САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

Пять книг сентября. Выбор шеф-редактора

ММКЯ в этом году задерживается, и у нас есть возможность вспомнить некоторые книги этого года

Текст: Михаил Визель

Юкико Мотоя. «Брак с другими видами»

Пер. с японского Дм. Коваленина

СПб.: Polyandria No Age, 2021 – 159 с.

Должен признаться, что при чтении этой книги со мной произошел редкий казус: добравшись до середины первой из четырех входящих в нее новелл – самой большой, давшей название всему сборнику, я вдруг сообразил, что Юкико Мотоя – женщина. Причем не то чтобы автор пустился в какие-то физиологические откровения («я шла по улице, в бока впился корсет», – как иронизировал свыше ста лет назад над такими «гендерными приметами» Саша Чёрный). Нет, речь шла об отношениях героини со своим мужем. И того, как они были описаны, мне хватило, чтобы осознать, что автор – женщина.

То же, что автор – японец, понятно с первой страницы. Причем, опять-таки, не по экзотически звучащим именам и названиям, а по духу самой прозы, хорошо переданному известным японистом Дмитрием Ковалениным – которого, право, пора перестать называть «первооткрывателем Мураками».

О чем же эта японская женская проза? В общем, о том, что в западной парадигме принято передавать фразой «женщины с Венеры, мужчины с Марса». То есть о том, «как бывают далеки близкие, казалось, люди», как поется в одной песне. Особенно в эпоху массового распада института брака, да и участившегося мирного распада единой личности на ряд субличностей – никого же не удивляет скромная конторщица, все внерабочее время косплеящая супергероиню. И аллегорические, порою прямо-таки сказочные одёжи, в которые Мотоя драпирует свои горестные наблюдения, не мешают, а только помогают это лучше увидеть.

Матиас Энар. «Совершенный выстрел»

Пер. с франц. Н. Бунтман

СПб.: Polyandria No Age, 2021 – 191 с.

Этот небольшой европейский роман – история снайпера. Безвестного юного героя и мученика одного из бессчетных локальных конфликтов рубежа XX-XXI веков. Автор сознательно избегает географических привязок. 15-летняя героиня, встреча с которой оказывается для хладнокровного 18-летнего убийцы такой же роковой, как и для нее, носит вроде как славянское имя – Мирна, так что можно подумать, что речь идет о распавшейся Югославии. Но Википедия уточняет, что сам Энар в 90-е годы долго жил на Ближнем Востоке, так что возможно также, что место действия – Ливан. Это оказывается неважно. Везде есть отмороженные солдаты, приходящие в увольнительные домой, потому что при гражданской войне линия фронта проходит прямо по кварталам городов, а потом уходящие на крыши убивать из снайперских винтовок случайных прохожих, чтобы война продолжала тлеть, везде матери этих солдат нефигурально сходят с ума от беспокойства и разочарования, и где угодно сиделкой может стать соседская девчонка, оставшаяся сиротой при очередной бомбежке.

Это может быть Бейрут, Приштина, а может, увы, Донецк. Изданный в 2021 году роман больше всего напоминает нам сейчас Донецк и, соответственно, посвященную тамошним боевым действиям неоднозначную прозу Прилепина. Снайперы на крышах там, слава богу, всё-таки не залегали, но абсурдистская ситуация, когда вояки воюют, а параллельно мирные жители пытаются жить своей мирной жизнью (так что тушенку и сигареты на передовую можно закупать в придорожной лавочке), в его книгах описана хорошо. Но в оригинале роман появился аж в 2003 году. К сожалению, все локальные конфликты одинаковы. И всегда порождают таких в прямом смысле слова бесчувственных отморозков, как безымянный герой этой книги. Для которых даже любовь оказывается разрушительна.

Илья Бояшов. «Морос, или Путешествие к озеру»

СПб.: Лимбус-Пресс, 2021 – 270 с.

Лауреат «Нацбеста», историк и экскурсовод Бояшов умеет и любит строить свои писательские истории вокруг частностей большой истории, затерявшихся где-то в складках музы истории Клио. А еще он играл некогда в ленинградской рок-группе «Джунгли». И вот теперь джунгли его, можно сказать, настигли. Потому что герой его новой книги – Иван Тимофеевич Беляев (1975–1957), белый генерал, участник гражданской войны, национальный герой Парагвая и последовательный борец за права индейцев, жестоко в то время (20-30-е годы) ущемляемые. Но это в целом; а в более узком смысле книга посвящена первому знакомству Ивана Тимофеевича с индейцами, произошедшему в ходе геодезической экспедиции.

Фото: Wikipedia

Любовь северянина к обитателям сельвы коснулась всех без исключения местных Пятниц. И любовь эта не натолкнулась на стену. Индейцы окружили невзрачного человека, для которого потеря пенсне была самой страшной из катастроф, не менее искренним обожанием. Так благодаря милости Божией Иван Тимофеевич наконец-то попал в свою истинную стихию. Не о ней ли мечтал он до самозабвения и на унылых практиках по возведению батарейных позиций под Красным Селом, и в царскосельском госпитале, и на обильно удобренных трупами галицийских полях, и в поставленном на дыбы эвакуацией Новороссийске, и в равнодушном Париже, и в чопорном Буэнос-Айресе?

Клаудио Ингерфлом. «Аз есмь царь. История самозванства в России»

Перевод с франц. П. Каштанова

М.: НЛО, 2021 – 448 с.

Обычный русский читатель, если хорошо учился в школе, без запинки назовёт самого известного русского самозванца – Лжедмитрия; и, подумав, вспомнит еще, что Емельян Пугачев, вопреки очевидному, называл себя «императором Петром Фёдоровичем», то есть избежавшим смертельных объятий своей жены Екатерины II Петром III. Ну и совсем хорошо помнящие историю назовут еще загадочную княжну Тараканову, «всклепавшую» на себя великокняжеский титул. Но директор буэнос-айресского Центра по изучению славянского мира Университета Сан-Мартин не просто образованный читатель, а специалист. И он доходчиво показывает: вся русская история прямо-таки кишит самозванцами. Более того: сами цари подавали в этом пример, от Ивана IV, объявившего себя чернецом, до Петра I, в ходе всешутейших всепьяных соборов подписывавшегося сокрушительно непристойными именем «протодьякон Пахом Пихай *** Михайлов, служитель Архикнязя-Папы». Задержавшаяся надолго архаичность русской политической жизни, в которой государь отождествлялся с государством, не могла не породить множество самозванцев: только так был шанс чего-то добиться в политике. Известно же, что во время декабристского восстания 1825 года выведенные войска отказывались кричать «Да здравствует конституция!», пока восставшие офицеры не объяснили, что Конституция – это жена великого князя Константина.

Дмитрий Лиханов. «Звезда и Крест»

М.: Эксмо, 2020 – 608 с.

Вхождение, вполне предсказуемое, в Короткий список премии «Ясная Поляна» подстегнуло интерес ко второму, вслед за книгой про собаку Бьянку, роману Дмитрия Лиханова, чей выход в прошлом году прошел, к сожалению, не очень заметно. К чему, впрочем, были и объективные предпосылки. Во-первых, в прошлом году, как мы помним, всем было немного не до обстоятельных, подчёркнуто традиционных романов. Во-вторых, уже по обложке можно заключить, что роман не просто традиционен, но и демонстративно «антимаркетологичен». И действительно: история любви первохристиан Киприана и Иустины, антиохийских мучеников III века, вольно перекликающаяся с судьбой воевавшего в Афганистане вертолётчика, чей персонаж, по признанию самого автора, основан на личности реального героя Советского Союза Валерия Буркова, - не модная новинка. Вот первая же (после предисловия Андрея Кончаловского, библейского эпиграфа и благодарностей) страница романа:

Мальчик слушал птиц.

Ощущал радость ультрамариновых нектарниц, насытившихся пурпурной пыльцой гибискусов, сопереживал горю кремовой кольчатой горлицы, потерявшей на прошлой неделе своего птенца, сочувствовал желтоголовому корольку, что так и не нашёл себе пары в этом году, смеялся вместе с выводком юных щеглов, устроивших догонялки в зарослях репейника, и полнил сердце восторгом от несравненных рулад соловья.

Прислонясь спиной к теплой коже древнего, в несколько обхватов кипариса, который, говорят, помнил еще времена Селевкидов, мальчик впитывал в себя его вековую силу, что поднималась из каменистых глубин земли вместе с родниковой влагой до самой вершины дерева, до самого нежного, только что проклюнувшегося на свет побега.

И всё-таки прочесть его, настроившись нужным образом, вполне стоит. Не только из-за «Ясной Поляны», разумеется. Первые христианские мученики были уверены, что наступают последние времена. И, в каком-то смысле, так оно и было: последние времена античности, на смену которой приходило нечто иное, что мы сейчас называем Средневековьем, но они, естественно, еще этого знать не могли. Привычный нам сейчас мир тоже трещит по всем швам – что-то придет ему на смену? Что бы ни пришло, любовь и вера – не самый худший, хотя, возможно, не единственный путь к спасению.