Текст: Андрей Мягков
"Бомбардировочная мафия" - это не переиздание знаменитой настольной игры (простите, не удержался), а неофициальный титул группы американских офицеров, которые с конца 20-х годов прошлого века продвигали идею о том, что прицельными бомбардировками по стратегически важным объектам можно решить исход войны. Казалось бы, эка мудрость - все мы "Перл-Харбор" Майкла Бэя смотрели. Однако чуть ли не вплоть до Второй мировой войны авиации отводилась лишь роль помощницы для наземных войск, и как самостоятельную - а уж тем более главенствующую - военную силу ее не рассматривали; ВВС США даже не были выделены в отдельный род войск. "Прицельные авиаудары можно наносить не только (и не столько) по скоплениям врага на передовой, но и по промышленным объектам во вражеских закромах - а это больнее!" - разумно твердила "бомбардировочная мафия", но техника еще не позволяла воплотить эти мечты в жизнь, и "мафию" почти не воспринимали всерьез. Все изменил тот самый Перл-Харбор - получив от японской авиации по носу, американские военные наконец задумались о прицельном бомбометании.
Это, разумеется, не вся история, а лишь ее зачин - у канадского журналиста Малкольма Гладуэлла (который, к слову, в 2005 году вошел в число 100 самых влиятельных людей по версии Time) в запасе еще много всего интересного. Ведь участникам этой истории, от инженера Карла Нордена до генерала Кертиса Лемея, предстояло решить еще с сотню проблем. Начиная с технических (в первые годы войны лишь каждый пятый снаряд, сброшенный американскими вояками, попадал в цель) и заканчивая этическими (как в рядах самой "бомбардировочной мафии", так и среди остальных союзников не было единого мнения по поводу того, допустимо ли - и если да, то в какой степени - наносить удары по гражданским объектам). "Мечты о гуманной войне и кровавые будни Второй мировой" - подзаголовок книги Гладуэлла описывает ее содержание довольно точно.
Разве что не описывает, как эти "мечты" и "будни" вырастают у него из десятков частных судеб и страстей: "...это не история о войне, хоть действие и разворачивается по большей части в военное время. Это рассказ об одном голландском гении и о его самодельном компьютере. О группе собратьев-единомышленников, живших в алабамской глубинке. Об одном британском психопате. О химиках-пироманах, трудившихся в подвальных гарвардских лабораториях. Это рассказ о запутанности наших намерений. Потому что мы всегда забываем эту путаницу, когда оглядываемся назад". Свой материал Гладуэлл организует по принципу настоящего документального триллера, а отнюдь не притчи, как может показаться по приведенной выше цитате. Даже и не скажешь, что раньше он промышлял исключительно книгами по социальной психологии.
Малкольм Гладуэлл. Бомбардировочная мафия: Мечты о гуманной войне и кровавые будни Второй мировой; Пер. с англ. А. Капанадзе — М. : Альпина Паблишер, 2022. — 226 с.
Глава третья. «Он не знал чувства человеческой симпатии»
Британский курьер-мотоциклист подъехал к моей резиденции, находящейся в Касл-Комбе, неподалеку от Лондона. Он передал мне шифрованную депешу от генерала [Хэпа] Арнольда*: «Завтра утром встречаемся в Касабланке».
Айра Икер, командующий (в звании генерала)
* Генри Харви Арнольд (1896–1950). Хэп (Hap) — его прозвище, образовано от слова happy — счастливый. — Прим. пер.
I
Касабланка, город в тогдашнем Французском Марокко. Именно здесь в январе 1943 года прошли тайные переговоры между Уинстоном Черчиллем и Франклином Рузвельтом. Война только-только начинала склоняться в пользу союзников, и два лидера встретились для того, чтобы распланировать ее последнюю, как они надеялись, победоносную главу. Оба привезли с собой своих главных военачальников. Так, среди спутников Рузвельта был генерал Хэп Арнольд, командовавший всей американской боевой авиацией. В середине встречи Арнольд вдруг забил тревогу и отправил срочную телеграмму своему первому заместителю.
Айра Икер был одним из самых славных выпускников Тактической школы. Один из основателей Бомбардировочной мафии, он твердо верил в концепцию дневных высотных прицельных бомбардировок. Он командовал 8-й воздушной армией США (Оперативное объединение ВВС США. С января 1942 г. по февраль 1944-го носила наименование 8-я бомбардировочная команда. — Прим. ред.) — целым флотом бомбардировщиков, базирующимся в Англии. Перед этим соединением стояла задача поразить все объекты, перечисленные в важнейшем документе по военному планированию — ПВВЧ-1.
Послание, направленное Икеру, гласило: «Приезжайте в Касабланку. Немедленно».
Икер вспоминал:
Касабланкская конференция проходила под такой завесой секретности, что я даже не понимал, что имеется в виду. Но я знал, что мне надо подчиниться этому приказу. Так что я позвонил генералу [Фредерику Льюису] Андерсону, командиру одного бомбардировочного подразделения, и приказал: «Пусть сегодня в полночь один из ваших экипажей подберет меня в Бовингтоне на B-17 и доставит в Касабланку. Я должен быть там завтра утром, незадолго до рассвета».
По прибытии Икер отправился прямо на виллу, где проживал генерал Арнольд.
Снова обратимся к воспоминаниям Икера:
И генерал Арнольд сказал: «У меня для тебя скверные новости, сынок. Наш президент согласился с [британским] премьер-министром, настаивающим на том, что мы должны временно прекратить наши дневные бомбардировки и что твоим частям следует присоединиться к Королевским ВВС в их ночных бомбежках».
Речь идет, конечно, о британских Королевских военно-воздушных силах. Идеи, которые некогда захватили Икера и его товарищей по Тактической школе, произвели не столь сильное впечатление по другую сторону Атлантики. Британцы скептически относились к концепции точного бомбометания. Они так и не прониклись симпатией к норденовскому бомбовому прицелу. Их никогда не привлекала возможность точно сбросить бомбу в бочонок из-под солений с высоты 9000 метров. В Бомбардировочной мафии уверяли, что волю противника удастся сломить, если вы сумеете парализовать его экономными ударами — тщательно и умело уничтожая акведуки и заводы по производству пружин для винтов, так что противник не сможет продолжать боевые действия и вообще жить как прежде. Они полагали, что современная технология бомбардировки позволяет сузить размах войны. Но британцы не соглашались с этим подходом. Они считали, что преимущество наличия огромного флота бомбардировщиков состоит как раз в том, что вы можете расширить масштабы войны. Они называли этот метод «бомбежкой по площадям» [«ковровой бомбардировкой»]: иносказание, означающее бомбардировочную стратегию, при которой вы особенно не целитесь ни во что конкретное. Вы лишь сбрасываете бомбы на все, что можете, — и затем летите обратно на базу.
Бомбежку по площадям не проводят при свете дня, ведь если вы не бомбите что-то конкретное, зачем вам вообще видеть что-то внизу? К тому же открыто говорилось, что этот метод направлен против мирных жителей. Авторы концепции заявляли: вы должны наносить удары по жилым массивам, совершать налеты один за другим, ночь за ночью, пока все вражеские города не обратятся в груды развалин. И тогда воля неприятеля настолько ослабнет, что тот просто вынужден будет сдаться. Когда британцам хотелось использовать для этих своих действий эвфемизм получше, они применяли выражение «бомбардировка боевого духа» — имея в виду, что при этом ставится задача разрушить жилые дома и целые города противника с целью погрузить вражеское население в состояние отчаяния.
Как полагали британцы, американская Бомбардировочная мафия — просто сборище сумасшедших. Зачем они идут на такой риск — совершают вылеты в дневное время, нанося удары по целям, в которые слишком трудно попасть? Британцы пытались одержать победу в войне, и им казалось, что американцы вместо этого занимаются какими-то философскими рассуждениями, словно на студенческом семинаре.
Поэтому в Касабланке британский премьер Черчилль заявил Рузвельту: «Всё, хватит. Теперь вы будете делать это по-нашему». И генерал Арнольд в панике вызвал Айру Икера, который командовал его частями, размещенными в Европе. И сообщил ему дурные вести: победила концепция бомбежек по площадям.
Но Айра Икер входил в Бомбардировочную мафию. Он не собирался так легко сдаваться. Вот его слова:
Я ответил: «Генерал, это совершенно бессмысленно. Наши машины не оборудованы для ночных бомбежек. Наши экипажи не готовились к нанесению ночных ударов. В темноте мы потеряем больше экипажей при возвращении на этот остров, который затянут туманом, чем если мы будем атаковать немецкие объекты днем». И я добавил: «Если они намерены совершить такую ошибку, я не буду в этом участвовать. Я не стану играть в эту игру». Что ж, ответил он, «я подозревал, что вы так отреагируете… я не хуже вашего знаю причины, которые вы указали. Но… поскольку вы испытываете насчет этого такие сильные чувства, я постараюсь выяснить: может быть, я сумею договориться о том, чтобы завтра утром вы смогли сами высказать эти соображения премьер-министру».
Икер вернулся к себе и до поздней ночи составлял ответ Черчиллю. Все знали, что британский премьер не станет читать документ длиннее страницы. Так что на этой встрече-пятиминутке ему действительно следовало уложиться в пять минут. И привести убедительные аргументы.
Вновь дадим слово Икеру:
Когда я явился, пожилой премьер как раз сходил вниз по лестнице, в высокие окна сверкало солнце, пробивавшееся сквозь апельсиновые рощи, и он спускался, совершенно великолепный в своей форме коммодора авиации (В британских вооруженных силах — звание, предшествующее званию вицемаршала авиации. Соответствует званию бригадного генерала сухопутных войск. — Прим. пер.). Я знал об этой его особенности: встречаясь с человеком из военно-морского флота, он надевал свою флотскую форму, с человеком из ВВС — авиационную (и т. п.). «Что ж, — произнес он, — генерал, ваш генерал Арнольд сообщил мне: вы очень недовольны моим обращенным к вашему президенту требованием прекратить дневные бомбардировочные вылеты и присоединиться к маршалу [Артуру] Харрису и Королевским ВВС в их ночных операциях». Я ответил: «Да, сэр, так и есть, я недоволен. И я изложил на одной странице причины моего недовольства. Я уже достаточно долго служу в Англии и знаю, что при разборе любого противоречивого вопроса вы обязательно выслушаете обе стороны, прежде чем принять решение». Так что он уселся на диван, взял мой листок, попросил меня сесть рядом и начал читать. Читал он как старик: шевеля губами, едва слышно произнося написанное вслух.
Что же написал Икер? Наиболее фундаментальный довод, какой он только сумел подобрать: «Я отметил, что, если британцы продолжат бомбить по ночам, а американцы — днем, такие круглосуточные бомбежки не дадут покоя этим чертям».
Добравшись до этой фразы служебной записки, Черчилль повторил ее себе под нос, словно пытаясь разобраться в логике приведенного аргумента. Затем он повернулся к Икеру и сказал:
Вы пока не убедили меня в своей правоте, но убедили, что вам следует предоставить еще одну возможность доказать правильность своей позиции. Поэтому, когда я сегодня увижусь с вашим президентом за ланчем, я скажу ему, что отзываю свои возражения и свое требование, чтобы вы подключились к Королевским ВВС в их ночных бомбардировках. И я предложу, чтобы вам разрешили какое-то время продолжать действовать как прежде.
Так американцы сумели добиться передышки — почти чудом.
