Текст: Михаил Визель
Фикшн
1. Виктор Пелевин. «Тranshumanism Inc.»
М.: Эксмо, 2021 – 608 с.
Виктор Пелевин традиционно выпускает ежегодный отчетный роман в августе-сентябре. И многие традиционно «ловят» его на ММКЯ. Нет смысла ломать традицию. Тем более что «Пелевин-2021», о котором мы недавно подробно писали, очень хорош: это тот случай, когда уже не поймёшь, где заканчивается научная фантастика и начинается политическая сатира. И наоборот.
2. Виктор Ремизов. «Вечная мерзлота»
Владивосток: Рубеж, 2021 – 824 с.
Этот обстоятельный и традиционалистский во всех смыслах роман – полная противоположность колючему постмодернистскому (или теперь уже лучше говорить – трансмодернистскому?) «креативу» Пелевина. Неторопливое повествование развертывается в 1949-1953 годах в низовьях Енисея, на строительстве циклопической трансполярной железной дороги. Ведущемся, естественно, в основном руками зэков. «Опять про ГУЛАГ!» – может поморщиться читатель. И будет не совсем прав. Во-первых, увы, с этой темой мы, как показывает практика, все никак недоразберемся. А во-вторых, помимо ГУЛАГа, здесь еще так же много про любовь. И про величественную Сибирь. Книга вышла еще в январе (о чем мы сразу и написали) – но аж во Владивостоке. И в полном соответствии с законами географии только сейчас, набрав вес в коротких списках крупнейших премий, включая официальную «Книгу года», добралась до относительно широкого читателя.
3. Александр Снегирев. «Плохая жена хорошего мужа»
М.: АСТ, РЕШ, 2021 – 375 с.
Лауреат покойных «Дебюта» и «Букера» давно и активно присутствует в толсто- и тонкожурнальном пространстве и в соцсетях, причем это последнее присутствие демонстрирует незаурядные ум, острую наблюдательность и прекрасную (само)иронию. Но в книгу этот компендиум «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет» никак не складывался. И вот наконец сложился в две дюжины рассказов разной длины – печальных и забавных, воспроизводящих пунктиром целую жизнь и останавливающих мгновение. А в целом – дающих вполне выпуклое представление о социальной страте самого автора – образованных и в меру обеспеченных столичных жителях ±40, не чурающихся по старой памяти всякой неформальщины, а главное – совсем не успокоившихся сердцем. Сорок – это новые двадцать, вы не знали? С этого года Александр Снегирёв ведет семинар в Литинституте. С чем всех участников процесса можно поздравить.
4. Алексей Тарханов. «До востребования, Париж»
М.: АСТ, РЕШ, 2021 – 448 с.
Казалось, анекдоты про матерого советского журналиста-международника, которого нелегкая журналистская судьба занесла на Пляс-Пигаль, канули в лету вместе с железным занавесом, ан нет – карантинный занавес оказался покрепче идеологического. И конца-краю ему пока не видно. Так что Редакция Елены Шубиной, запуская серию «Русский iностранец», выступила, как выясняется, очень мудро. Книга Алексея Тарханова, сына советского академика архитектуры, редактора гуманитарного блока «Коммерсанта», считающегося ныне «собкором Ъ в Париже» – это именно то, чего вы ждете от подобной книги: в меру легко, в меру глубоко, в меру лично, в меру культурологично. Опять хочется в Париж? Bon Appétit!
5. Стелла Прюдон. «Молоко львицы, или Я, Борис Шубаев»
М.: Эксмо, 2021 – 352 с.
Фильм Кантемира Балагова «Теснота» открыл для многих наглухо замкнутый мир горских евреев. Между тем Стелла Прюдон, принадлежащая, несмотря на благоприобретённую французскую фамилию, к этому загадочному миру с рождения, начала рассказывать о нем еще до Балагова. Но если в ее дебютной повести «Дедейме» главная героиня – девушка, задыхающаяся в патриархальной семье, то в центре нового большого романа – молодой человек, обретающий на наших глазах собственный голос – в буквальном смысле. Помимо затейливых перипетий семейной саги обращает на себя внимание обескураживающее поначалу сочетание библейских имен с кавказской спецификой. Широка страна моя родная!
6. Кэролайн Ли. «Стеклянная женщина»
Пер. с англ. А. Гайденко. - М.: Фантом-Пресс, 2021 – 468 с.
Уроженка британского острова Джерси погружает нас в мир еще более экзотичный, чем мир горских евреев: хронотоп её романа – Исландия конца XVII века, место в то время не только полудикое, но и на три четверти языческое. Так что главную героиню, сироту Роусу, вышедшую замуж (чтобы спасти от голодной смерти мать и младших детей) в соседнюю деревню, запросто могут обвинить в ведовстве – с понятными последствиями. Не совсем понятно только, она просто понемножку сходит с ума или к ней действительно (в пространстве романа) являются духи и призраки? Роман об Исландии XVII века написан современной британкой, и все чек-боксы в нем аккуратно заполнены – от щепотки экзотически выглядящих туземных слов (seiðr (сейдр) — колдовство, которое карается смертной казнью, skyr (скир) — ферментированный йогурт с высоким содержанием белка), до современного феминистского дискурса. Но сделано все грамотно и уместно.
7. Алекс Михаэлидес. «Девы»
Пер. с англ. Е. Пальвановой. - М.: Эксмо, 2021 — 352 с.
Автор «Безмолвного пациента» возвращается с «кампусным триллером», в котором кембриджская реконструкция мистерий Персефоны оборачивается жестоким убийством, а харизматичный профессор-античник с громкой итальянской фамилией, кумир первокурсниц, предстаёт сущим маньяком, слишком уж заигравшимся в Древнюю Грецию. Что-то до боли знакомое, не правда ли? Но может быть, это всё не так – а просто не в меру разыгравшаяся фантазия впавшей в депрессию психотерапевтши – тоже, кстати, с греческой фамилией, совсем как сам автор.
8. Салман Рушди. «Кишот»
Пер. с англ. А. Челноковой. - М.: АСТ, Corpus, 2021 – 496 с.
Похоже, Салман Рушди избавился наконец от совершенно не нужной ему мрачной славы "жертвы фундаментализма" и снова стал самим собой - одним из крупнейших англоязычных писателей современности, неутомимым рассказчиком историй, которого, отдавая дань его бэкграунду, почти не шутя называют "современной Шахерезадой".
Вот и в новейшем романе он в очередной раз заново пересказывает древнюю историю о том, как жил некогда в Испании одинокий идальго, страстный поклонник рыцарских романов... Только вместо Испании у него, естественно, современная мировая империя - Америка, вместо идальго - символ этой империи, не имеющий постоянной "прописки" коммивояжер индийского происхождения, а вместо романов новейший Кишот (автор особо оговаривается в начале, как именно он предпочитает произносить имя своего героя) - упивается дневными сериалами и телевизионными шоу, откуда он извлекает и свою Дульсинею - телеведущую Салму Р.
Дело осложняется тем, что этот Кишот - герой не самого Рушди, а некого Сэма Дюшана, американского писателя-детективщика индийского же происхождения. Ну, такая многослойность - тоже не новость для любителей россказней Шахерезады.
9. Энриге Альваро. «Мгновенная смерть»
Пер. с исп. Д. Синицыной. - СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2021 — 288 с.
Если современный автор выбирает в герои своего романа таких исторических личностей, как Караваджо, Кеведо, Галилей – можно быть уверенным: они будут делать что угодно, кроме как рассуждать о живописи, поэзии или математике. Но современный мексиканский писатель, он же нью-йоркский профессор, хочет, кажется, уйти максимально далеко от наших подразумеваемых ожиданий: у него эти герои… играют в теннис! И происходит этот необыкновенный (для нас) матч на римской пьяцца Навона в 1599 году: художник на правах старшего нападает, юный поэт искусно защищается, а математик бесстрастно ведет счет, причём заменяет специфическое теннисное словечко love («ноль») итальянским amore.
И попутно автор рассказывает нам много необыкновенных вещей. Вот не самая важная, но самая шокирующая: что мячи, которыми лупили друг в друга игроки, были набиты волосами, срезанными перед казнью с головы Анны Болейн шестьюдесятью годами ранее. Se non è vero, è ben trovato, как сказали бы на пьяцца Навона. То есть – если это и не правда, то ловко придумано.
10. Эли Уильямз. «Словарь лжеца»
Пер. с англ. М. Немцова. - М.: АСТ, 2021 – 288 с.
Скромная филологиня, устроившаяся стажеркой в издательство «Суонзби» с более чем столетней историей (впрочем, переживающее сейчас не лучшие времена), оцифровывает задуманный предком нынешнего хозяина издательства, но и так и не законченный «Новый энциклопедический словарь Суонзби». Но в нем обнаруживаются какие-то странные словарные статьи. Например:
Издатель объясняет ей, что это маунтинвизель, частая уловка лексикографов и картографов прошлого – заведомо нелепое словечко, специально вставляемое в словарь или на карту, чтобы можно было поймать за руку недобросовестных перепечатчиков. Но в гранках этого словаря маунтинвизели (что вообще-то обозначает несуществующего зверька «горная ласка») слишком уж распрыгались – и героиня понимает, что ее предшественник, редактор XIX века, явно хотел сказать что-то, не имеющее отношения к защите авторских прав.
Британка Уильямз написала остроумный роман о любви к словам, к книжности и письменности, в духе Павича и Эко, а известный педант и затейник Максим Немцов нашел для него адекватные русские слова. Ну и, разумеется, вашему обозревателю доставляет особенное удовольствие рассказывать о романе, построенном на маунтинвизелях.
И еще четыре
11. Бальдассаре Кастильоне. «Придворный»
Пер. с итальянского Петра Епифанова. - М.: Азбука-Аттикус, КоЛибри, 2021 - 640 с.
Когда Пушкин с восхищением называл итальянцев "модным народом, французами XVI столетия", он во многом имел в виду именно это сочинение Бальдассаре Кастильоне, графа Новилары, опубликованное в Венеции в 1528 году. Автор описывает и воспроизводит через диалоги придворную жизнь при дворе урбинского герцога как некий идеальный мир, гуманистический рай, где все изящно одеты, умно говорят и благородно действуют. Задолго до Горького сформулировав таким образом утверждение о том, что в человеке всё должно быть прекрасно.
Разумеется, никто не воспринимал эти описания как слепок с реальности - а только как руководство к действию: к чему должен стремиться молодой человек, если он хочет, чтобы его взяли в светлое будущее. Удивительно, что, несмотря на громкую славу, ярко написанный проективный трактат доселе не переводился на русский язык полностью - видимо, расхождение с моральным кодексом строителя коммунизма было слишком уж вопиющим - и явно не в пользу последнего.
12.Франц Кафка. «Процесс»
Пер. с нем. Леонида Бершидского. - М.: Альпина Паблишер, 2021 - 282 с.
Макс Брод, нарушив явно выраженную волю Кафки уничтожить все его сочинения, с самими текстами обошелся не менее вольно. Так что тот "Процесс", который мы читаем, - это во многом реконструкция Брода, принимавшего решения, изучая ворохи вариантов и черновиков, а также сообразуясь со своими представлениями о том, что его друг Франц хотел сказать. Разумеется, Брод хотел как лучше, хорошо знал своего мнительного друга и т.д., но всё-таки не был текстологом такого уровня, который необходим для работы над этми сложнейшими текстами. За сто лет текстология "Процесса" сильно развилась; и новое издание, предпринятое "Альпиной", осуществлено с немецкого издания, итоги этой столетней работы суммирующего.
Отдельного упоминания заслуживает фигура нового русского переводчика. Оставив стезю медиа-менеджера и переехав в Берлин, Леонид Бершидский, кажется, просто продолжает "формировать новостную повестку" другими методами. После "1984" Оруэлла - "Процесс" Кафки. Что ждет нас дальше? Во всех смыслах.
13. Алексей Иванов. «Общага-на-Крови»
М.: Альпина Паблишер, 2021 - 250 с.
Выход кино по книге - самый лучший повод переиздать саму книгу, с кинообложкой. И, между прочим, ее прочитать. Ну и заодно подписать на ярмарке у автора. Юношеский и в большой степени автобиографический роман Алексея Иванова описывает провинциальное (уральское) студенчество начала девяностых. Сейчас у героев (тех, кто выжил) собственные дети студенческого возраста, которые изучают молодость своих родителей с явным изумлением. А главное - эти люди добрались до средне-руководящих постов во всех сферах жизни. Сказать, что «Россией управляют насельники "Общаги-на-Крови"», будет, конечно, сильным преувеличением, но всё-таки воспринимаются герои книги сейчас по-другому.
14. Фронтовая лира: Московская антология; сост. А. Скворцов
Пер. на англ. яз. - М.: Б.С.Г.-Пресс, 2020 - 544 с.
Классические стихи поэтов военного поколения, мобилизованных из московских школ и институтов, от Самойлова и Окуджавы до Луконина и Яшина, от Суркова до Тарковского, даются здесь "лицом к лицу" с переводами на английский. Что позволяет не только набраться новой экспрессивной английской лексики, но и по-новому взглянуть на знакомые строки.
- Wait for me, and I’ll return,
- but wait with deep belief,
- wait whenever yellow rain
- brings on pain and grief
Непривычно, не нужно? Но именно так воспринимают нас во всем мире.
