Текст: Иван Родионов
Что ж. Образовательная революция, о которой так много говорили и мечтали многие родители, дети, педагоги, совершена. Точнее, анонсирована, причём осторожно: первый заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию и науке Олег Смолин сообщил, что ЕГЭ нужно “частично" отменять, поскольку этот тип экзамена “имеет ряд негативных последствий".
Подробностей, как водится, пока немного. Школьникам, по предложению Олега Смолина, будет предложено выбирать между ЕГЭ и неким другим типом экзамена - вроде как классическим, традиционным и при этом более творческим. Конкретики (в том числе и по датам) пока нет.
Более того, шестого июня министр просвещения России Сергей Кравцов заявил, что его ведомство хоть и готово рассмотреть альтернативу ЕГЭ, но на текущий момент у Минпросвещения “нет планов заменить единый госэкзамен”.
Безусловно, запрос на отмену ЕГЭ во многом идёт от российского общества. Главная проблема единого государственного экзамена – репутационная. Какие ни строй графики с процентами, какие ни приводи повышающиеся показатели - обыкновенный человек видит в ЕГЭ механистичность, “отупляющие" тесты и репетиторские материальные издержки.
В ЕГЭ есть множество недостатков. Да, как ни старайся охватить побольше тем, всё равно остаётся много шаблонов, странностей и формализма. Да, в десятом-одиннадцатом классе дети зачастую не изучают школьную программу, а готовятся к ЕГЭ. И при этом всё равно неизбежны и репетиторы, и факультативы. И даже демократичность экзамена (в материальном плане) тоже становится всё более неочевидной, что справедливо отметил тот же Олег Смолин: чтоб достойно подготовиться к ЕГЭ, многим детям необходимы репетиторы (которые обходятся родителям в круглую сумму).
Да, с ЕГЭ в нынешнем виде нужно что-то делать. Но что?
Эпитеты “классический" и “традиционный" (в применении к экзамену) в устах зампреда Комитета Госдумы по образованию, признаться, несколько настораживают.
Если имеется в виду тот самый советский (и постсоветский) экзамен – по билетам, наполовину устный, наполовину письменный, - то, думается, дело плохо.
Такой тип экзамена был хорош при социалистической системе (хотя при поздних Советах тоже отчасти начал сыпаться) – с престижем профессии учителя и относительным равенством материальных возможностей людей. В девяностые инерция такого экзамена привела к коррупции и кумовству. Пафос введения ЕГЭ и был во многом именно антикоррупционным. И, думается, этот плюс ЕГЭ сохраняется до сих пор – да, как-то были прецеденты с подозрительными стобалльниками, но в целом перед ЕГЭ в итоге равны все: хоть дочь учительницы, хоть сын мэра.
Как думаете, сохранится ли повсеместная объективность и непредвзятость, например, при билетах и устных ответах? Или камеры будут и звук писать, и всё это станут проверять, пересматривать и переслушивать? Хотелось бы, конечно…
Традиционный тип экзамена, который мы так любим и по которому ностальгируем, вряд ли станет адекватно работать в нынешних условиях. Другие времена. А худой закон всё же лучше, чем никакой.
Выходом мог бы стать какой-то совершенно иной тип экзамена. Возможно, смешанный, комбинированный. Возможно, какой-то принципиально новый. Одна загвоздка - тогда нужны и новые Занковы или Эльконины (а ведь дети по их программам продолжают учиться до сих пор). Новые программы, новые системы подготовки, новые методики, новые имена.
Или будет иной сдвиг? Происходящий уже сейчас?
Здесь мы осторожно ступаем на прогностическую тропу.
Зачем библиотеки, если любую информацию можно найти в интернете? Соответственно, зачем запоминать массивы информации, если на передний план выдвигается умение быстро и правильно эту самую информацию отыскать и применить? Наконец, зачем ходить в школу, если есть онлайн-обучение? У нас была дистанционка; да, с такого рода обучением было сопряжено множество проблем – в основном технического характера. Всё это понятно – никто не был готов, первый блин комом и проч.
Конечно, против дистанционного обучения выступают многие. Одним из популярных аргументов здесь выступает тезис о необходимости социализации и коммуникации учащихся. Дети, мол, должны встраиваться в коллектив. Но нужно ли это в наше время (с точки зрения того же учащегося)? В обыкновенном, традиционном классе почти всегда выстраивается иерархия – лидер (альфа), несколько окололидеров (выделяющихся общительностью, острословием, активностью, открытостью), прочие. При дистанционном обучении эти иерархии рушатся – и на первый план в обучении зачастую выходят те, кто раньше был на задворках. Исчезают ограничивающие факторы – боязнь быть осмеянным, страх проявить инициативу. Интроверты начинают побеждать экстравертов – и на место решительного балагура, души компании приходит замкнуто-сосредоточенный ученик. Который может перефразировать известные слова: нам целый мир чужбина, отечество нам – паблик в инстаграм!
Каких-либо моральных оценок происходящему давать не будем. Отметим лишь факт неизбежности подобных процессов – скорее всего, они неотвратимы.
Педагогика должна учитывать эти социопсихологические поколенческие тенденции. И успешна будет методика, способная учитывать и совмещать вековые наработки с новой реальностью. И речь здесь вовсе не о компьютерах и камерах.
