Профстандарт «Писатель» глазами писателей

Текст: ГодЛитературы.РФ

Завершается общественное обсуждение проекта профессионального стандарта «Писатель». Ответственным разработчиком проекта нового профстандарта стала Ассоциация союзов писателей и издателей России (АСПИР). Основные исследования и разработки с участием специалистов-экспертов в области литературы проводились на базе Литературного института имени А. М. Горького.

Приказ об утверждении профстандарта «Писатель» вступит в силу с 1 марта 2025 года. А пока ГодЛитературы.РФ опросил профессиональных писателей о том, что они по этому поводу думают: нужна ли такая официально закрепленная профессия — «писатель», и как им видится ее будущее бытование.

Василий Авченко

Писатель и журналист, лауреат премий «Дальний Восток» им. В. К. Арсеньева и «Чистая книга» им. Федора Абрамова, финалист премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер»

Если честно, какого-то ясного мнения на этот счёт так и не составил. С одной стороны, хорошо, что появился профстандарт, которого раньше не было. С другой стороны, не очень представляю, что от этого изменится. Говорят, будет возможно принимать человека на работу именно как штатного писателя. Но какому работодателю это нужно? Издатели и так сотрудничают с писателями, а от введения профстандарта писать лучше никто не станет. Если кому-то что-то от писателя нужно, с ним договорятся и так, без стандартов.

Говорят про пенсии, соцгарантии... Дело, конечно, нужное. Но как это будет выглядеть на практике? Вот есть пожилой писатель, нуждается в деньгах, и сейчас ему автоматически назначат пенсию просто потому, что есть такой профстандарт — «писатель»? Советскую схему многие критикуют, но она по крайней мере была понятна: публикации — членство в Союзе — Литфонд и так далее, статус профессионального писателя со всеми гарантиями. А теперь — не знаю, пока вопросов больше, чем ответов. Плохого ничего не вижу, а будет ли что-то по-настоящему хорошее, нужное и полезное — увидим в будущем.

Гаянэ Степанян

Писатель, лектор, преподаватель филологического факультета Российского университета дружбы народов

Вопрос об утверждении профессионального стандарта «Писатель» я не могу разрешить для себя однозначно положительно или отрицательно. Я нахожу «за» и против».

«За» такие:

1. Очень правильно вместо эвфемизмов вроде «литработник» или «контент-менеджер» использовать слово «писатель» как точно определяющее смысл деятельности человека.
2. Еще более важно и нужно материальное решение вопроса – больничных, пенсий и других соцгарантий, которые существуют в любом профессиональном праве.
3. И если речь идет исключительно о формулировке характера трудовых отношений в договоре с последующим соцобеспечением, то я не вижу никаких причин отказываться от такого статуса.

Возможно, в силу недостаточного разумения я опасаюсь, что новая формулировка отношений между писателем и работодателем повлечёт опасные последствия. У меня вопросы остались такие:

1. Сторонники введения стандарта справедливо указывают на то, что существование профессий «композитор» или «художник» дает основание поставить вопрос о юридическом существовании профессии «писатель». Но как будто ускользает деталь, принципиально важная для различения статусов «художник», «композитор» по сравнению со статусом «писатель»: первые две имеют очевидный даже для самого далекого от музыки или живописи человека ценз. Чтобы считаться композитором, вы обязаны владеть, например, нотной грамотой, а художник не обойдется без графических навыков. Иными словами, существуют очевидные для любого человека специфические навыки, без овладения которыми вход в профессию невозможен, чего нельзя сказать о «входе» в писательскую профессию. Совершенно справедливо, что критерии, которые рекомендательно предлагаются в документе, вызывают скепсис у противников законопроекта и кажутся условностью его сторонникам: они ничего никому не гарантируют и никого не отсеивают, а потому могут решаться в отношении отдельно взятого соискателя отдельно взятым работодателем как угодно.
2. Второй пункт логично следует из первого. Меня мало тревожит возможность для «не-писателей» получить статус «писателя». Тревожит, что реальные писатели такой статус не получат, потому что рекомендательный характер критериев работает в обе стороны – и в сторону признания, и в сторону непризнания.
3. Не рискуем ли мы получить расслоение в писательском сообществе на бюрократическом основании? Одни писатели, например, так или иначе получат договора со словом «писатель» и будут как бы «более настоящими» писателями по сравнению с теми, у кого таких договоров не будет? Станет ли рекомендательная природа критериев и наличие/отсутствие у договоров, в которых есть слово «писатель», рычагом для недобросовестного манипулирования литературным процессом, в котором писатели по «бюрократическому» принципу будут иметь бòльшие преимущества в издательствах, в премиальном процессе и других профессиональных сферах, чем писатели, не имеющие никаких бюрократических подтверждений?

Я вовсе не утверждаю, что перечисленные опасения имеют реальные основания: возможно, я лично их испытываю из-за того, что недостаточно понимаю все подводные камни инициативы и уже намеченные пути их преодоления. Но мне бы хотелось разъяснений о том, что даже если такие злоупотребления возможны, то предусмотрены механизмы их предотвращения.

Роман Сенчин

Писатель, лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», премии им. Катаева и других

Считаю, что [профессия «писатель»] нужна. Большинство писателей сейчас где-нибудь официально числятся, чтобы шел так называемый стаж. Но некоторые просто не имеют места работы. Они, в общем-то, никто.

Я не так давно стал самозанятым, плачу налоги с гонораров, но что там будет дальше, если не смогу писать, если до пенсии доживу. Она будет, но наверняка какая-нибудь мизерная, так как трудовая книжка у меня почти пустая.

Раньше, говорят, стаж шел с первой публикации. А как считать теперь? Есть масса очень слабых бумажных изданий, а есть первоклассные интернет-издания. Есть авторы десятков плохих книг, изданных на свои или на спонсоров деньги, а есть те, кто за жизнь издал две-три, но настоящие. Так что с определением, кого считать членом писательского цеха, а кого нет — большой и сложный вопрос.

В идеале, по-моему, нужно собрать комиссию из сотни тех, кто бесспорно достоин звания писателя, и пусть они занимаются некоей аттестацией. Но кто согласится честно сидеть и читать, читать, читать чужое в ущерб писанию или чтению для души? Да и если наберешь (опять же кто наберет, какой высший судия?) эту сотню, начнутся обвинения в необъективности: либералов набрали, мракобесов набрали, Z-писателей обошли…

У нас есть АСПИР. Она бы могла, наверное, стать основой для принятия в цех. Но в АСПИР автоматически зачислили всех членов почти всех писательских союзов, в том числе, получается, и тех, кто писателем, по гамбургскому счету, не является.

Так что идея нужная, и она существует с 1991 года, когда распался Союз писателей СССР, но как ее воплотить в жизнь — рецепта у меня нет.

Николай Долгополов

Журналист, писатель-документалист и историк спецслужб, член Союза писателей Москвы, лауреат многих писательских и журналистских премий

Да, [профессия «писатель»] нужна.

Будущее видится не печальным, а плачевным. Еще десяток лет, и писательство вытеснят убогие блогеры.

Книги будут. Но!!! Их будут покупать вовсе не читатели, а коллекционеры с автографами авторов. Тома и томики составят часть квартирного интерьера. Присутствие книг станет свидетельством определенного рода интеллигентности, скорее, избранности, ибо и слово «интеллигент» вскоре исчезнет безвозвратно.

Булат Ханов

Писатель, лауреат премий «Лицей», «Звездный билет» и российско-итальянской премии «Радуга»

Хорошо помечтать о доступном жилье, достойной пенсии, путевках в санаторий. О творческих командировках по России. О грамотном продвижении книг. О стильных обложках во всех издательствах. О качественной редактуре как повсеместной норме. О толковой дистрибьюции. Много о чем.

Правда, в последние два года наметилось кое-что понасущнее. А именно шаткое положение тех авторов, кто расходится с группировкой литераторов, подвизающихся на ниве профессионального патриотизма. Если твоя позиция радикально отличается от их, ты враг родины. Если ты стоишь в стороне и позицию не озвучиваешь, ты равнодушен к судьбам отечества. За два года в литературном пространстве стало ощутимо больше травли, публичных доносов, сорванных выступлений, уничижительных комментариев и физических угроз. Для начала стоит разбираться с этим феноменом. В форме координирующего органа или условного писательского профсоюза, значения не имеет.

Сергей Беляков

Писатель, литературный критик, лауреат премии «Большая книга», заместитель главного редактора журнала «Урал»

К идее введения профессионального стандарта для писателя отношусь хорошо. Разумеется, всё надо продумать. Возможно, привлечь общественность к обсуждению, как это уже, в сущности, и произошло.

Я только против включения в этот стандарт обязательного высшего образования. Я много лет преподаю. На мой взгляд, понятие «человек с высшим образованием» и без того девальвировалось в наши дни. Разве нет людей с высшим образованием, которые не знают, кто такой Нестор Махно, чем знаменит Гегель, и ни разу в жизни не открывали «Былое и думы» Герцена? И, с другой стороны, разве не бывает, что человек благодаря самообразованию стал начитаннее и мудрее бездельников, которые пять-шесть лет делали вид, что учатся? Лев Толстой не окончил университетского курса. Иван Бунин даже и в гимназии не доучился. Но разве они знали меньше современных выпускников гуманитарных вузов? Так что давайте лучше обойдемся без обязательного высшего образования!

Михаил Визель

Писатель, переводчик, финалист премии «Большая книга», лауреат Московской Арт-Премии, шеф-редактор портала ГодЛитературы.РФ

Рассмотрим для наглядности ситуацию в других видах искусств. Художник, желающий получить подряд на роспись зайчиками и грибочками стены государственного детского сада, должен предъявить диплом о профильном образовании. Иначе бухгалтерия просто не сможет провести оплату: любой аудит заподозрит «коррупционную схему». И это, в общем, правильно — потому что иначе мы получим описанную в «12 стульях» коллизию: «Киса, скажите мне как художник художнику, вы рисовать умеете?» Но если директор этого детского сада захочет за свои деньги расписать зайчиками стену собственной дачи — он волен нанять кого угодно, не спрашивая дипломов, хоть брата жены, хоть соседа, с которым он под этой самой стеной пьет пиво. Его личное дело. Пусть потом убеждает себя, что у зайца ноги не из того места растут не потому, что художник элементарно слаб в анатомии, а потому что он «так видит».

Можно провести параллель с писательством. Сочинитель, претендующий на получение гонораров из государственных средств, то есть из наших налогов, в той или иной форме — грантами, резиденциями, оплачиваемым участием в организуемых под эгидой Минцифры фестивалях, заказами на переводы и переложения — должен предъявить документ, доказывающий его профессиональную квалификацию и дающий некоторую гарантию, что эти деньги будут потрачены целевым образом. Но если сочинитель на это не претендует, а довольствуется стотысячными тиражами в частных издательствах и стотысячными (в долларах) опционами от частных же киностудий — то ему и никакая запись в трудовой книжке ни к чему. Главное, чтобы каждый мог выбирать для себя сам и без внешнего принуждения в виде угроз возможных административных последствий.

У меня у самого на стене висит картина моего покойного друга — гениального и стихийного самоучки, яростно отвергавшего любые дипломы. Но я не променяю ее на десяток полотен живописцев с дипломами установленного образца.