Юлий Ким и его двойник

Текст: Андрей Цунский

Таинственный Михайлов

Представьте себе: посмотрел какой-нибудь хороший режиссёр пару фильмов, где прозвучали отличные песни. И автор – какой-то Михайлов. А песни-то отличные. То для детей сокровища вселенной мерцают, словно дышат голосом Рины Зеленой, а небо распахивает сверкающие недра голосом Евгения Евстигнеева. То для взрослых тоскует Станислав Любшин про бестолковую любовь, то Золотухин начнет проклинать судьбу солдата на гражданской войне а Юрий Хочинский отпускает красавца-журавля лететь по небу.

Что же делает этот режиссер? Просматривает титры, читает в них (хотя и далеко не везде) «Автор песен Юлий Михайлов» и бегает по киностудии, спрашивая у знакомых:

- Вы не знаете, кто такой этот Михайлов? Я хочу попросить его написать песни для моего фильма!

И наконец прибегает в кассу, куда автор песенных текстов должен прийти за гонораром, сует кассирше коробку конфет и просит подсказать, когда явится загадочный Михайлов и придержать его?

Но такого не было. Ну, может быть, в первый раз, после первого фильма – и то вряд ли. Все знали, что «Михайлов» – совсем не Михайлов.

• Муз. Владимир Дашкевич, сл. Ю. Ким. "Журавль по небу летит"

Что такое псевдоним

Даже в провинциальном городе в семидесятые годы ребенок спрашивал родителей «А кто такой Михайлов?» - и получал в ответ: «Это Юлий Ким». «А почему он Михайлов?» Помедлив, родители отвечали: «Такой псевдоним». И объясняли, что такое «псевдоним». Ребенок спрашивал (да-да, ребенок – это был я, но и не только я, множество было таких, не отвлекайте), зачем этот «псевдоним» нужен. Отвечали: «А чтобы во всех фильмах не была одна и та же фамилия в титрах». «А почему актерам можно во всех фильмах?» - спрашивал ребенок. «Актеры обижаются, что одна и та же фамилия в титрах указана, чаще чем их». Ничего не понятно. Многим до сих пор не ясно, зачем бы этот псевдоним. Как им, наверное, сейчас приятно и легко, в пожизненном детстве.

Разрушитель скверных фильмов

Не каждый рискнул бы взять в свое кино его песню. Этот «Михайлов» писал – и ведь до сих пор пишет – не просто хорошие строчки. Очень многие песни для фильмов живут одной строчкой, одним образом, который западает в душу зрителя.

У «Михайлова» песня – это вся песня, а не обертка вокруг удачной фразы. А яркая фраза доводит песню до уровня самостоятельного произведения искусства.

Это очень опасные песни. Они – камертоны. Если такой текст окружить слабой режиссурой… в общем, всем будет видно сразу, что фильм не удался. «Обыкновенное чудо» или «Дом, который построил Свифт» Марка Захарова их нагрузку выдерживали. А несчастливая экранизация «Королей и капусты» сжалась и сломилась между простеньких куплетов двух песенок, первым:

• Крепкий ром и мягкий климат
• Настроенье вам поднимут
• И не чересчур, а в самый раз.
• Здесь при всем своем желанье
• Не пропьете состоянье –
• Потому что нет его у вас!

И вторым

• Чего ты ищешь, мальчик, каких таких забав?
• Цветочки все увяли, а травку съел жираф,
• Да что за беда, да что за беда, да что за беда ей богу.
• Поеду понемногу, хотя во всем ты прав,
• а я неправ.
• Куда ты скачешь, мальчик, куда ты держишь путь?
• Всю жизнь ты то и дело скакал, а толку чуть.
• Да что за беда, да что за беда, да что за беда ей богу.
• Поеду понемногу, куда? Куда-нибудь.
• Туда куда-нибудь…

Чересчур облегченная, театрализованная условность кинематографической Анчурии, кстати смешно задуманная, не выдержала ни глубины актерских образов, ни сложного драматизма вроде бы смешных песен «Михайлова». И что случилось? Забылся фильм – но застревают в памяти актерские образы, а песни… Нет, просто представьте себе эту ужасную сцену, когда остаются в прошлом шумная премьера с банкетом в хорошем ресторане, когда теряется разбитая на счастье тарелка, и вот на пыльном и давно неуютном экране песня набирается смелости и говорит: «Знаешь, Фильм… как-то у нас с тобой ничего вместе не получается» И добавляет: «Пожалуй, нам хотя бы временно стоит пожить отдельно». Кстати, иногда она возвращается. Но – вот ведь ужас! – может даже уйти к другому фильму.

Или начинает жить вполне современно – и самостоятельно.

Анекдоты из жизни «Михайлова»

В 1983 году актер и певец Игорь Скляр объявил на телевизионном концерте, что исполнит русскую народную песню «Губы окаянные». Концерт смотрел дома у телевизора композитор Владимир Дашкевич много сотрудничавший с «Михайловым», и знавшим, что песня эта написана им! Решив, что необходимо предупредить друга о случившимся безобразии, он немедленно позвонил ему. Тот поднял трубку и весело ответил: «Русский народ слушает». А следом раздался смех дочери Михайлова: «И дочь русского народа слушает!»

В гостях у Александра Митты встретился поэт со своим приятелем и коллегой, поэтом Высоцким, и его женой Мариной Влади, которая не очень еще уверенно говорила по-русски, что старалась компенсировать непосредственностью и отсутствием жеманства. Поздоровавшись с поэтом и, вероятно, удивившись чертам его лица, спросила: «Ты татар?» Поэт, смущенно улыбнулся: «Нет, я корей».

Русский народ слушает

Иная песня «Михайлова» обретает статус народной и вовсе не в анекдотическом контексте. Она такой становится.

Репутация автора народных песен (о, с этим Михайловым бывало и не такое!) прочно утвердилась за ним после того, как в 1978 году страна посмотрела михалковские «Пять вечеров» по пьесе Александра Володина. Фильм прекрасный, исполнителю главной роли Станиславу Любшину на кинофестивале «Молодое кино» во французском городе Иер принес премию за лучшую мужскую роль. Немало обаяния созданному им образу добавило исполнение песни «Михайлова» - той самой, «Губы окаянные». Правда пел Сергей Никитин – но образ создается все же в первую очередь актером.

Уже тогда множество людей решило, что автор песни – русский народ!

И неудивительно: ведь она уже звучала с экрана, причем аж в двух фильмах! А исполнял ее в обоих случаях красавец Юрий Каморный, второй раз даже дуэтом с Александром Кайдановским. Фильмы назывались «Карантин» (1968 г.), и «И был вечер, и было утро…» (1970 г.)

И ведь бывает же такое, что иногда фильм настолько влюбляется в песню, уже пожившую с другим фильмом, что говорит ей: «Я знаю, ты была песней другого, но мне все равно. Я уверен, что мы созданы друг для друга – и больше ни для кого!» И ведь оказывается прав…

Кстати, текст этих «Окаянных губ» был написан еще студентом – и еще не «Михайловым», и первый раз опубликован в… стенгазете «Молодость» Московского педагогического института им. Ленина в 1959 году.

Но ведь и еще по одной причине опасались многие его песен.

Лучше не трогайте порядочных!

Лучше бы советской власти было не трогать порядочных людей. То есть, она конечно, «трогала» всех, без разбора. Вот только у порядочных и дети случаются порядочные. А такие не предают памяти убитых и замученных родителей.

Корейский переводчик Ким Чер Сан был расстрелян в 1938 году. Ни за что. Такое не хотят вспоминать те, кто праздновал на днях очередной день рождения Сталина. И уж тем более не любят вспоминать потомки тех, кто лично уводил, пытал, убивал.

У переводчика Ким Чер Сана были жена, дочка и сын. Жена провела несколько лет в АЛЖИРе – Акмолинском Лагере Жен Изменников Родины. Если бы она была из непорядочной семьи – сестры и отец жены Ким Чер Сана, Нины Валентиновны Всесвятской, скорее всего, сказали бы: «Сама виновата. Нечего было за такого замуж выходить». И конец бы пришел сыну с дочерью на «Мамочкино маласы» – «Мамочкином кладбище» в АЛЖИРе, где хоронили так:

«Мертвых детей складывали в бочки, стоявшие в холодном коридоре. Там бегали крысы и грызли эти невинные детские трупики. Когда бочки заполнялись, мертвых отвозили за территорию Детгородка и там хоронили». Это свидетельствует узница АЛЖИРа Людмила Дембовская.

Но дети Ким Чер Сана оказались у деда и теток. Они выжили. И про муки, принятые родителями – не забыли. Вот ведь они какие неудобные, эти порядочные!

Как бы всех устроило, если бы дети ограничились формулой «имели место перегибы» и прочей мерзостью такого рода. Но порядочные тем и отличаются. Они не предают и мертвых.

Школьный учитель Юлий Ким встретился с внучкой расстрелянного красного командира Ионы Якира. Полюбил ее, женился на ней. И они оба не собирались забывать о своих родителях. И о чужих родителях. И обо всех невинно убитых, замученных, отсидевших.

• Пьеса, написанная Юлием Кимом для постановки Михаила Левитина
• по пьесе Курта Воннегута "Бойня номер пять". Музыка Владимира Дашкевича.

В результате поэт Юлий Ким и его жена, и его тесть, и их друзья получили клеймо «диссидентов».

• Ой, не плюйтесь, хунвейбины,
• Вы поймите наконец:
• Он ведь с нами, наш любимый,
• Наш учитель, наш Отец.
• Он в кацапах и китайцах,
• Он в печенках и кишках,
• Он сидит глубоко в яйцах
• И диктует каждый шаг.

И вполне благополучные люди, которых никто не грозился упечь в смертельные сталинские лагеря, сыну Ким Чер Сана и Нины Всесвятской (я тоже не забуду, и вы – не забывайте!) Юлию Киму запретили и давать концерты и работать учителем в школе.

Вот тогда и возник этот странный «Юлий Михайлов».

И несмотря на то, что песни его могли порвать слабую ткань режиссерской работы над фильмом, невзирая на то, что могли стать народными – причем их запоминали, а фильмы могли забыть, и такое случилось не раз, забыв о том, что с этим Михайловым было и связываться-то не слишком безопасно… множество родителей в провинциальных городах знали, что «Михайлов» – это Юлий Ким. Жаль только, что не хватало у них смелости сказать своим детям – что «Михайлов» он потому, что советская власть уж слишком любит совать нос, куда ее не просят, а потом лезет туда ногами, в сапогах. Впрочем – у многих уже хватало.

Песни Кима прозвучали в 50 фильмах, среди которых:

• 1963 — Улица Ньютона, дом 1 (автор текста песен, актёр)
• 1969 — У озера
• 1971 — Бумбараш
• 1972 — Точка, точка, запятая…
• 1974 — Засекреченный город
• 1974 — Рассказы о Кешке и его друзьях
• 1974 — Северный вариант
• 1975 — Маяковский смеётся
• 1975 — Что с тобой происходит?
• 1976 — 12 стульев
• 1977 — Про Красную Шапочку
• 1977 — Усатый нянь
• 1978 — Красавец-мужчина
• 1978 — Короли и капуста
• 1978 — Пять вечеров
• 1978 — Ярославна, королева Франции
• 1978 — Обыкновенное чудо
• 1979 — Голубой карбункул
• 1979 — Капитан Соври-голова
• 1979 — Очень синяя борода
• 1979 — Сватовство гусара
• 1980 — Дульсинея Тобосская
• 1981 — Вакансия
• 1982 — Дом, который построил Свифт
• 1982 — Сказка странствий
• 1982 — Там, на неведомых дорожках…
• 1984 — Пеппи Длинныйчулок
• 1984 — Формула любви
• 1984 — Рассмешите клоуна
• 1985 — После дождичка в четверг (автор сценария и текста песен, актёр)
• 1987 — Человек с бульвара Капуцинов
• 1988 — Раз, два — горе не беда! (автор сценария и текста песен, актёр)
• 1988 — Собачье сердце
• 1988 — Убить дракона
• 1991 — Тень, или Может быть, всё обойдётся
• 2002 — Лекарь поневоле (автор музыки и текста песен)
• 2010 — Гадкий утёнок