Текст: Андрей Мягков
Валерий Печейкин известен прежде всего как драматург: обладатель первого приза фестиваля "Новая драма" и участник международного семинара театра Royal Court в Лондоне, автор кучи громких пьес прицельно для Гоголь-центра, которые ставились Кириллом Серебренниковым и Максимом Диденко, а также Олегом Меньшиковым в Театре им. Ермоловой и Хуго Эрикссеном в "Практике". Все тот же Печейкин — колумнист многих изданий, включая Forbes и GQ, преподаватель в Creative Writing School у Майи Кучерской, а с 2017 года еще и куратор программы "Гоголь+", в рамках которой общается по душам с актерами, драматургами и режиссерами. Но в последнее время становится все заметнее, что он и прозу пишет: еще в конце нулевых то там, то сям были опубликованы несколько рассказов Печейкина, а в прошлом году наконец вышла небольшая книга "Злой мальчик", буквально на днях попавшая в шорт-лист «НОСа».
"Стеклянный человек" — логичное продолжение "Злого мальчика"; она больше (300 страниц против совсем уж скромных 100), и в силу этого, пожалуй, обладает чуть более широким регистром: есть здесь даже небольшая пьеса. Но в целом перед нами все тот же лирично-ироничный Печейкин формата фейсбучной ленты: короткие и дьявольски меткие зарисовки о себе и мире вокруг, читать которые то смешно, то грустно, то больновато, а порой все эти чувства закидывают в шейкер и — хрясь-хрясь-хрясь — смешивают до готовности.
Темы-ингредиенты в этом коктейле самым активным образом чередуются: от судеб родины до зло ухмыляющейся старухи в окне автобуса, от ошибок в продвижении "Спутника V" до глухого таксиста и его красивых глаз в зеркале заднего вида, от случайных любовников в гостинице до подробного анализа конкурентных преимуществ бороды. Этакий стендап, который мог бы исполнить Чехов, укуси его разом Ильф и Петров. Только запутал вас своими аналогиями? Ну тогда сами прочитайте пару зарисовок, поймете, о чем я.
Стеклянный человек / Валерий Печейкин. — М.: Эксмо, 2022. — 320 с.
Скупка
Если бы я был Куприным, я бы написал рассказ «Скупка». Вы знаете, накануне я покупал наушники. В итоге не купил, а продал старые. Я так все время покупаю и продаю. Это не приносит мне ничего, а только уносит. Но это своеобразный экстремальный спорт.
Поэтому я регулярно захожу в скупку технического барахла. Зашел вчера. Огромный жирный мужик, подбухнутый, липкие волосы патлами. Продает старый «самсунг». Ему дают тысячу, мужик хочет полторы. Мужик торгуется, машет руками, но полторы не дают. Мне дали полторы за целый «нексус 5-икс» в коробке, а он хочет продать потертый «самсунг». Хрен тебе. Тут же трется азиатский мужчина в маске. Ему тоже дают мало, он заламывает руки: я не украл, я покажу регистрацию. Но у скупщиков каменные сердца, как у банкиров или фармацевтов. Я смотрю на них: это молодые ребята, вполне себе люди, но клиентура их утомила. Пьяницы, гастарбайтеры, воры, дедки, мутные мужички, только я проблеск красоты, ума и [добавляйте сами]. Но меня здесь тоже не ценят, потому что товар не я, а мои внутриканальные наушники.
Продал, спустился на «Войковскую». Сел. На следующей остановке заходит парочка — девушка и парень. Садятся рядом. Они воплощение всего, что отвратительно накануне зимы, — молоды, гетеросексуальны и даже симпатичны. Девушка ангелок, парень херувим. Они сидят, слипшись в комок любви. Бесят.
И тут парень лезет в карман за телефоном. Это тот момент, когда обычный москвич въезжает локтем соседу в бок. Я всегда так делаю, когда хочу поднять себе настроение. Помню, рядом сидел дед со стальными локотками. Выходя, я толкнул его так, что дед крякнул, а у меня весь день была окрыленная душа — так приятно. И вот парень лезет в карман, я смотрю на него левым глазом, как рыба. Он в наушниках, но я не пойму, в каких. Это меня смущает: ведь я знаю все tws-наушники. Наверное, дорогие какие-то. Я начинаю его точечно ненавидеть. Тем более сейчас он ткнет в меня локтем. Но он его поджимает, как цапля — ногу.
Я смотрю на него внимательно. Почему он не толкнул меня? Вот он убирает телефон обратно — и снова не толкнул. Смотрю на его стриженую голову, на ухо, на наушники. Мой мозг ищет эту гарнитуру в памяти. И тут я все понимаю…
Это слуховой аппарат.
Поэтому девушка так липнет губами к его ушам, поэтому он смотрит ей на губы.
Они встают: аппарат у него на каждом ухе. Мне становится жаль его. Но, с другой стороны, разве слуховой аппарат — это не то же самое, что очки? Разве этот мальчик не заслуживает простой городской ненависти — пассажира к пассажиру?
Я слышал, что глухие обычно злые. Тогда почему он не толкнул меня локтем? Что я ему сделал?
Всякий раз после таких встреч я прихожу к простому выводу — какое же счастье просто слышать. Даже глупости, даже альбомы Монеточки и Хаски. Какой ужас, какое счастье.
Новые наушники
Я человек с авиарежимом на лице. Я не очень люблю общение с незнакомыми людьми. И их самих. Но раз в году мне такое общение действительно нужно.
Накануне зашел в магазин аудиотехники на Арбате. Там есть круглый открытый павильон, где можно мерить наушники и болтать с продавцами. Так мне казалось. Поэтому я настроился на смолл ток.
Подхожу, стою. Рядом девушка с матерью покупает наушники. Девушка проверяет, не выпадут ли наушники из ее головы во время занятий фитнесом. Она прыгает, наклоняет голову, трясет ей. Со стороны девушка выглядит как бесноватая. Мать смотрит: какая у меня доча. Смотрят продавцы: сочная ты баба. Я стою рядом и понимаю, что я ей не конкурент. Ладно, я дожидаюсь, когда она решится купить «эйр подс про». Наконец купила, ушла. Вот, думаю, настал мой час!
И тут я понимаю, что… Меня никто не видит. Я стою и не знаю, как выключить режим прозрачности на своем лице. Всю свою жизнь он спасал меня от общения, а теперь мешает ему. Мимо идет консультант, я концентрируюсь и говорю себе: «Обратись к нему непринужденно. Не очень громко, но внятно». Три, два, один: «Здррравствуйте! А можно померить наушники?!!» Я выгляжу как пьяный, который собирался сказать «я не пьяный». Но у него не получилось. Консультант проходит мимо. Я стою один.
Проходит минута, рядом появляется парень. Ему лет 20. Здрасьте, говорит он обычным голосом. И консультант сразу подходит к нему. Парень спрашивает, что ему можно купить вместо «ксяоми эйр дотс». — «Бюджет?» — «До трех тысяч рублей». — «Ничего, у нас нет наушников за тысячу». — «Не за тысячу, а за три!» Я слежу за пикировкой продавца и пиздюка. И решаю пойти ва-банк:
— А покажите мне наушники от пятнадцати тысяч рублей!
Тишина. Парень замирает.
— Например, «зинхайзер моментум 2»… за двадцать две тысячи рублей!
У парня двинулся желвак, или мне показалось. Он бросил на меня короткий взгляд. Я вспомнил, как в детстве меня удивил поступок моего домашнего кота. Мы отпускали его гулять на улицу (в Ташкенте такое возможно). И вот он однажды побил во дворе маленького котенка, которого мы подкармливали. Наш кот увидел это, взревновал и выдрал из котенка клок. Тогда я не понимал почему. Теперь — понял.
Мне казалось, этот мальчик сейчас повернется и скажет: «Мои прыщи сойдут, я вырасту в большого и красивого менеджера, женюсь, венчаюсь, куплю квартиру в ЦАО, потом умру и Бог пустит меня в рай, напевая манижу, а ты, Печейкин, будешь вечно в аду стоять в магазине, где ни один продавец не подойдет к тебе».
Я вышел на улицу. Ничего не купил. На улице увидел ребенка, который шел, высунув язык. Он ловил снежинки. Я тоже захотел поймать одну, как миг молодости. Зашел в арбатский дворик, чтобы прохожие не видели, как я стою с высунутым языком. Встал, высунул. Стоял с минуту, язык мерз. Ни одна снежинка не легла на него. Ни одна. Я засунул холодный язык в голову. Одна снежинка больно ударила в глаз. Повисла на ресницах, растаяла в слезу.
Я включил в старых наушниках Дебюсси. Шел и слушал, хотя и понимал, что не заслужил. Но музыка, как и небо, дается всем, а наушники — нет.
Портрет печенья
Зашел с друзьями в кафе, а там фотосессия. Снимают печенье. Да, печенье. Оно лежит в лайтбоксе, как Байден на трапе.
Я смотрю на него и думаю: даже у печенья есть фотосессия, а у Печейкина нет. Я всегда хотел как Чехов: сидеть в Ницце, чтобы Браз приехал ко мне писать портрет, а я потом еще и выпендривался: нос такой, будто нанюхался чесноку. Вот так я хочу.
Портрет — это не фото на пресс-волле, не снэп, не пьяный полароид. Портрет — это даже не всегда дорого и долго, это когда тебя выделяют как отдельный объект. Как печенье. Со всеми неровностями, но с изюминками.
Нет, это не пост для комментария «ну давай я тебя сфоткаю, будет перерыв завтра в 11.30 на бульваре Дмитрия Донского».
Это пост о том, что мне надоело работать мозгом, а хочется работать головой. Просто наклеить на щеки стикеры, закусить губу, приоткрыть зубы, показать влажный язык. И вы: ты классный. Или как фемка: пусть волосы на моих подмышках будут событием. И вы: ты классная. Или я просто мечтательно смотрю в окно гостиницы и спрашиваю: а вы любите Будапешт? Или вбегаю в волну. Или пишу «просто фото». А вы мне всегда: какой ты классный. А я: ну ой. А вы: да да.
И еще хочу один черно-белый портрет. Который потом пойдет на могилку. И который я опубликую в инсте после какой-нибудь жести в новостях. И напишу: от этих новостей чувство бессилия, хочется что-то изменить, но как? А вы: такое же чувство, держись. Спасибо, держусь.
Мысль начинается с портрета. Будет портрет — будет и мысль.
Борода
Мужики, вы почему мне раньше не говорили, что борода — это классно? Люди учат меня жизни по любому поводу. Мне дают советы все, кого я не спрашиваю. Но ни один человек не сказал мне, что нужно отращивать бороду. Почему? Я думаю, дело в зависти…
И не потому, что у меня роскошная борода. Судя по всему, наоборот — бороденка. Просто мужики вообще не любят делиться — ни женщиной, ни бородой.
Борода — это секс, который всегда с тобой. Женщины не поймут, ведь они сбривают все, что только можно. Даже радфемки с небритыми подмышками — тоже не поймут. Потому что бороду можно поглаживать. А попробуйте погладить подмышку! Поглаживание бороды подобно самоудовлетворению на публике, но законному. Это невероятный тактильный экспириенс. Иммерсивный спектакль на твоем лице. Шерсть мудрости. Природный спиннер. Хранилище капусты. И утеплитель.
Борода очень помогает в общении с людьми. С ней легче, например, врать. А когда врешь, нужно что-то теребить. Когда ты гладкомордый, то начинаешь чесать нос — явный признак вранья. Про того же, кто трогает бороду, никто не скажет: ну и врун. «Валерий, я написала пьесу. Прочтете?» Хм, хм, хм, и трогаешь бороду… Человек смотрит и сам понимает: ну откуда у тебя время на его графоманию. И исчезает.
Я открыл следующие виды поглаживания бороды:
— быстрое поглаживание у самого подбородка — если хочется убедиться в своей мужественности;
— поглаживание у уголков рта (место соединения усов с основным массивом волос) — помогает при волнении и сомнении;
— классическое поглаживание от ноздрей к подбородку — симптом активной фазы мышления;
— эпическое движение раскрытой ладонью сверху вниз — жест мудреца, классика, Тутанхамона.
Всё это так понравилось мне, что я даже захотел, чтобы борода росла гуще. В интернете на волосатых мужских форумах пишут про какой-то киркланд, цинк и димексид. Но это все чушь для староверов. В два клика я нашел сильный заговор на рост волос: будь мой волос как густой лес, будь мой волос как густое поле — не счесть, не перечесть, силой волос наполняйся, ростом скорым удлиняйся.
Аминь.
