САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

Миллениалы изобрели… любовный роман

Салли Руни — «Сэлинджер для поколения снэпчата»?!

руни-рецензия
руни-рецензия

Текст: Мария Лебедева

Обложка взята с сайта издательства

Руни Салли. Нормальные люди.

Пер. с англ. А. Глебовской

М.: «Синдбад», 2020

Вечный Сэлинджер появляется в аннотациях романов столь часто, что это стало своего рода клише. Женский аналог «Над пропастью во ржи» – «Под стеклянным колпаком» Сильвии Плат, голландский аналог «Над пропастью во ржи» – «Спаси нас, Мария Монтанелли» Германа Коха, лиричный аналог «Над пропастью во ржи» – «Очень странные увлечения Ноя Гипнотика» Дэвида Арнольда – и так далее.

«Сэлинджер для поколения снэпчата» – 29-летняя ирландская писательница Салли Руни, и этот сомнительный титул теряется в череде других громких комплиментов ее творчеству. The New Yorker называет Салли Руни «первым великим романистом нового тысячелетия». Ее второй роман «Нормальные люди» попадает в лонг-лист Букера ещё до официальной публикации. The Guardian провозглашает роман «будущей классикой» и включает в список ста главных книг XXI века. Оговариваясь, впрочем, что список «главных книг» не утверждает непременную шедевральность, а служит неким срезом важных моментов в развитии современной литературы; в сотню вошли очень разные произведения: и нобелевских лауреатов, и авторов-дебютантов, и детская литература, и нон-фикшн, и графические романы – едва ли не все книги, о которых говорили в последние годы, от бестселлера «Моя гениальная подруга» Ферранте до зебальдовского «Аустерлица».

салли руни

«Новым Сэлинджером» называли много кого. Чаще всего под этим подразумевают историю подростка, где на первый план выходят внутренние переживания, а эмоциональная насыщенность, предельная искренность и включенность героя в культурный контекст компенсирует бессобытийность. В пересказе такие книги не нуждаются: взявшийся за это неблагодарное дело рассказчик теряется, бормочет что-то вроде «ну, эта книга про жизнь».

Пересказать «Нормальных людей» – и мы получим историю любви, меняющейся вместе с главными героями Коннеллом и Марианной, которые никак не могут решить, кто же они друг другу. Хроника фиксирует основные точки их отношений – сближаясь и отдаляясь, герои уживаются с собственными особенностями и травмами, цепляются друг за друга, чтобы снова расстаться, взрослеют, понимают относительность социальных ролей и самих критериев нормальности. И здесь – основное отличие от сэлинджеровского Холдена Колфилда: Холден подчеркнуто противопоставлен остальному миру, герои же «Нормальных людей» в этот мир вписаны: он может отторгать их в тот или иной момент жизни, но это всегда поправимо. Мир не хорош и не плох сам по себе, он меняется под давлением тех, кто берет на себя эту ответственность.

Разговор – главный инструмент познания у поколения, рупором которого провозгласили Салли Руни: та простая истина, что никто не способен читать мысли другого, у миллениалов становится центральной идеей, манией проговаривания. Бесконечный анализ сказанного и невысказанного, терапия как стиль жизни – собственно повествование и диалоги смешаны даже на уровне пунктуации, не маркированы привычными тире, потому что в смысловом плане их невозможно разделить.

Читатели любят романы Руни за их способность увлечь, и «Нормальные люди» действительно очень легко читаются, при этом не оставляя потом ощущения пустоты из-за предельной эмоциональной плотности. Сама писательница признавалась, что ей хотелось сконцентрироваться только на интересных моментах. Она тщательно расставляет тревожные знаки, мастерски управляет читательским вниманием и очень аккуратно обходит все те ловушки, где так легко скатиться в пошлость.


Поп-культура долгое время учила романтической, а часто и абьюзивной форме любви, но миллениалы открещиваются, среди прочего, и от этих ценностей: хеппи-энд теперь – необязательно свадьба или хотя бы намек на счастливое совместное будущее.


Финал «Нормальных людей» может оставлять ощущение ложной открытости – так бы и было в представлениях о правильном любовном романе, но здесь история, в общем-то, завершена. Герои в ней больше не заинтересованы. Любовь заканчивается не потому, что была «ненастоящей», а просто из-за того, что ничто не обязано длиться вечно.

Вообще все важные миллениальские истории, в какую форму бы ни облекались, удивляют своей практичностью: это всегда в большей степени гайд, помогающий понять реальность, нежели эскапическая фантазия. Книги и фильмы становятся пособиями по общению, с примерами положительными и отрицательными – но всегда объясняющими, как может быть все устроено. В «Половом воспитании» – наверное, самом обсуждаемом сериале этого года – знание о личных границах становится важнее условного сюжета о взаимной невысказанной влюбленности. В «Нормальных людях» отношения Коннелла и Марианны – case study на тему сложных отношений, которые сами герои избегают называть любовными, предпочитая слово «дружба» – которое, в общем-то, тоже не подходит. Здесь отчасти становится понятной пресловутая миллениальская страсть изобретать новый термин для каждого явления – не так, будто мир еще юный и неназванные предметы жаждут быть обозначенными, а будто слова имеют срок давности (так оно, в общем, и есть – язык пластичен).

Формула «Миллениалы изобрели…» фиксирует основную черту поколения – не просто отказ от старых ценностей, а стремление заменить и переосмыслить практически все. Так, «Маленькие женщины» Греты Гервиг ближе оригинальному роману Олкотт с его революционными для девятнадцатого века идеями, нежели многие предыдущие экранизации, видевшие в романе милую поучительную историю для девичьего чтения. Ничего нового не изобретается, актуальные смыслы не прирастают искусственно, а отыскиваются под слоем заслонявших их банальностей.

Также и в случае Салли Руни: «Нормальные люди» – роман о воспитании чувств в декорациях современности, в котором кто-то может увидеть честную, откровенную историю с негероическими героями в духе Лины Данэм (Руни, Гервиг, Данэм в принципе феномены одного порядка), кто-то – услышать голос поколения, а еще кто-нибудь – не захотеть видеть и слышать ничего из названного. Возможность иметь свое мнение и не бояться осуждения – тоже важная миллениальская ценность. Миллениалы изобрели понимание.