекрасных «мужских» книги — Андрея Филимонова, Андрея Рубанова, Сергея Белякова и Александра Бреннера. Сегодня вечером мы узнаем, кому из этой «великолепной семерки» повезет.

Трансляцию церемонии можно найти по ссылке.

Ранее по теме:

Фаворитом шорт-листа «Нацбеста» стала Анна Козлова - 14.04.2017