Интервью: Михаил Визель/ГодЛитературы.РФ
Фото: premiogogolitalia.org
В независимом римском издательстве Nottetempo выходит итальянский перевод повести Тимура Кибирова «Лада». ГодЛитературы.РФ побеседовал с переводчицей, профессором университета «Ла Сапьенца» и большим знатоком русской литературы Клаудией Скандурой. Примечательно, что беседа проходила на русском языке - и ее совсем не пришлось править.
Вы переводчик, который преподает, или профессор, который переводит?
Клаудиа Скандура: Я думаю, что я литературовед. Просто я литературный критик и с удовольствием занимаюсь литературой. Я люблю переводить тексты, которые мне нравятся. Поэтому я перевела только авторов, которые мне близки или которые мне интересны. Или которыми я занимаюсь в это время.
И кого вы переводили?
Клаудиа Скандура: Я какое-то время переводила прозу. Я перевела ранние рассказы и повести Вениамина Каверина. Они как-то удивительны, это повести 20-х годов. Потом я перевела Израиля Меттера, его роман «Пятый угол». Еще перевела какие-то повести братьев Стругацких. И еще какие-то рассказы Чехова. Это было для сборника. А потом я перестала работать переводчицей. И за последнее время я как-то перевела поэзию. Я начала с Кибирова, я его очень люблю и очень люблю его поэзию. И перевела его поэму «Сортиры», это было в 2008 году. Я в это время работала для Фонда Бродского и представляла их в Риме. Потом я издала здесь в Москве при «Новом литературном обозрении» сборник о Риме, и решила, что все-таки эти стихи, эти тексты русских поэтов, которые были в Риме, важны и для итальянского читателя.
А после Кибирова вы взялись за Гандлевского и за Фанайлову...
Клаудиа Скандура: Еще я перевела Бориса Херсонского, но это было какое-то одесское издание. А Гандлевский и Фанайлова - это из проекта «Поэты Фонда Бродского на итальянском языке». Правда, сам Гандлевский не был стипендиатом Фонда Бродского, но он был членом первого жюри, поэтому я решила с него начать серию. А вторая книга - это стихи Елены Фанайловой «Лена и люди», она была стипендиатом фонда в 2013 году, то есть почти последний, по времени, стипендиат. И сейчас будет третья книга. Я бы хотела сейчас издавать Херсонского. Мне кажется, что это важно. Он живет в Одессе. У него жизнь не такая легкая в последнее время. Я считаю, что все-таки издание должно поддерживать поэтов.
Вы начали с Кибирова. Это сразу ставит вопрос о границах переводимости. У вас не опускались руки? Потому что Кибиров весь - аллюзии, цитаты. Каким образом итальянские читатели читают Кибирова?
Клаудиа Скандура: Это была какая-то борьба между мной и поэтом. Я работала три года над переводом поэмы Кибирова. А потом я уже не могла оторваться. Я понимаю, что, наверное, много потеряно, но все-таки есть один итальянский поэт Валерио Магрелли, довольно известный, которому я послала свой перевод, и он очень одобрил, ему очень понравились стихи Кибирова. То есть я смогла передать смысл и даже суть, и рисунок этих стихов, несмотря на то, что не всегда я могла соблюдать рифму. Я очень старалась, но, конечно, не всегда получается.
Вы все-таки старались соблюдать рифму. Большинство итальянских переводчиков от нее просто отказываются.
Клаудиа Скандура: Я старалась соблюдать рифму. Но это не всегда было возможно. Я начала с Кибирова и недавно вернулась к Кибирову - перевела его повесть 2010 года «Лада». По-моему, это очень привлекательная, удивительная повесть - о собаке, о деревне. И не совсем о деревне, не совсем о собаке…
…и там та же проблема, сплошные ироничные отсылки к другим текстам.
Клаудиа Скандура: Да, я очень долго работала над этим переводом. Я только что сдала его в издательство.
Какое?
Клаудиа Скандура: Маленькое римское издательство, Nottetempo (буквально - «ночное время»). У них хорошая прозаическая серия. Я просто знаю, что те, кто читал, был в восторге. Им показалось, что роман очень обаятельный. Поэтому, видимо, кое-что получилось.
Даже начиная с названия. «Лада, или Радость» - это отчетливая отсылка к Набокову.
Клаудиа Скандура: Конечно, Набокова много. И всего много. Но это всегда так у Кибирова. Его тексты вообще о литературе, ну, и о жизни.
Насколько современный итальянский читатель интересуется переводными стихами? Например, в Советском Союзе 20-30 лет назад переводные стихи пользовались огромным спросом, огромным интересом, начиная от Петрарки и кончая Элюаром, Готфридом Бенном. Как сейчас в Италии с этим обстоит?
Клаудиа Скандура: Конечно, читателей поэзии не так много. Люди читают прозу, беллетристику, фикшн. Это маленькая группа. Но все-таки интерес к поэзии есть. Вообще в Италии есть интерес к России и к русской литературе. Когда мы организовали презентацию книги Елены Фанайловой, там, конечно, были и русские, но были и итальянские студенты. Потому что у нас огромное количество студентов в университете, которые занимаются русским языком и литературой. Если их сто, скажем, я надеюсь, что двадцать интересуются литературой и поэзией.
Известно, что когда вышел роман Умберто Эко «Имя розы», сразу резко увеличилось число студентов, которые записывались на кафедру медиевистики. Что привлекает молодых людей записываться на кафедру славистики, изучать русский язык?
Клаудиа Скандура: Сложный вопрос. Но в Риме их действительно много. Нам даже пришлось ввести лимит. Потому что у нас нет мест для всех, нет преподавателей. Например, на филологическом факультете в Риме, в университете «Сапьенца», - это самый большой университет в Риме, но у нас русский язык и литература - это всего два курса: «межкультурная коммуникация» и «язык и литература». У нас на первом курсе выбирают русский язык и литературу 100 студентов. И еще сто - по другому курсу. То есть всего двести. Конечно, их потом меньше будет, не все до конца будут этим заниматься. Не все интересуются культурой. Но все-таки это много.
А вы никак не отслеживали, среди них есть выходцы из СНГ -- русские, украинцы, белорусы?
Клаудиа Скандура: Есть какой-то процент, но их не так много. Они есть у нас не на бакалавриате, а в магистратуре. Но это из-за других причин. Может, они закончили в России, на родине, университет, и магистратура им нужна, чтобы был университетский итальянский диплом.
Подтвердить диплом?
Клаудиа Скандура: Да. Это только два года, поэтому только в магистратуре их больше. А на бакалавриате «русских» нет. Или очень мало.
При всем уважении к Фанайловой и к Кибирову, я все-таки подозреваю, что они не самые известные в Италии русские авторы.
Клаудиа Скандура: Конечно.
А кто самый известный, если не брать Достоевского и Толстого?
Клаудиа Скандура: Сейчас, конечно, Светлана Алексиевич, потому что она получила Нобелевскую премию, поэтому все ее книги сейчас есть на итальянском языке. Было какое-то время, был модным Михаил Шишкин. Сейчас меньше. Сейчас можно Прилепина читать. Водолазкин, конечно, есть на итальянском языке. Я думаю, что все-таки классика. У классики большой успех. Итальянцы предпочитают читать классических авторов, даже ХХ века - Булгаков, Замятин вышел, новый перевод романа «Мы». Они очень любят классическую литературу.
Что вас лично привело к занятию русским языком и русской литературой?
Клаудиа Скандура: Мне очень повезло. Я выбрала вначале английскую литературу. И русскую литературу выбрала как второй предмет. А потом пошла на первое занятие и услышала лекцию удивительного профессора русской литературы, его звали Анджело Мария Рипеллино. Он довольно известный поэт, критик, и он читал такие лекции! Я помню, был курс, там был Александр Блок или Пушкин, не помню. К нему ходили на лекции многие из тех, кто вообще не занимался русским языком. Просто, чтобы его слушать. Он так удивительно читал… я сидела и думала: «Этого не может быть! Это слишком интересно!»
