Текст: Дмитрий Сосновский
Фото: laprensa.peru. com
«Карточный домик» (House of Cards), один из флагманов Netflix, прожив непростую, но весьма яркую экранную жизнь, завершился. Пять лет, шесть сезонов, 73 эпизода – и огромная толпа поклонников по всему миру, несмотря на его сугубо американскую специфику, остававшихся с шоу даже в темные для него времена. А ставшие последними для проекта месяцы иначе и не назовешь.
Что касается американской специфики, так с «Карточным домиком» было не всегда. Запущенное в 2013 году шоу Netflix стало переделкой на звёздно-полосатый лад одноименного британского мини-сериала, вышедшего в 1990-м. А тот, в свою очередь, был экранизацией Майкла Доббса, впоследствии принимавшего участие в создании ремейка.
Как это часто бывает, заокеанская версия «Домика» некоторое время прямо следовала за оригиналом, а потом резко сворачивала в сторону. Несмотря на то, что в английской экранизации романа всего четыре серии, а в нетфликсовской адаптации (в дебютном сезоне) – целых тринадцать, сюжет последней мало чем отличается от первой, являясь, скорее, своего рода расширенным вариантом.
Сериал BBC, конечно, куда ближе к книге, но и с ней имеет значительные расхождения. Фрэнсис Уркхарт, островной предшественник своего тезки, единомышленника и коллеги Андервуда, в телевизионном формате выведен еще более отвратительным типом, чем у Доббса, страдает массой пороков и в значительной степени более беспринципен.
Это сказывается и на финале первой части, который авторы мини-шоу изменили, что позволило без ненужных переигровок и лишних движений экранизировать два книжных продолжения. В 1993-м вышел "Ход королем" (To Play the King), еще через два года - "Последняя игра" (The Final Cut), где старина Фрэнк продолжил вести себя как последняя скотина и таким образом добиваться своего. Среди его достижений уже не только премьерское кресло, но и смещение с трона самого короля.
Доббс, кстати, в первую очередь – не писатель, а политик, работавший в команде Маргарет Тэтчер еще до её победы. Причём был там не кем-нибудь, а главой штаба. И потрясающие воображение бесчеловечные черты характера, присущие Уркхарту и Андервуду, на самом деле имели вполне реального обладателя. Точнее – реальную обладательницу. О которой сам Доббс вспоминает с нескрываемой неприязнью. И наверняка с восторгом принял провокационную сцену похорон Мэгги в телевизионном развитии своего произведения, появившуюся в эфире за годы до реальной смерти «Железной леди».
В многосерийке Netflix, спродюсированной Дэвидом Финчером, главный герой оказывается еще более порочным и грешным, чем его книжный и экранный предки с Альбиона. Порочность эта, впрочем, порой демонстрируется чрезмерно «в лоб», в чем знающие толк в изощренной подлости и обаянии зла англичане совершенно не нуждались. Холодная улыбка Вестминстерской рептилии с рыбьими глазами производит ничуть не меньший эффект, чем гомосексуальный шок-контент, которым американцы эпатируют зрителей. Впрочем, если говорить о сексе, BBC в своё время тоже сделал свой продукт заметно «грязнее», чем был исходный материал.
Вообще три английских сериала представляют собой отличный способ провести досуг – ничем не хуже первых двух сезонов ремейка, которые остаются лучшим, что мог предложить Netflix. Особенно учитывая то, во что превратился и так катившийся под откос и стремительно набиравший обороты бредовости проект к финалу шестого сезона. Его - помимо, само собой, увольнения Кевина Спейси – безнадежно испортило упёртое и прямолинейное следование набившим оскомину всепроникающим феминистским трендам и внешнеполитической конъюнктуре с отчётливым клюквенным привкусом. Чтобы его перебить, лучшего средства, чем роман Доббса, полный увлекательных и изложенных знающим человеком подробностей, и снятый на его основе сериал, трудно найти.
