Текст: Светлана Мазурова/РГ
Фото из личного архива Виктора Бычкова
Петербургский актер Виктор Бычков («Особенности национальной охоты» (а также -рыбалки, охоты в зимний период), «Кукушка» Александра Рогожкина, «Чужие» Юрия Грымова, «Банкрот» Игоря Масленникова, один из ведущих программы «Спокойной ночи, малыши!») — о книгах, которые советует прочитать.
Что вам сейчас интереснее: художественная литература или нон-фикшн? И почему?
Я не задавался таким вопросом - что интереснее. Наверное, больше нон-фикшн. Там ведь много про что. Человек пытается рассуждать о бытии, поэтому надо физику, химию, экономику - все знать. Идешь в книжный магазин - одна книга наталкивает на другую…
Ваша любимая книга?
«Робинзон Крузо» Даниэля Дефо. С нее все началось. Могу объяснить, почему. Она приучает тебя к тому, что ты можешь оказаться один, к тому, что должен все свои знания превратить в возможность продолжения существования на земле. Она дает возможность скучать по людям, но не доводить себя до состояния самоубийства. И когда рядом появляется человек (Пятница), то моя любовь к нему так огромна, что я могу научить его очень многому.
Дефо молодец, написал «вечную» книгу про человека, который 28 лет провел на необитаемом острове. Роман стал литературной сенсацией. Плоха та домохозяйка, которая не читала «Робинзона Крузо». Можно относиться к ней как к шутейной, детской книге, а можно - как к роману об Апокалипсисе, философскому, провидческому. Случилось такое: ты оказался один на острове, как выжить? И нужно ли Робинзону человечество?
Книга, которая произвела самое сильное впечатление? Хорошее и плохое?
Каждый раз поражаешься Пушкину. Берешь сказки - как все просто и замечательно, и даже слова не заменить. У него огромная словарная библиотека - «Словарь языка Пушкина в четырех томах». Вообще поражаюсь энциклопедиям: 40 лет работали умные люди, редакционная коллегия… Чудесный фильм на эту тему вышел недавно с Мэлом Гибсоном и Шоном Пенном - «Профессор и безумец» (в российском прокате - «Игры разумов»). Вся жизнь к ногам «Оксфордского словаря»... Браво ученым людям!
А разочарование… Я не позволяю себе такое - порвать книгу, но однажды сделал это, читая книгу Эдуарда Лимонова «Это я - Эдичка», дойдя до пикантной сцены с молодым человеком, которого он (автор) ублажает... Я не говорю, что Лимонов плохой писатель, но он - не мой писатель.
Кого считаете нелюбимым, «вредным» писателем? И почему?
Нелюбимые писатели - это лицемеры, они неправду говорят. Когда-то я увидел в библиотеке книгу Бориса Дьякова «Повесть о пережитом», о трудовом лагере, зачитывался ею! Всем советовал прочитать. А потом выяснилось, что автор был стукачом. Никогда не вытравить из себя этого, как и «сапоги», они все равно будут проглядывать. Скажем, я собирал книги, звукозаписи замечательного литературоведа Ираклия Андроникова, обожал его, но вдруг узнал, что он «стучал», ну как после этого могу читать его? «Стук» его слышу за каждой строчкой.
Если не веришь писателю - сможешь испытать катарсис? Не получится.
Какую книгу рекомендуете прочитать всем?
Конечно, «Робинзон Крузо», раз это моя любимая книга. Советую прочитать ее в детстве в адаптированном варианте и полную версию, когда стал постарше. Второй роман - «Граф Монте-Кристо» Александра Дюма. Это о выживании души, духа человека. Многие думают, что это роман о мести, о том, что она не приносит удовлетворения...
Я считаю, что главная тема - зло должно быть наказано. Я всегда досматриваю фильмы до конца, мне важно, чтобы смерть злодея была ужасна.
Чего, на ваш взгляд, не хватает в школьной программе? А что лишнее?
Считаю, что не надо заставлять школьников читать «Войну и мир», «Мастера и Маргариту», «Мертвые души». Надо давать им эти произведения в хрестоматийном варианте. Чтобы заинтересовать будущего умного, талантливого читателя. Кто заинтересуется - прочитает оригинал. Бедные дети, мучаются - такой большой роман, когда я буду читать его, а потом сдавать экзамен, меня будут подлавливать: кто такие Китти, Долли, о чем думал Наполеон?.. Мы разрушаем мост «читатель - писатель».
Я бы приучал молодежь к осознанному подходу к литературе. Не давить на человека. Нужен ему Толстой или нет - пусть он сам решит.
На мой взгляд, надо давать в школе больше стихов, они развивают память. И больше рассказов, малой прозы. Игнатия Дворецкого, Шаламова, Астафьева. Солженицына - не «Архипелаг ГУЛАГ», а повесть «Один день Ивана Денисовича». «Воспоминания о войне» Николая Никулина. «100 лекций о русской литературе ХХ века» Дмитрия Быкова. Книги Льва Лурье, историка, краеведа, петербуржца.
Есть такая книга - «Ложится мгла на старые ступени» Александра Чудакова. Она многое дает в понимании жизни, какой у нас, русских, путь. После нее появляется уважение к себе. И еще рекомендовал бы книги великого театрального художника - Эдуарда Кочергина, тоже малая форма. Это удивительный человек, правильного замеса, он талантлив, интересен в литературном проявлении.
Какую книгу хотелось бы сейчас перечитать, но не получается по разным причинам?
Таких две: «Капитал» Маркса, как ни странно, и «Былое и думы» Герцена. Не осилить мне эти тома, не заставить себя читать. Но это упущение.
Насколько вы «плохой» читатель и в чем это выражается?
Я «плохой» читатель, потому что всеяден. Напоминаю героя «Поднятой целины» Макара Нагульнова, который по ночам, ничего не понимая, учит английский язык. Бывает, я заставляю себя читать, а внутренний голос говорит: не надо тебе это, остановись… На тумбочке у кровати всегда лежат несколько книг. Иногда останавливаю себя, иногда запоем читаю. Был период, когда я ничего не читал, кроме фэнтези, больше 150 книг проглотил. А потом сыграл Кузьмича в фильмах Рогожкина про национальные особенности, может быть, из-за фэнтези персонаж такой мистический.
Следите ли вы за литературными премиями?
Иногда слежу. Любая победа умного, талантливого человека – это здорово. Значит, его отметили. Так много книг…То, что тебя не замечают, убивает.
Насколько вообще для вас важен шум вокруг писателя или книги?
Я посмотрю ее, но премии не влияют. Шум не важен, важно слово, сказанное вовремя.
Что сейчас читаете? Одну какую-то книгу?
Не одну книгу. Скажем, я любил петербургского актера Олега Окулевича, он выпустил книгу «Голос сердца - со сцены и из-за кулис. (Из архива актера)», купил ее, стал читать. Узнал, что его учителем был режиссер и педагог Николай Васильевич Демидов. Купил первый том «Искусство актера в его настоящем и будущем». Демидов плотно работал со Станиславским, помогал ему, но в какой-то момент они разошлись, и все сделали вид, что Демидова не было... А Демидов свой архив завещал Олегу Окулевичу. Система подготовки актера Демидова - это прорыв в театральном деле, в отношении к актерской и режиссерской профессии. Вот наш петербургский режиссер и педагог Вениамин Фильштинский, мастер Константина Хабенского, Ксении Раппопорт, часто обращается именно к Демидову.
Читаю (и вам посоветовал бы) Бальтасара Грасиана (1601—1658) в серии «Литературные памятники». Испанский прозаик, философ, теоретик литературы, иезуит. «Карманный оракул» - его афоризмы, притчи. Скажем, «Не может быть уважения к статуе в церкви, которую ты видел деревом в лесу»; «Старая иголка, попавшая в новый свет, засверкала как бриллиант».
Виктор Петрович Астафьев, «Нет мне ответа» - эта книга почему-то прошла мимо меня. Я нашел ее, прочитал. Публицистика, ответы на письма. Жанр забытый. Мы же теперь сидим в интернете, стучим по клавишам. А письма писать - это почти Чехов.
«Великая книга», которая прошла мимо вас…
Их много. Но опять же - великая для меня - не прошла.
Кто-то называет Библию.
Библия не могла пройти мимо, она у каждого своя. Лев Толстой в 55 лет решил перевести с древнегреческого языка Евангелие, потому что четыре перевода, которые он читал, его не устраивали.
Библия к тебе возвращается - в притчах, рассказах, в проповеди… Ты обращаешься к ней. И даже открывая тумбочку в гостинице, ты можешь найти ее, почитать.
Как ни странно прозвучит, считаю, нужно прочитать «Анти-Дюринга» Энгельса. Посоветовал бы прочитать «Сумму технологий» Станислава Лема, «Слепого часовщика» Ричарда Докинза, «Школу литературного и сценарного мастерства» Юргена Вольфа.
Очень интересная книга - «Структура реальности» Дэвида Дойча.
А еще я читаю Стругацких - и даже страшно становится. Пришло их время.
Такое ощущение, что они видели приоткрытую дверь к свободе, потом видели, как она закрывалась. Они писали про меня, про сегодня, сейчас, про наше завтра. Поэтому понятно, почему Алексей Герман так долго шел к фильму «Трудно быть Богом»… Недавно я перечитывал «Понедельник начинается в субботу», «Пикник на обочине».
