САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

100 лет Октябрьской революции. 11 июля

1917-й в письмах и дневниках. Корней Чуковский. Сергей Прокофьев.

Чуковский-и-Прокофьев-100-лет-революции
Чуковский-и-Прокофьев-100-лет-революции

Текст: Дмитрий Шеваров

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

11 июля

Корней Чуковский, 35 лет

«Меня укусила бешеная собака...»

Забастовали кондукторы Финляндской ж.д., и бедная Марья Б. застряла в городе. Бобочкино рождение. По Куоккале расклеены объявления, будто Межуев (лавочник) выдает конину за говядину.


Значит, мы ели конину и сами того не знали.


Меня укусила бешеная собака.

Сергей Прокофьев, 26 лет

«Цены безумные, но и цена деньгам с каждым днём становится дешевле, — так зачем же их беречь?..»

Вернувшись третьего в Петроград, я обедал с Борисом Вериным у «Контана», где нарядно и оживлённо, и где, несмотря на продовольственный кризис, отлично кормят. Правда, цены безумные, но и цена деньгам с каждым днём становится дешевле, — так зачем же их беречь?

Когда вечером мы шли по улицам, то оказались свидетелями неожиданных явлений:


на улицах было шумно, маршировали солдаты с ружьями, шли толпы с плакатами «долой министров-капиталистов», на наших глазах останавливали частные автомобили, владельцам предлагали выйти и вместо них устанавливали пулемёты.


Словом, как по мановению волшебного жезла, улицы в один момент приняли вид первых дней революции. Началось выступление большевиков, кронштадтцев, рабочих и некоторых военных частей против временного правительства.

...На другой день утром я по телефону узнал, что на Невском сейчас тихо: большевики, продемонстрировав до поздней ночи, отдыхали. Я решил использовать их отдых и отправился на Невский. Некоторые магазины были открыты.


Я купил английских папирос, омаров, книгу Куно Фишера о Канте и отправился на Николаевский вокзал.


Впоследствии выяснилось, что я уехал в час, а полвторого большевики проснулись и по всему Невскому пошла оживлённая перепалка.

Между тем я благополучно приехал в моё Саблино, которое прямо очаровало меня своим глубоким покоем, миром, тишиной, солнцем, голубым небом и цветами. Я с наслаждением погрузился в инструментовку финала Концерта и в доканчивание сочинения симфонии. В антрактах я гулял по живописной местности, окружающей мою дачу, закуривал мои папиросы, раскупорил омары. Разрезал Куно Фишера и погрузился в мудрость Канта.


Так спокойно жил я в тридцати верстах от Петрограда, в котором стреляли и громили, и где вершилась судьба России.