Текст: Гаянэ Степанян (РУДН)
– Пайпай, Хамон! – кричу я под одобрительное бормотание погонщика Боя. Это означает что-то вроде «давай, Хамон, иди уже, не стой!».
Хамон – это 37-летняя слониха, которая живет недалеко от прошлой столицы Лаоса Луанг-Прабанга и возит путешественников вроде меня за 670 тысяч местных кипов (около трех тысяч рублей). Я заплатила, пребывая в горделивом предвкушении эпических ездовых фотографий для соцсетей. Настроение сильно сбавилось, когда пришлось переодеться в поношенные шорты и рубаху и подойти к Хамон. Я вспомнила все страшилки о разъяренных слонах, расправлявшихся с незадачливыми туристами. Но как отступить? Деньги-то не вернуть! Я вскарабкалась с табуретки на слоновью шею и вцепилась в бугристый затылок, покрытый нечастыми черными волосками, а позади уселся погонщик Бой, придерживая меня за плечи.
Мне стало по-настоящему страшно – ни седла, ни ручек, а я даже на велосипеде не умею! Хамон тронулась – и меня охватил ужас: слоны ходят вразвалочку, и без сноровки удерживаться на слоновьей шее – задачка не из легких. Я ладонями оперлась в затылок Хамон, я бедрами стиснула ее бока, и все равно мне казалось, что я вот-вот упаду. И я паниковала, когда Хамон шла под горку – а наша дорога оказалась очень неровной, с резкими подъемами и спусками, узкая и изрезанная рытвинами, которые слониха обходила, нимало не заботясь о моем равновесии. И мне больше всего на свете хотелось вернуться к спутницам, которые предпочли пить кофе, любуясь Меконгом.
А вот еще одно из многих впечатлений. Наш гид Степан (он лаосец и не Степан, но, когда учился в СССР, выбрал именно такой русский псевдоним) предложил в пять утра поучаствовать в обряде кормления монахов.
В Луанг-Прабанге 15 буддистских храмов, и монахам разрешено жить только подаяниями. Так и появилась традиция кормить монахов, ставшая здесь настоящим туристическим аттракционом и способом для местных жителей заработать. Лаосцы расставляют для участников церемонии вдоль левой стороны улицы рядком вплотную друг к другу низенькие пластиковые табуретки и расстилают дорожку.
Мы купили у местной торговки туесок с отварным, очень липким рисом, разулись, как положено, и расселись. Степан объяснил, что, когда пойдут монахи, рис нужно класть в посуду каждому очень небольшой щепотью, потому что риса мало, а монахов много.
Поодаль нас справа и слева сидели китайцы – кажется, мы были единственными европейцами. Мимо проходили другие туристы и фотографировали нас как местную диковину.
Наконец пошли гуськом бритоголовые монахи в оранжевых, как у Будды, одеяниях. Это были и сухощавые мужчины, и худенькие мальчики, иные из них – не старше лет десяти. Они подставляли большие металлические котелки, а мы бросали и бросали щепоти риса. Мои щепоти оказались слишком велики, и рис кончился раньше, чем прошла монашеская процессия.
Участие в этом одновременно и традиционном, и коммерческом ритуале оказалось одним из самых ярких моих впечатлений в этой творческой поездке. Если меня однажды попросят назвать символ, который бы лучше всего иллюстрировал, что Лаос – это мир, совсем непохожий на московский, я назову не буйную природу, не насекомых, которых продают в качестве продуктов на местном утреннем рынке, не шестилетних мускулистых мальчишек, закидывающих рыболовные сети в желтую воду Меконга. А кормление монахов, которые каждое утро проходят мимо сидящих на низеньких табуретках мирских людей, а потом завтракают и обедают собранным рисом. Вместо ужина у них лишь чай.
Именно ради подобного рода впечатлений нужны писателям командировки, которые организует АСПИР. Они открывают иные уклады и позволяют взглянуть на родной мир совсем иначе – а ведь это необходимо писателю. Но не только ради впечатлений мы ездили – и ради миссии тоже.
Миссия отражена в названии проекта: «Международные книжные выставки Книжного дара». АСПИР и Дом русского зарубежья им. А. Солженицына проводят их совместно. Суть миссии в том, чтобы дарить библиотеке местного представительства Россотрудничества книги – 300 лучших художественных и нон-фикшн изданий. И приглашенные российские писатели наделены почетной обязанностью представить этот дар на церемонии передачи.
Выставку книжного дара открывали 21 ноября 2024 года в Русском доме во Вьентьяне, нынешней столице Лаоса. Ради этого мероприятия мы и приехали из Москвы в Лаос: Елена Кривова, Надежда Еременко, Элина Бреслер, представлявшие Ассоциацию союзов писателей и издателей России и Дом русского зарубежья имени А. Солженицына, а также два писателя – Елена Холмогорова и я. На месте же церемонию организовал глава представительства Россотрудничества в Лаосе Александр Васильевич Радьков. На открытие книжной выставки пришли и посол нашей страны с супругой, и русские ученики нашей посольской школы со своими учителями, и студенты разных курсов Лаосского национального университета, и курсанты Академии национальной обороны Лаоса, и их наставники – наши русисты и мадам Сэнтьянг, составительница первого и единственного на сегодняшний день Русско-лаосского словаря, в котором 25 тысяч слов.
И я узнала историю отношений между нашими странами. Она такая. Со времен революции в 1975 году, как свергли монархию, Лаос пятнадцать лет сотрудничал с СССР, и многие нынешние высокопоставленные госслужащие, учившиеся в советских вузах, до сих пор тепло относятся к России. В советское время русскому языку в Лаосе обучались 5000 человек, он преподавался в каждой школе.
После распада СССР русский язык на 30 лет ушел из лаосских школ и остался лишь в двух вузах – в Лаосском национальном университете (они сохранили кафедру русского языка с советских времен и даже расширили ее до факультета) и Академии национальной обороны Лаоса. Пока что кафедра университета выпускает ежегодно лишь 20-30 специалистов. Лаосских студентов учат русскому языку по учебнику «Прогресс», который написали в РУДН. Коллеги-русисты рассказали мне, что из всех учебников для иностранных студентов наш «Прогресс» – лучший для преподавания в Лаосе, и я испытала искреннюю гордость за родной университет.
Еще с советских времен лаосцы хранят в архиве кино бобины с советскими художественными и документальными фильмами, которые раньше показывали в кинотеатрах Лаоса, а также кинохроники советско-лаосских встреч. К сожалению, пленка разрушается, и остро стоит вопрос оцифровки.
Тесное сотрудничество между нашими странами возобновляется усилиями представительства Россотрудничества в Лаосе и его главы, Александра Радькова. Ему удалось вернуть русский язык в лаосские школы, что было непросто: для этого потребовалось добиться разрешения соответствующих образовательных инстанций.
В 2023 году в двух средних школах начали преподавать русисты из Томского государственного университета, и год оказался в хорошем смысле переломным: стали очевидны и высокое качество обучения, и удовлетворенность самих учеников и их родителей учебным процессом. По итогам Центр международного сотрудничества Министерства просвещения РФ и Институт научной педагогики Министерства образования и спорта Лаоса подписали соглашение о преподавании русского языка в средних школах Лаоса.
С сентября 2024 года программу финансирует Министерство просвещения Российской Федерации, и теперь русский язык преподают не в двух, а в шести самых престижных школах столицы. Всего сейчас изучают русский язык 500 школьников, а в следующем, 2025 году, их станет вдвое больше, и назревает проблема преподавателей: ведь очень дорого привозить и содержать необходимое число русистов из России.
Александр Васильевич рассказал мне, что решение нашли. В 2024 году пятерых лаосских студентов отправили учиться на магистерскую программу в Государственный педагогический университет им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург), в 2025-м планируется отправить 15 человек – и так каждый год. В итоге в планах ближайших пяти-шести лет подготовить достаточное количество преподавателей среди лаосцев, чтобы охватить не меньше девяноста школ Вьентьяна из 180-ти.
О литературе в Лаосе мы также с Александром Васильевичем поговорили. Он рассказал, что лаосцы предпочитают устное живое слово письменному, что ценится пересказ – и книги востребованы в меньшей мере, чем, например, у нас. В Лаосе мало книжных магазинов и нет публичных библиотек – только при университете. Газеты не продаются – их распространяют исключительно по подписке. Печатное, «бумажное» слово имеет большой вес в государственной бюрократической машине, с которой можно договориться исключительно на языке документооборота. Зато совсем другое отношение к книгам у тех лаосцев, которые учились в нашей стране. Мой собеседник сказал так: «Еще такого не было, чтоб ко мне приходили чиновники – и не заходили в библиотеку и не попросили бы домой какую-то книгу!» Иными словами, культурный диалог меняет отношение людей к книгам.
Современных лаосских писателей мало. Лаосский язык разбит на несколько диалектов, но очень активно развивается и сильно изменился буквально за последние десятилетия. Это заметно даже по Русско-лаосскому словарю: около 30% слов уже устарели или поменяли значение. Возникает много неологизмов, которых не было еще пять лет назад. Лаосские филологи еще не пришли к единому мнению, сколько букв в лаосском алфавите.
Я спросила, известны ли русские писатели в Лаосе. Мой собеседник ответил, что переводят франко- и англоязычную литературу, а вот из русской перевели лишь пятитомник Горького, «Чапаева» Дмитрия Фурманова и «Как закалялась сталь» Н. Островского, да и то – в советские времена. Других переводов не было, и, похоже, Толстой, Достоевский и Чехов широкому лаосскому читателю пока неизвестны.
Но знакомство с современной русской литературой уже началось. Поэтесса Татьяна Калинина (Басманова) рассказала мне, что издательство «Вест Консалтинг» издало ее русскоязычный поэтический сборник «Очарованная Лаосом» под редакцией Евгения Степанова с иллюстрациями Анны Донченко. Эту книгу дарили первым лицам Лаоса, бывшим выпускникам советских вузов. По инициативе 1-го заместителя Общества дружбы с ЛНДР И.Д. Панфилова, знающего и любящего Лаос, сборник был переиздан на двух языках. На лаосский язык стихи перевела Вератит Сенгсатхит, которая долго жила в СССР. Она училась в советской школе, окончила МГИМО и в совершенстве владеет русским языком. Так в 2022 году появилась первая двуязычная поэтическая книга, которая открывает читателю богатую природу Лаоса и его самобытную культуру.
И я очень хочу верить, что и изучение русского языка в русских школах, и обучение лаосских студентов в российских вузах, и двуязычная книга русских стихов – это лишь начало захватывающего культурного диалога между нашими странами. Как сказал в конце нашей беседы Александр Радьков: «Формирование языка, формирование литературы, появление новых писателей и новых музыкальных исполнителей в Лаосе – все сейчас находится в процессе становления. Мы свидетели развития страны и формирования исторического культурного наследия, рано еще подводить итоги. Самое важное в этих процессах для Лаоса – не потерять свою культурную идентичность».
