Текст и фото: Андрей Мягков
Центральным событием non/fictio№ до захода солнца было, разумеется, явление народу Захара Прилепина и его необъятной биографии Сергея Есенина — но об этом уже писал наш шеф-редактор, и куда ж я поперек него полезу.
Дни, однако, в начале зимы короткие, так что основная фестивальная активность развернулась уже после того, как на улицах зажглись фонари, а люди поставили точку в рабочей неделе и заполонили Гостиный Двор — чтобы радовать себя книгами и утолять голод в кошерном кафе. Те из них, кому удалось убежать с работы пораньше, даже могли посмотреть фильм «Этгар Керет: Основано на реальных событиях». Ленту об одном из главных-израильских-писателей-прямо-сейчас, как и кошерную еду, Израиль привез в Москву, чтобы на деле доказать свой статус почетного гостя — еще раз напомним, что основные события гостевой программы придутся на 8 декабря. Ну а фильм, отмеченный кучей фестивальных наград, оказался крайне занятным экспериментом на стыке документалистики и анимации — так что вряд ли кто-то из зрителей пожалел о 67 минутах, проведенных в кинозале.
После сеанса гости могли бы прибежать в атриум, чтобы встретиться со Светланой Алексиевич — но, к сожалению, нобелевская лауреатка (по уважительной причине!) не смогла прилететь в Москву, так что бежать никакого смысла не было. На два часа атриум превратился в место неспешных бесед и поедания бутербродов, и можно было спокойно прогуляться по ярмарке, оценить дебютировавшую в этом году на non/fictio№ территорию комиксов и заглянуть на другие площадки: например, в Зоне Семинаров № 2 задорную презентацию своей подростковой книги «Думай и изобретай» проводил Тим Скоренко, финалист премии "Просветитель".
А вот в Зоне Семинаров № 3, самой маленькой и скромной, почему-то оказался несоразмерный ей Дмитрий Быков — и спровоцировал небольшой коллапс. Огороженный прозрачными стенками лекторий и так был забит до отказа, но когда переводчики Шаши Мартынова, Максим Немцов, Анастасия Завозова и их коллеги закончили рассказывать, почему же они любят переводить, и двинулись к выходу, началась нешуточная давка: в какой-то момент листы пластика заскрипели и угрожающе деформировались под напором человеческих тел, но все обошлось. Дмитрий Львович на удивление легко пробрался сквозь тесные ряды своих почитателей и начал исполнять привычный стендап, не забывая иногда напоминать, что формально все мы здесь сегодня собрались на презентацию сборников «Русская литература: страсть и власть» и «Советская литература: мифы и соблазны», а также книги стихов "Пятое действие».
К сожалению, ваш покорный корреспондент не сумел пробраться в Зону Семинаров № 3, а потому расслышал далеко не все. Беседа строилась исключительно в формате вопрос-ответ, и хотя вопросов было совсем не разобрать, натренированный Быков говорил достаточно громко, чтобы я мог записать для вас самое забавное:
Со словами с корнем "гео" — и с геополитикой, и с геометрией — у меня всегда были проблемы.Мне говорят: «Конечно, речь Егора Жукова писал Быков — очень узнаваема вся эта мережковщина». Очень приятно, впервые мне приписали что-то хорошее.
ЖЗЛ? У меня нет желания тратить еще 3—4 года своей жизни на описание чужой.
В Литературном институте я никогда семинаров не вел, меня туда не приглашали. Но после вашего вопроса они, конечно, одумаются.
Только без экстремизма, пожалуйста.
Совет молодым: пусть стареют, чтобы понять преимущества этого возраста. <неразборчиво> Старость начинается тогда, когда ты перестаешь ходить на работу. В этом смысле нынешнему поколению можно позавидовать - они не были пионерами, и благодаря пенсионной реформе никогда не станут пенсионерами. Отличное поколение, но книга "Пятое действие" тоже ничего.
Ничего авангарднее "Улисса" так и не появилось. Переулиссить "Улисса" не удалось пока никому. <...> "Улисс" - очень душеподъемное, душеполезное чтение.
- Существуют ли вечные книги?
- Существуют, но шансы журнала "Сноб" [создать что-то вечное] я оцениваю невысоко (вопрос задавала журналистка "Сноба"). <...> Много вечных книг появилось просто из желания оттянуться.
- Чем должен заниматься человек, который поступил на филолога?
- Как сказал <неразборчиво>: мальчик, найди себе хорошую профессию. Но будущее у филологов, конечно, есть. Мы вас обеспечим материалом на века вперед — нам очень нужно, чтобы кто-нибудь обьяснил нам, почему мы бездари.
Буковски? Не люблю этот жанр похмелья.
Лучшее описание эротического опыта я читал в одном советском романе: девушка переносила с парнем какой-то тяжеленный агрегат <...> Потому что отношения — это работа.
Надеюсь, мы доживём до времен, когда главной ассоциацией с Наполеоном будет торт.
Здесь, пожалуй, стоит перейти к серьезной мине:
Куда ведет модернизм? Модернизм всего лишь попытка сознания поставить под контроль все неподконтрольные процессы. Либо человек познает себя, либо станет рабом инстинкта. Как говорит <неразборчиво>: "Все, кто выступает против модерна, желают всеми четырьмя лапами попасть в инстинкт".В Окуджаве каждый находит себя, вы как бы примеряете себя к рамочной конструкции. <..> Умение сказать так, чтобы туда поместилось все — и есть величие.
Окси — большой поэт, я ему не далее как сегодня аплодировал. Но музыка выродилась, и самовыражение теперь не там, а в Твиттере.
Выход из соцсетей — это освобождение, это счастье.
На параллельную с Быковым презентацию Константина Богомолова, к слову, тоже было не пробиться, хоть и проходила она при куда более просторных остоятельствах. Но в отличие от Дмитрия Львовича режиссер и — не удержусь — муж Ксении Собчак говорил настолько вкрадчиво, что расслышать его из-за пределов лекционного аквариума было решительно невозможно.
- Вы отрицаете пьесы Островского... — начала было одна из слушательниц.
- Вы кидаетесь какими-то общими формулировками. Я не могу отвечать на вопрос, когда вы говорите о театре, не понимая... — осадил ее Богомолов.
Ведущий смущенно улыбнулся и от греха подальше забрал у женщины микрофон, а я наконец отправился тестировать кошерную еду — лучше поздно, чем никогда.
https://godliteratury.ru/?post_type=events&p=114895
