Текст: Борис Кутенков
Фото: pixbay.com
Первый новогодний день начался с вести об утрате, потрясшей литературное сообщество. В автокатастрофе под Воткинском погиб поэт Марат Багаутдинов, врач, участник Форумов молодых писателей в Липках и сообщества «Сибирский тракт». О Багаутдинове с ощущением боли от случившегося вспоминают коллеги: Ольга Нечаева, Александр Переверзин, Инна Домрачева, Ирина Каренина, Анна Русс, Андрей Пермяков и другие. Александр Переверзин: «Погиб Марат Багаутдинов, однокурсник по семинару в Литинституте. Марат появился в семинаре, когда я практически из Лита ушёл, но я хорошо его помню. Он был цельным и жизнерадостным человеком, психиатром по первому образованию, поэтом, крепко стоящим на земле, глядящим в небо и видящим заоблачные высоты.
Два цветка до следующей даты,
Мёртвый взгляд исполнен серебра.
Два часа по правилам палаты.
Два случайно сломанных ребра».
Сергей Шабуцкий цитирует стихотворение, памятное по «липкинскому» Форуму (приводим заключительный отрывок):
Всегда снится ему один и тот же сон.
Будто бы он - Харон.
Но каждую ночь Лета все мельче и уже.
И вот уже можно в брод.
Все бегут обратно,
Кричат, что он им больше не нужен…
Он просыпается.
Плачет.
Кому-то же нужен он…
Пока верещат циничные холодильники.
Пока утро не устанет кричать голосом
будильника.
Вставай - живи и пахни - чей-то сын,
чей-то внук.
И тук-тук.
Тук-тук.
Тук-тук.
Вышел новый номер поэтического журнала «Воздух», герой которого - лауреат премии «Поэзия» Екатерина Симонова. В отзывах коллег о Симоновой, опубликованных в том же номере, - много толкового о её поэтической эволюции, об отражении в её сегодняшнем письме квир-мотивов и о неожиданном приходе к нарративизированному письму. С предельной точностью эту эволюцию характеризует Евгения Риц: «Стихи Екатерины Симоновой, и новые, и старые, прекрасны сами по себе, но самое поразительное в истории этого поэта - преображение, которое нельзя назвать эволюцией, прогрессом, потому что кувырок через голову был совершён между двумя уникальными мирами, и мост, связка, если он и был, совершенно незаметен. <…> Симонова сегодня - чёткий и сдержанный поэт минус-приёмов, прямых высказываний от первого лица, ледяной ярости настоящего дня. И поразительно, что художник, уже сформировавшись, раскрывшись, смог стать не просто другим художником, а - ещё одним художником. Это и есть - самое невероятное».
Екатерина Симонова:
Однако я давно осознала, что талант -
Это то, что даётся бесплатно, а значит,
Ничего не стоит.
С каждым годом я всё меньше понимаю людей,
Их желание заставить тебя быть той,
Кого они хотят перед собой видеть, однако
С каждым годом я всё больше понимаю, что такое жизнь, -
Это фейсбук, в котором
Мы никогда не оправдываем ожидания друг друга.
В критической части номера - статья Наталии Азаровой «Новизна без креативности», основная мысль которой - в том, что в сегодняшней молодой поэзии наблюдается уход от «новаторства», основанного на «выделении противоречия, его подчёркивании и реализации»; молодые поэты, по Азаровой, понимают новизну расширительно, оппонируя в этом «креативности, охватившей все виды дискурса».
Несмотря на то, что такая тенденция сама по себе плодотворна, вопросов после прочтения статьи остаётся немало, - прежде всего, почему противостояние этой «креативности» Азарова понимает как новую тенденцию и не изобретает ли велосипед, если вспомнить хотя бы термин Артёма Скворцова «скрытое новаторство», употреблённый им по отношению к Олегу Чухонцеву (Гугл указывает ещё и на аналогичные слова Юрия Орлицкого по отношению к Мандельштаму). Главное же, чего не хватило мне в статье, - анализа того, почему молодые поэты именно сейчас ринулись в сторону от «креативности», почему это тенденция именно последнего времени и как она воплощается на уровне поэтического процесса, по природе своей далёкого от подобного рационализма. На своей странице в фейсбуке с Азаровой соглашается Андрей Тавров и обращает внимание на другой аспект проблемы: «Всё меньше остается "вещей" и правил, которые можно было бы нарушить так, чтобы это отозвалось скандалом. Нечего преступать. Поэтому "новая новизна" уже не вызывает чувства чего-то явно нового, поэтому появления нового неявного - это лишь следствие того, что "преступление" в поэзии стало невозможным, ибо, по сути, не осталось того, что можно было бы пре-ступить, ибо с определенного временного рубежа "всё дозволено", а значит, письмо дрейфует к утрате энергии и контраста, к саморазрастающейся аморфности. Думаю, что возвращение энергии в поэзию возможно лишь при автоэтизации, этическом нормировании ее самим пишущим на свой страх и риск, но точка отсчета, конечно же, в этом случае должна превышать прихоти индивидуального сознания. Возможно, нас ждет полоса укрупнения смыслов, а не аналитического измельчения их».
В том же номере «Воздуха» - опрос журнала о влиянии социальных сетей на творчество респондентов. Ответы в целом кажутся самоочевидными - возможно, потому, что очевидна, знакома и много раз отрефлексирована внутри каждого из нас сама тема. Респонденты спорят с формулировкой Дмитрия Кузьмина о премии «Поэзия», которая, по его мнению, «определённо дитя нынешней эпохи, когда стихотворения сплошь и рядом приходят к читателю по отдельности в ленте фейсбука» (Евгения Риц: «То, что премия “Поэзия” появилась только сейчас, - во многом случайность, нечто подобное могло появиться и на базе ЖЖ очень давно»). Стоит обратить пристальнейшее внимание на эссе Андрея Таврова, далеко выходящее за пределы заявленной темы социальных сетей, о бумажном и электронном чтении.
Продолжается подведение итогов литературного года. Помимо опроса на «Годе Литературы», проведённого Галиной Рымбу в трех частях, обзоров Павла Басинского, Михаила Визеля, Андрея Васянина и моего (Бориса Кутенкова. - Прим. ред.), а также опроса на Textura в двух частях и в «Учительской газете» (это опросы о тенденциях, именах и книгах года, а были ещё непосредственно о книгах - как, например, Егора Михайлова на «Афиша Daily») Отметим также опрос на Rara Avis; Александр Чанцев: «…В плане культурном - как и экономическом - я мечтал бы о двадцати годах стабильности. Без резких реформ, перестроек, переименований, закрытий и даже открытий. Просто двадцать лет работать. Создавать. В идеале вообще - работать, как японцы после поражения во Второй мировой войне, превратившие разгромленную страну без ресурсов во вторую экономику мира. Как работали побежденные же немцы, корейцы, беднейшие китайцы (сейчас - потеснили японцев на третье место, а японских туристов на всех туристических маршрутах — вытеснили). Нужно, возможно, вообще признать себя побежденными — это продуктивно в психологическом плане. “Быть никем” - гениальное название романа Л. Улицкой о служении пастора, ставшем потом “Даниэлем Штайном, переводчиком”. И работать. Очень и очень много, до тошноты. Не ругаться, не ссориться, никому не пытаться ничего доказать — только самим себе. Затаиться даже. “Помалкивай, лукавь и ускользай”, как хитрый и мудрый ирландец в изгнании Джойс». Владимир Березин: «Я вот точно знаю, что для меня было главным - медленное чтение русских рассказов и постепенная публикация результатов этого чтения в журнале “Новый мир”. То есть большой цикл (и он ещё не закончен) текстов о том, что может извлечь честный обыватель, наш современник, из вдумчивого чтения русской классики. Иначе говоря, для меня главные литературные события уходящего года - повесть Александра Пушкина “Метель” и рассказ Василия Шукшина “Срезал”».
На «Горьком», помимо опроса о том, что читали постоянные авторы портала в 2019 году, список 40 интеллектуальных бестселлеров года. Перечисляются, среди прочего, «Стенограммы режиссёрских семинаров 1933—1935» Сергея Эйзенштейна, книга Вардвана Варжапетяна о маргинальном поэте Серебряного века Александре Тинякове, «Размышления о старости и смерти» классика французской литературы Марселя Жуандо и многое другое.
В Forbes Наталья Ломыкина рассказывает о самых продаваемых книгах года в категории нон-фикшн: «Топ продаж книг нон-фикшн показывает, что больше всего в этом году люди хотят денег, много и прямо сейчас. Им нужен Дед Мороз, или Тони Роббинс, либо мотивационный коуч (нужное подчеркнуть), который погладит по голове, скажет: «Жизнь - боль, но мы прорвемся» и даст пошаговую инструкцию, как быстро добиться успеха, используя новые возможности соцсетей. Люди хотят навести порядок в голове и в жизни, они настроены на личностный рост и процветание. Казалось бы, очевидные вещи, но так было не всегда…»
В предновогоднем «Формаслове» итоги года подводит поэт, прозаик и критик Ольга Аникина и говорит, согласно редакционному анонсу, «о личном энтузиазме и неравнодушии как главном двигателе литературной ситуации в 2019м году и (в связи с этим) о закрытии и открытии журналов, издательских проектах, движимых частной инициативой, премиях, обходящихся без внешнего финансирования. Вторая часть статьи - о книгах, ставших значимыми в этом году, и новых именах». В контексте отмеченной тенденции - «возрастание личной инициативы» - упоминается выход двух антологий, к одной из которых имеет непосредственное отношение автор этого обзора: «С помощью краудфандинга и личного вклада Антона Чёрного (в качестве переводчика и одного из составителей) был выпущен двухтомник антологии “Поэты первой мировой” (издательство “Воймега”, Москва - Prosodia, Ростов-на-Дону). Также с привлечением общественных средств и благодаря энтузиазму Бориса Кутенкова, Николая Милешкина и Елены Семёновой вышла в свет другая антология-двухтомник “Уйти. Остаться. Жить” (издательство “ЛитГОСТ”, Москва), посвящённая молодым поэтам, ушедшим из жизни. Чтобы дважды не возвращаться к этой теме, выход обеих антологий я считаю одним из важных событий года».
В январском «Новом мире» Сергей Костырко пишет о ещё одной важной книге, ставшей для нас открытием декабря 2019-го и упоминаемой в годовом обзоре, - сборнике прозы Валерии Пустовой «Ода радости»: «Автор, пройдя вот этот обжиг (смерть матери и рождение ребёнка, которое, повторюсь, для автора стало перерождением), проводит в своей книге своеобразную инвентаризацию того, из чего состоит жизнь вокруг, расставаясь с привычным наполнением (скорее всего, взятым напрокат, как у большинства из нас) различных понятий: ну, скажем, кто такой “муж“, и кто такая “жена“, и что отличает женщину замужнюю от женщины, выбравшей одиночество, и шире - что такое “женщина“ и т.д. И всё это не упражнения в психологии - понятия эти рассматриваются в категории бытийных. Ну и, соответственно, на вопрос, про что и “зачем“ эта книга, я бы ответил, подтвердив сказанное развёрнутой цитатой, так: книга про то, как научиться “жить“. Но автор, слава богу, не становится в позу учителя жизни. Пустовая и сама пытается понять, что такое “жить“…»
На «Прочтении» - парадоксальные стихи Петра Матюкова, тонко работающие с обэриутской традицией:
читающий как дитя незряч
верует в ерунду
таня погибла спасая мяч
бычок потух на ходу
под глазом синяк во рту пистолет
веревка темный чердак
но тут приходит детский поэт
и все у него не так
у сына флажок не дрожит в руке
он смело в садик идет
папка шпионов на чердаке
вычислит и убьет
