Текст: Марианна Смирнова
Весенняя книжная ярмарка non/fiction, как и обещал анонс, прошла под знаком искусственного интеллекта. Самые интересные выступления – в павильоне «И + ИИ», самый заметный интерактив – в секции «Сказочные ИсторИИ».
Писатель Лев Наумов, пообещавший невиданное зрелище «Машинное вдохновение», действительно сидит за стеклом и пишет роман в соавторстве с ИИ. Но заглянуть ему через плечо и понаблюдать за процессом нельзя. Жаль – зрелище было бы куда любопытней, если бы диалог с нейросетью транслировался на большой экран. Вместо этого в соседнем секторе на стену проецируются ИИ-сказки, которые можно самостоятельно собрать из сюжетных и жанровых пазлов: хотите – будет киберпанк-«Морозко» в космосе, хотите – психологическая «Курочка-Ряба» в Москва-Сити.
В общем,
А вот где все четыре дня подряд кипят тихие страсти, так это на дискуссионной площадке «Готовься к будущему». Там рассуждают об авторском праве в эру ИИ, о генерации книжных обложек, об ограничении технологий – и о том, зачем вообще человеку нужна книга, написанная не им самим. Остановимся на самых острых темах и содержательных дискуссиях.
Пессимисты
Законодательство никогда не успевает за технологическим прогрессом, но состоявшаяся в первый день ярмарки дискуссия «ИИ + /- COPYRIGHT. Защита авторских прав в условиях развития технологий» убеждает внимательного слушателя, что на сей раз придется, как кэрролловской Алисе, бежать изо всех сил, чтобы только оставаться на месте.
Вопросов, связанных с авторским правом, множество. Самый животрепещущий: как насчет отчислений ИИ-компаниям? Имеют ли они право на роялти от продаж книг, графических романов и прочей продукции, созданных с помощью нейросетей? Допустим, имеют; в таком случае, как будем определять вклад ИИ в конечный продукт? На глаз? А что делать с правами на экранизацию подобных произведений? Очевидно, нас ждет серьезная трансформация законодательства. И пока это единственное, что очевидно.
Сергей Матвеев, президент Федерации интеллектуальной собственности, высказывается по вопросу защиты авторских прав лаконично и радикально: «Нет никакой защиты». И, иллюстрируя собственный тезис, выводит дискуссию в иную, почти философскую плоскость: произошел тектонический сдвиг, который опрокинул правовую систему и заодно – систему человеческих взаимоотношений, стер неравенство между людьми, «неравенство в хорошем смысле, то, которое нас различает».
Пока еще нет. Но сама мысль понятна. Мы привыкли, что мастерство не дается в руки просто так – долго, долго ползет улитка по склону Фудзи! Мы ценим талант, как любой дар богов. И ценим ту единственную валюту, которая имеет значение: время.
Теперь человеческое понимание уникальности и личного мастерства изменится необратимо. Уже изменилось.
Когда Британия решила наводнить колониальную Индию собственной текстильной продукцией, это привело к голоду в регионах, традиционно специализировавшихся на ручном ткачестве и окрашивании тканей. Чтобы наши виртуальные поля не запестрели «костями ткачей», т.е. специалистов, чьи профессии оказались уязвимы перед ИИ, понадобятся законодательные ограничения на использование нейросетей – с целью сохранить рабочие места.
В Европе и ряде азиатских стран обсуждается правомерность введения «ИИ-налога» (AI tax). Геннадий Уваркин, генеральный директор Правового бюро «Омега», апеллирует к опыту западных коллег: агентство Associated Press уже разработало правила, регулирующие работу журналистов с нейросетями. Регулировка в данном случае сводится к самоограничению: нейросети не должны заменить автора. Допустим. Но в области литературы, особенно художественной, нехитрые правила ИИ-аскезы работают хуже, а потребность в них – острее.
Регулировать поток ИИ-контента необходимо не только ради того, чтобы не дать нашим «ткачам» умереть с голоду. Вопрос обсуждался на примере музыкальных стриминговых платформ, но касается он в равной мере и дизайна и, собственно, литературы. Онлайн-сервисам крайне выгодно заняться накруткой ИИ-контента, который достается им дешево и… мгновенно. Подлинно авторскому продукту, который создается медленно и стоит дорого, станет очень сложно конкурировать с машинным творчеством – просто потому, что алгоритмы играют за чужую команду. И тут хочется процитировать чеканную формулировку Сергея Матвеева: «остановка творческой деятельности равна исчезновению культуры». Да. Поэтому поддержка авторского контента – не сиюминутная социальная задача, а работа на дальнюю перспективу.
Оптимисты
Главные оптимисты в дебатах на non/fiction не участвовали. А жаль – градус дискуссий немедленно повысился бы до 451 по Фаренгейту. Ибо оптимистичнее всего на будущее нейросетей смотрят их создатели, исповедующие технооптимизм и глубокую веру в познаваемость любых процессов, протекающих в человеческом мозгу. Причем познаваемость в их понимании равно «воспроизводимость техническими средствами».
Как отметил Роман Лукьянов, юридический советник НФМИ (Национальной федерации музыкальной индустрии), сами ИИ-разработчики удивительным образом не видят ничего сомнительного в обучении моделей на материалах, защищаемых авторским правом. Ведь никакой закон при этом нарушен не был, поскольку данные использовались в строго научных и образовательных целях.
Сами же нейросети, с позиций технооптимизма, благо безусловное.
Представители креативных индустрий настроены оптимистично по более приземленным причинам: в ИИ они видят замечательный бизнес-инструмент. Ивент «ИИ как соавтор: новый ренессанс в литературе» оптимистичен во всем, включая анонс: «Мы развенчаем мифы о «машинном творчестве» и покажем, как нейросети становятся катализатором авторского стиля, а не его суррогатом».
Это фактически бенефис Кира Витковского, дизайн-директора медиагруппы «Красный квадрат» и основателя онлайн-сервиса автоматического дизайна и верстки «Метранпаж». Сервис предлагает, помимо генерации книжных обложек, ИИ-мануал для верстки типовых книг. Для генерации истории нужна в первую очередь идея – а иногда довольно и одной кульминационной сцены. Далее сервис поможет подобрать жанр, стиль, сет локаций, где развернутся события, сет персонажей, сет артефактов… «Морозко» в космосе, помните?
Девушка из зала спрашивает: «В чем смысл книги, полностью сгенерированной и сделанной не тобой?» Спикер отзывается встречным вопросом:
Девушка отвечает, что учится на филологическом и по учебе читает в основном мертвых авторов. В них она уверена.
Ни убавить, ни прибавить.
Практики
Вернёмся к центральному перформансу выставки. После четырех дней за стеклом Лев Наумов представил критикам рассказ, написанный нейросетью с минимальным участием человека. В частности, он не давал нейронке идею рассказа и не предлагал имитировать стиль какого-либо известного писателя. Первый промт звучал как «придумай нам ошеломляющее начало книги».
Получился текст, в котором некий Григорьев вскрыл себе вены канцелярским ножом. Текст связный, но слишком старательно нашпигованный метафорами и деталями, некоторые из которых вызывают ощущение «зловещей долины». Григорьев «поставил чашку на газ», пока его жена «спала в другой комнате с закрытым ртом» и т.п. Более подробно с текстом можно познакомиться по ссылке.
Очень интересна экспертная оценка ИИ-опуса. Константин Мильчин, шеф-редактор сервиса «Яндекс.Книги», честно признался, что в шорт-листах многих российских литературных премий встречаются рассказы, которые ещё более нелогичны, чем Григорьев со своим канцелярским ножом. А Татьяна Соловьева, главный редактор издательства «Альпина.Проза», сравнила это произведение с текстами многих начинающих авторов, которых в принципе даже можно издавать после того, как с ними поработает редактор. Наверное, это что-то говорит… о начинающих авторах.
Но что же делать с вопросом авторских прав? Пока – ничего. Бизнес-процессы идут даже при отсутствии внятной правовой базы. В «Альпине» опубликован экспериментальный сборник рассказов «Механическое вмешательство», написанный известными авторами в сотрудничестве с нейросетью «Яндекса». Тема распределения авторских отчислений в дискуссии не поднималась. Зато Лев Наумов рассказал, что зарубежные издатели давно занимаются проверкой новых текстов на предмет того, использовался ли ИИ для их создания. Ещё пять лет назад компания Amazon заявила, что 15% книг на рынке написаны с помощью ИИ. Сейчас этот процент, очевидно, вырос. А в западных литмастерских есть курсы, где писателей обучают обходить амазоновский «анти-ИИ-плагиат». В общем, есть чего опасаться. Но только в том случае, если вы твердо решили скрыть участие нейросети в своем творчестве. И скорее всего – временно. С развитием нейросетей их вклад в текст будет обнаружить все труднее. А впрочем…
P.S. Маленькая загадка. Об авторах живых и мертвых.
«Весьма заметный гул мог указать специалисту, что БЭСС прогревается почти на всех своих каскадах, потребляя мощность, близкую к предельной.
- Задание! – не оборачиваясь, бросил Басманов. – Диктуйте задание!
Теперь в явном замешательстве пребывала филологическая половина. Разумеется, у каждого из них была припасена своя заветная и заведомо несбыточная мечта – вроде того, чтобы воссоздать текст первоначального варианта «Сцены у фонтана», не записанный Александром Сергеевичем за неимением бумаги и карандаша».
Вы только что прочли отрывок из рассказа советской писательницы-фантаста Ольги Ларионовой «Картель». Команда программистов и филологов восстанавливает личность великого русского поэта на базе БЭСС, сверхмощной вычислительной системы на искусственных нейронах, способной воссоздать индивидуальный способ мышления давно умершего человека. Выкрутив мощность машины на максимум, любопытные варвары (ударение на ваш выбор) спрашивают у «воссозданного»: а что там было-то, в пропущенных строках «Онегина»? Угадайте, каков был ответ, а потом прочтите следующий абзац.
«Вороненая клешня манипулятора отшвырнула перо, и пять рук непроизвольно потянулись к пульту, но манипулятор успел раньше – он поднял исписанную бумагу высоко над нашими головами, на какую-то долю секунды замер, словно выбирая из нас кого-то одного, а потом вдруг швырнул листок прямо в лицо Басманову».
Да. Это был вызов на дуэль. Можно ли представить себе более человеческую реакцию?
Фантастика XX века задавалась вопросом, чем машина отличается от человека. В реальности же нам придется отвечать самим себе на вопрос, чем человеческое творчество отличается от машинного – и действительно ли роботы не причиняют вреда человеку в этой сфере. Вызвать на дуэль, увы, некого. Остается только ползти по склону Фудзи вверх, до самых высот, в надежде не менее наивной, чем советская фантастика, что мастерство покоряется смелым.
